Я вошла в бар первой, следом Сергей, а за ним все остальные. Косой остался снаружи. Мы сели за сервированный под ужин стол. В воздухе висело напряжение несмотря на то, что внутри играла негромкая расслабляющая музыка. Когда к нам подошла Наташа, девочка — официант и бармен в одном лице, я была уверенна она в курсе происходящего, потому что ее лицо было бледнее обычного.
— Здравствуйте. Вы готовы сделать заказ?
Сухой тон. Она старательно делала вид, что не знает меня. Хотя мы не просто были знакомы, а проработали в одном заведении более шести месяцев. Я не винила ее, понимала, она просто на просто шокирована. И скорее всего боится. Чётко пришло понимание, что теперь я чужая здесь.
— Мне, пожалуйста, принеси фруктовый чай.
После вопросительно уставилась на Сергея. Его лицо излучало спокойствие, несмотря на всю ситуацию. Больше скажу, он вёл себя, словно ничего не произошло.
— И все? — он обратился ко мне с нотками недовольства.
— Я не голодна.
— Так не пойдет, — протянул Сергей, — Я, например, очень голодный, и ты, уверен, только завтракала.
— Я не хочу… — попыталась протестовать.
— Не спорь, Тома.
Он оторвался от наблюдения за моим лицом и просканировал официантку абсолютно безмятежным взглядом. А обращаясь к ней, вёл себя исключительно вежливо и благожелательно, игнорируя ее страх.
— Мы бы хотели поесть. — Записывайте. — Девушке салат овощной, лучше греческий, если он есть у вас в меню. — Рыбу, какая у вас там имеется. — Ты же не против рыбы? — взгляд в мою сторону, пристальный, утвердительный.
Да что ж такое? Он решил испытать меня на прочность на способность к хладнокровию?
— Не против. — пробубнила.
А самой сложно было поверить. Что после всего произошедшего, мы собираемся мирно ужинать. Но похоже волновало это только меня. Седой, не изучая меню, просто продолжал делать заказ.
— Мне солянку, мясо, самое вкусное из вашей кухни. — Ну и гарнир.
Послышался настойчивый мелодичный звук. Телефон, определила я. Седой достал мобильный и принял звонок, прикрыв ладонью на секунду трубку кинул официантке короткое:
— Сначала кофе и чай. — Потом все остальное.
Когда девушка ушла, я смогла сосредоточиться на Сергее. Сейчас он вёл диалог с кем то, больше слушал, время от времени кидал отрывочно.
— Хорошо… — Понятно… — Даю день…
Нажав на отключение связи, он уставился на меня.
— Теперь рассказывай.
— Ты же и сам все знаешь, раз приставил за мной человека без моего ведома. — ответила я.
— Не ёрничай Тома. — Сама знаешь, я не могу иначе. — Я должен быть уверен в твоей безопасности.
Нечто в его лице меня насторожило. Я не могла определить, что именно.
— Но мне ничего не угрожало.
Снова это непонятное выражение.
— Если ты о Стасе он просто придурок. — Понимаешь? — Он бы ничего мне не сделал.
— Ты так уверенна? — Нельзя быть такой легковерной и видеть вокруг только светлую сторону.
Я чувствовала, как вырастает градус моего раздражения, сопротивления. Он так разговаривал, как будто я несмышлёное дитя. Ничего не понимающий в жизни подросток.
— Я его знаю. — Уже давно.
— И знаешь, например, то, что у него был привод, за групповое изнасилование? — И только деньги отца спасли его от зоны.
У меня перехватило дыхание.
— Ты сейчас шутишь да?
— Нет Тома, я не шучу. — Этот гадёныш, выросший в богатой семье, не знающий ничего кроме вседозволенности напился и в 17 лет изнасиловал, вместе со своими дружками, официантку ночного клуба.
— Откуда ты все это…
— Знаю? — Тома мне знать положено. — А все что связанно с тобой, и с твоей работой я вынужден был проверить. — Его родители, по сути, не самые плохие люди. — Отец по крайней мере. — Но сына воспитали куском дерьма. — И рано или поздно он покалечит чужую жизнь, потому что не сможет по‑другому. — Его гнилое нутро не приведёт на верную дорогу. — Наоборот.
Я молчала, так как нам принесли чай и кофе. Сергей достал сигарету.
— Здесь не курят‑ автоматично, профессиональным голосом отчитала его.
— Тома я хочу курить. — Если для этого выходить на улицу, буду вынужден дёргать парней. — Я этого делать не хочу— он щёлкнул зажигалкой, сделал глоток кофе и затянулся.
— Мои действия всегда имеют смысл. — От меня зависит благополучие моих людей, порядок в бизнесе. — Я не могу себе позволить ошибаться, давать слабину. — Вот сейчас мы ждём владельца этой богадельни, потому что должна быть ответка за его ошибки. — Если ее не будет, тогда я слабей и не могу разрулить ситуацию. — А это не так.
Снова этот вкрадчивый тон.
— Ты должна принять мой мир, его правила и попытаться стать частью его. — Иначе никак. — Моя женщина, моя будущая жена, надеюсь и мать моих детей не будет работать в захудалом, опасном месте.
— Твоя жена?
Я не понимала, ошарашено хлопала глазами, отставила чашку и чай расплескался по столу.
— Да, Тома ты все услышала правильно. — Моя жена.
Он сказал это мягко, но по его глазам, я поняла, что он серьёзен. Слишком серьёзен.
— Сергей ты забываешься я замужем за другим человеком. — Ты знаешь сам за кем. — Но даже…
— Ты в разводе. — Уже. — Сегодня все бумаги выдали на руки моему человеку, это было несложно. — У них лежало твоё заявление много месяцев. — Но Валентин не давал согласия. — Теперь дал. — А расторгнуть брак по взаимному согласию в органах Загса возможно в трёхдневный срок, если оба супруга не возражают.
Он твёрдо выдержал мой потерянный, растерянный взгляд. Но у меня просто не было слов. События настолько стремительно развивались, что мозг, сознание за ними не успевало. Всего несколько дней прошло, несколько совместных дней.
— Тома я тебя люблю. — Всегда любил. — Знаю, что это судьба. — Наша с тобой. — Ты однажды сказала, что мне нужно было твоё тело, но не ты сама. — Что я готов был жениться на ком то, но только не на тебе. — Это неправда. — Я всегда хотел твою душу. — Хотел любви.
Сергей склонил голову на бок. Красивый своей брутальной, земной красотой. Вдруг улыбнулся безумной, мальчишеской улыбкой.
— Знаю я тебе сейчас кажусь сумасшедшим. — Седой чуть дрогнул одними губами. — Но это так. — Я тебя люблю, не представляю своей жизни с другой. — Накрыло меня тобой, малыш. — Увидел и пропал, и этого не изменишь.
Он привстал, и сел на корточки рядом со мной. Казалось ему наплевать на всех вокруг. А ему и было плевать очевидно. Уверенно взял меня за руку, пальцами сжимая ладонь. На запястье золотым блеском часы, тяжёлые с красивыми вставками. Запах табака и мыла.
— Знаешь я вчера ночью, когда ты спала, сидел рядом и думал. — Вспоминал, сказал Седой, и поцеловал внутреннюю часть запястья. Быстро, едва касаясь кожи. Словно забирая возражения и любой протест с моей стороны. Подчёркивая своей близостью, что он, протест, неуместен в этой ситуации.
— Никогда не смотрел на девушек так как на тебя. — Не могло так быть. — А тебя хотел с первого дня. — А потом… потом уже нереально тянуло. — Пацаном был, трахался со всеми, многое попробовал. — Не помогло. — А дальше я тебя из дома силком увёз, и ты, когда у отца в доме осталась в тот первый раз. — Под алкоголем заснула, я к тебе пристал слегка… — Решил проверить, как реагировать буду. — От собственной реакции сам едва не двинулся. — От самого себя выворачивало, от одной мысли, психику ломало, что ты меня не хочешь, не любишь.
Он шумно вздохнул. Прищуривая глаза, от чего лицо приобрело суровый оттенок.
— Не хотел я телок, конкретно тебя хотел. — А ты не хотела… — Даже не знаю, как держался.
Я сжала его руку пытаясь передать своё понимание.
— Зачем ты сейчас все вспоминаешь? — Не нужно…
— Потому что я помню то состояние. — И не хочу назад. — Не хочу снова пережить все то дерьмо. — Хватит с нас бега по кругу. — Мы созданы друг для друга.
Я смотрела на него и понимала, в моей жизни наступал покой рядом с ним. Даже несмотря на то, что все мои планы, желания разом рушились. И я сама всегда уступаю и иду ему навстречу.
