Вот у Кирилла их таки выдрали. Первая лапа называлась совесть, а вторая здравый смысл. Лишили бедного насекомого таких важных ног, и теперь он никак не может сладить с разбегающимися в стороны мыслями да желаниями. Бедняжка. И как только живет до сих пор на этом свете?
— Ну если тебе плевать на Асю… — протянула я, дав своим высказыванием Кириллу какую-то вялую надежду, — то, конечно… Но я вот одного не понимаю: почему ты в таком случае боишься обратиться к Василисе Михайловне? Пусть бы дверь взломали.
Кирилл аж покраснел.
— Ну, понимаешь….
— Конечно, понимаю, — подтвердила я. — Ты не можешь к ней обратиться, потому что она обязательно спросит, каким это образом ты покинул комнату в одних пижамных штанах, если дверь закрыта на ключ.
Воронцов прищурился.
— Скажу ей, что ключ потерял.
— Да? — усмехнулась я. — Это очень милая идея. А разве ты, когда выходишь из комнаты, запираешь её на ключ? Мне казалось, только тогда, когда сам находишься внутри. Разве нет?
— Ты зараза, — прокомментировал Воронцов. — Я заготовил массу контраргументов, а ты так легко рушишь любой мой план…
— Видишь ли, я просто слишком гениальна, — я поднялась. — Так что давай, выметайся.
Кирилл не совершил ни единой попытки покинуть мою спальню. Он всё так же смотрел на меня этим отвратительным голодным мужским взглядом, который я обычно терпеть не могла, изучал, ожидал, как именно я отреагирую. Я улыбалась, не позволяя себе даже на минуту усомниться в правильности своих действий. Надо гнать его куда подальше, гада этого, чтобы и нос не показывал у меня на пороге. Гнать, и пусть убирается прочь!
Доверять таким, как Воронцов, нельзя ни при каких условиях. Я уже научена горьким опытом, прекрасно знаю, какие у этого могут быть последствия.
— Ты не собираешься уходить? — поинтересовалась я.
— Нет, — самоуверенно ответил Кирилл. — Даже не подумаю.
— Как жаль, — закатила глаза я. — А я уж надеялась, что мы хоть о чем-то с тобой договоримся мирно. Но, раз уж так, придется выталкивать тебя прочь силой.
Я подошла ко всё тому же многострадальному шкафу, добыла оттуда шаль, подумала, не стоит ли сменить одеяло на неё, но решила этого не делать. В одеяле безопаснее, оно плотнее будет…
Не позволив себе сомневаться в собственных действиях, я распахнула дверь настежь, подалась вперед, выглядывая в коридор, и указала Кириллу ладонью:
— Прошу. На выход.
Он не ответил. Вместо слов Воронцова прозвучал какой-то глухой хлопок, я опустила взгляд вниз в попытке найти источник звука…
И, не удержавшись, завизжала.
Глава шестнадцатая
К краю одеяла, которое чудом оказалось снаружи раньше моей ноги, ещё и было достаточно низко, прицепилась механическая мышеловка. Она так бодренько вгрызалась в мягкую ткань одеяла, что у меня не осталось ни единого сомнения: это приспособление лишило бы меня пальца.
Ну, как минимум, нанесло бы серьезный, а возможно, и непоправимый вред ноге. Ни малейшего удовольствия от созерцания сего устройства я не испытывала, сама, наверное, посерела до такой степени, что даже Воронцов взволнованно заглянул мне в лицо, пытаясь понять, что случилось.
— У вас есть м-м-мыши? — немного заикаясь, поинтересовалась я.
— Какие мыши? С чего ты взяла? — удивился Воронцов. — Не было у нас никогда мышей!
— То есть, ты хочешь сказать, что м-м-мышей у вас нет, а м-м-мышеловки — есть?! — возмутилась я, встряхивая одеялом. — Это что такое?!
Меня уже мало заботило то, что я вся растрепанная, одеяло давно сползло с меня, а Воронцов может любоваться на мой не в меру глубокий вырез, который у ночных сорочек редко такой, чтобы в них было прилично появляться перед посторонними людьми. Не полупрозрачный пеньюар, и то хорошо, хотя в эту секунду я б даже о таком не задумалась. Вместо этого схватила за край одеяла и ткнула мышеловкой Кирилла в нос.
Устройство угрожающе щелкнуло, и Воронцов, осознав, что именно я ему демонстрирую, даже отпрянул и удивленно взглянул на мышеловку. Потрогал её пальцем, взял в руку, убедившись в том, что сия гадость нынче неразлучна с одеялом, а укусить одновременно двоих точно не сможет.
— Странно… — протянул он. — Модель довольно новая. Я такую видел недавно в каком-то интернет магазине. Вчера вроде. Ещё удивился, какого это черта выскочило…
— Кто-то через сеть домашнюю с настройками заходил, может, даже через твой аккаунт… — ответила я, выудив хитроумное объяснение откуда-то из закоулков памяти — когда-то Оля втолковывала, что её достало, когда контекстная реклама начинает ловить мои предпочтения и демонстрировать ей всякую гадость.
Правда, с Олей мы уже вместе давно не жили, она ж замуж вышла, но сейчас суть была не в том.
— Кто-то в этом доме покупал мышеловку. Или хотя бы изучал, где они продаются, — с угрозой протянула я. — Кто это мог быть?
— Ну, Василиса Михайловна, наверное, — протянул Воронцов. — Хотя странный выбор, конечно. У нас правда никогда раньше мышей не было, с чего б то она открыла на них охоту…
У меня были варианты, но я не спешила делиться ими с Кириллом.
— И часто она покупает мышеловки?
— На моей памяти — впервые.
— Ага, — подтвердила я. — Впервые. А как она могла оказаться здесь? Аж на третьем этаже? Логичнее ставить ловушки для мышей где-то на первом, на кухне, на крайняк, в столовой. Зачем нести аж сюда?
— Может, мыши набежали с чердака?
— Ты сам-то в это веришь?
Кирилл нахмурился.
— Ну, да, даже звучит неправдоподобно, — подтвердил он без особого желания. — Ты думаешь, эту мышеловку не случайно здесь оставили?
— Алилуйя!
Воронцов присел на корточки и удивленно посмотрел на мой порог. Мышеловка была установлена профессионально, как раз там, где должна была ступать моя нога. Я не сомневалась, что влезла бы в неё и серьезно пострадала бы, если б меня не спасло одеяло. И, если честно, перспектива оказаться кровавой жертвой охоты на мышей не радовала меня совершенно. Кто б мог подумать, в богатом доме, мышеловка на полу…
— Думаешь, подстроили? — уточнил Воронцов, как будто его собственных умственных способностей не хватало на то, чтобы сделать это заключение самостоятельно.
— Конечно, подстроили! — воскликнула я. — Хотели, чтобы я вышла из комнаты и влетела в мышеловку. Рана была бы не смертельная, особенно если через тапочек или просто обувь, кроссовки там или туфли, но могло оказаться и довольно травмоопасно всё… Мышеловкой можно палец отбить точно. И кости поломать. Это как капкан, только маленький! И поставлена она была так, чтобы я почти точно в неё влетела! А дверь её не деактивировала.
— Пороги высокие, — пожал плечами Воронцов. — Но мне это тоже, конечно, не особенно нравится…
Он провел ладонью по порогу, а потом поднял на меня серьезный, сосредоточенный взгляд и поинтересовался:
— Как считаешь, это Ася?
Я едва сдержала громкое фырканье.
— Ася?! — спросила я. — Ты себя хоть слышишь? Как Ася, эта девчонка, которая всю жизнь прожила в богатом доме у богатого папы и не делала ничего более сложного, чем изучение иностранных языков, могла что-то подобное устроить? Нет, — я покачала головой. — Это точно не Ася. Даже не думай в ту сторону.
— А кто тогда?
— Василиса Михайловна.
— Ася подговорила Василису Михайловну?
Я скривилась.
— Вычеркни Асю из списка подозреваемых, — велела я. — Она могла вывернуть на меня мороженое, облить меня вином, в конце концов, волосы мне попытаться выдрать, подговорить братков, если б дело так далеко зашло… в общем, что угодно, но только не мышеловка. Я уверена, что Асе даже в голову не пришел бы такой вариант.
— Может, мама тогда?
В Анжелике Пантелеевне я тоже не сомневалась. Я вроде как согласилась играть по её правилам, хотя до сих пор не сделала ничего такого, что могло бы вскружить голову её сыну. Кажется, Кирилл отлично справлялся с этой задачей самостоятельно, так что моё вмешательство даже не требовалось. С Викой и Лизой я почти не контактировала, так что вызвать их ненависть не могла — я не сомневалась в том, что девушки даже не особенно замечали мое существование, та же Ася своим присутствием, а особенно той громкой вечеринкой помешала им гораздо больше и вызвала проблемы посерьезнее, чем приготовить салат на три порции, а не на две.
