– Девочка моя, – она гладит по волосам, прямо как в детстве, когда я прибегала к ней с разбитой коленкой и сдутым мячом, – он всегда смотрел на тебя по-особенному. Но секреты… это не самое хорошее начало для чего бы то ни было.
Мне хватает еще пяти минут в объятиях мамы, чтобы подзарядиться и вернуться к готовке. Мы заканчиваем откровенничать, но разговор оставляет слишком сильный отпечаток. Меня разрывает изнутри. С одной стороны, я согласна, что секреты – это плохо. С одной стороны, я дико хочу признания, огласки, хочу заявить на Жарова права и хочу, чтобы он назвал меня своей… кем? Девушкой? Наверное. С другой, все так шатко-валко, непонятно, неопределенно. Чтобы заявить о себе, нужно твердо стоять на ногах и уверенно шагать навстречу преградам, а сейчас даже мамины сомнения выбивают меня из колеи. Что будет, когда узнают другие?
Не все равно, что подумают остальные? – звучит в голове голосом Жарова.
Не все равно. Как бы ни храбрилась, я не такая, как он.
Если между нами несерьезно, если я попросту подписала себе приговор, я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом. Ведь если наше общение останется секретом, может, и расставание будет не таким болезненным? Хотя кому я вру.
Правда, уже позднее на ужине ловлю взгляд Ярика и забываю – хоть и временно – о сомнениях. Разве можно смотреть так, когда все равно? Если да, то он самый гениальный шулер в мире.
Сразу после мы с Яриком уезжаем и впервые даже не врем. Мы идем в кино, взяли билеты в ВИП-зал на удобный диван. Когда я вижу места на последнем ряду, сразу думаю о поцелуях, но как бы не так! Диснеевский фильм про злодейку Круэллу, от которого я ничего не ждала, захватывает с первых минут. Мы смеемся, комментируем каждый шаг героев и подпеваем песням из семидесятых – и откуда только я их знаю? На нас даже шикает впереди сидящая парочка, а я показываю им язык, который Ярик тут же пытается откусить.
Сейчас «мы» кажемся мне такими… нормальными, что ли.
После сеанса последними выходим из кинозала, потому что остались смотреть волшебно красивые титры. Я внимательно слушаю Ярика, который сравнивает огненный наряд Круэллы с тем, что был на героине из «Голодных игр». Поддакиваю, обнимая в руках недоеденное ведро с карамельным попкорном, от которого слиплось, кажется, все. Ощущаю спиной жар ладони Ярика даже через майку, вижу искру в его глазах, когда он понимает ход моих мыслей, и…
– За-ая! – раздается где-то рядом, а в ушах звенит, как от пожарной сигнализации.
Не успеваю сообразить, откуда надвигается беда, как на Жарове повисает та самая Надя-прилипала. Она снова с подружкой. Сиамские близнецы, блин! И откуда только взялись?
Ярик выпутывается из удушающего захвата, когда к нам подходит третья клонированная овечка Долли с губами-парашютами. Надя представляет ей Яра во всей красе – и про Америку, и про футбол не забывает. Замечаю слишком явный интерес в хищных глазах и стискиваю зубы. Вместе с ведерком, из которого вываливается попкорн.
– А это его сестра, – разве что не брезгливо бросает в мою сторону и продолжает допрашивать Жарова.
Как же они меня бесят! А еще больше бесит Ярик, потому что не делает ничего! Стоит и со смехом, замершим в уголках губ, наблюдает за происходящим. Ловит мой взгляд и поднимает бровь. Чего он хочет добиться? Чтобы я им всем глаза выцарапала? А я могу!
– У меня живот заболел. Ярику нужно отвезти меня домой, – заявляю поперек разговора, потому что терпение лопается с тем, как красные ногти цепляют рукав его толстовки.
Пусть думают, что я больная на голову, плевать! Лишь бы увести Жарова прочь.
Хватаю его под локоть и топлю вниз по эскалатору. Вот вам, выкусите! Шизанутая сестра имеет право делать, что хочет!
Выдыхаю только на первом этаже. Сердце колотится где-то в висках. Оборачиваюсь и вижу широченную улыбку на лице Ярика. Замечаю, как крепко держу его и тотчас отпускаю. Отпрыгиваю от Жарова на полметра и спешу в центр, в толпу, к фонтану.
– Эй, птичка, стой! – забавляется Ярик. – Да постой же ты!
Смешно ему, я клоуном заделалась? Лавирую между прохожими, пока не врезаюсь в кого-то большого и твердого. Ярик как раз догоняет меня и поддерживает, чтобы не свалилась на задницу.
– Жаров, здор?во, – слышу снова. Господи, его в этом торговом центре хоть кто-то не знает? Хренова звезда!
– Привет, Артур, – здоровается Ярик, и я вскидываю голову наверх, так как знаю только одного Артура.
– Привет! – почти кричу, потому что старший брат Вали невообразимо высок. Да-да, тот самый, что позвал Ярика на вечеринку в первый день. И он расплывается в невозможно широкой улыбке, глядя на меня.
– Рита, – произносит мягко и с придыханием. Потому что я всегда нравилась ему, хоть и была маленькой подружкой младшего брата.
Артур – хороший парень, который часто баловал нас, Валиных однокурсников: катал по округе на кабриолете, когда мы собирались у них, угощал вкусным шампанским. Он ни разу не позволял себе ничего лишнего, но я, если честно, всегда побаивалась его. Просто Артур на пять лет старше и выглядел ну очень взрослым. И крупным, на массе, как говорят парни, он вроде бы занимался какой-то борьбой. Многие девчонки считали сломанный нос сексуальным и слагали легенды о монстре, обитающем в его штанах, но не я. Мою слабость вы знаете: дурацкие родинки и – конечно кубики – карие глаза. Которые, кстати сказать, сейчас зеленеют от… чего? Ревности?
Вижу вспышку, эта буря не укроется от меня.
Мигом включаюсь в игру и позволяю Артуру поцеловать мою руку, как он всегда это делает. Но если раньше я смущалась и пыталась избежать подобной участи, сейчас специально подаю ему ладонь и посматриваю на Ярика. О да, это она – жгучая, почти слепая ревность. Жаров явно прикидывает в голове сто и один способ прикончить брата Вали.
– Давно не виделись, – не вру, потому что на той вечеринке так и не встретила его, – ты стал еще, – показываю на плечи, – шире.
Кажется, будто всего пару моих слов приносят свет на его планету. Иначе как объяснить, что хмурое и даже опасное выражение лица меняется на приветливое и дружелюбное.
– Готовлюсь к соревнованиям.
Артур, конечно, совершенно не похож на субтильного милого Валю, что слывет душой компании. У них разные отцы, и этот факт очень бросается в глаза. Старший – лидер чистой воды. Только тут еще один такой раздувается от злости.
– Какими судьбами? – спрашивает Артур вроде бы нас двоих, но интересен ему только мой ответ.
– В кино были.
– Что смотрели?
Диалог завязывается легко, пару невинных, не обремененных смыслом фраз, и вот мы уже улыбаемся друг другу. Не одной же мне сценарии убийства газелей писать.
– Если тебе нравится кино, сходим завтра? Можешь выбрать любой фильм на свой вкус, хотя я бы посоветовал…
Артур, кстати сказать, удивляет выбором, если, конечно, не врет и не рисуется. Если бы обстоятельства были другими, я бы с удовольствием сходила на закрытый показ.
– Она не сможет, – наконец вмешивается в беседу Жаров.
Я бросаю удивленный взгляд, хотя определенно ждала его реакции. И она, кстати сказать, превзошла мои ожидания. Артур напрягается, это заметно невооруженным глазом, хоть и старается поддержать прежний мотив разговора.
– Слушай, я головой за твою сестричку отвечаю. Со мной ей точно ничего не угрожает. – Он раскатисто смеется, а я затаилась и жду.
– Наверное, Рита забыла, что у нас семейные дела завтра, – отвечает так явно размыто, что даже я скептически веду бровями.
Правда, Жарова это не волнует от слова совсем.
– Ну тогда не завтра.
– Она занята всю неделю, – выдает, блин. – Мы спешим, Артур. Захочешь пересечься, набирай.
Ярик подталкивает меня в сторону выхода, но Артур тоже не из тех, кто легко сдается. Не с его-то нравом!
– Тогда, Рит, дай номер. – Он возникает на пути. – Я напишу на выходных. Если захочешь, пересечемся.
