– Ого–го какая огромная! – визжит и прыгает на месте Янка. Еще и в ладоши хлопает. – Бабуля, тетя Ксюша, Илюша, дядя Влад! Смотрите скорее кто ко мне пришел! Коробка, заходи!
– Можно, да? – звучит бас Глеба с лестничной площадки. Сначала в квартиру протискивается коробка, и только потом ноги перешагивают через порог. – Уф, я думал не пролезет. Хотел даже кран нанять, чтобы через балкон доставить.
Яна заливается громким смехом. Народ кучкуется позади меня, с любопытством разглядывая предмет с ромашками и ноги незнакомца.
Коробку Глеб опускает на пол. Выпрямляется.
Боже, он еще красивее, чем я видела его в первый раз! Мужчина, сошедший с обложки крутого журнала! Ну пусть не такого крутого, всего лишь местного, но это такие мелочи на самом деле. Зато вот он, настоящий, без грима и фотообработки, можно касаться, чувствовать, разговаривать…
Я зависаю, разглядывая модельную внешность мужчины. Благоухающий, нарядный, с тщательно уложенными волосами. В тон брюкам стильный пиджак, небесного цвета рубашка с расстегнутыми двумя пуговками – все как мне нравится в мужчинах. Знакомый запах вкусного одеколона тут же заползает в легкие, заставляет грудную клетку ходить ходуном, выпрашивая новую порцию полюбившегося афродизиака.
Несколько секунд смотрим с Глебом друг на друга. Несколько дней прошло с первой встречи, черты лиц в памяти смазались и сейчас, словно пазлы, восстанавливаются пробелы. Взгляд у Глеба действительно добрый и улыбка чарующая. Он вообще сразу к себе располагает, как родной человек.
Мысленно приветствуем друг друга, разговариваем. О чем? Неважно.
– Здравствуйте! – Глеб говорит мне, точнее моим губам.
О, этот голос! Всего три слога, а подлеченное "лекарством" воображение тут же рисует очень даже пикантные картинки из двух участников – Глеба и меня. Только сейчас понимаю, как долго у меня не было мужчины и как он мне нужен прямо сейчас. Ну или хотя бы в ближайшем будущем.
От разыгравшейся фантазии вдруг чувствую себя неловко. Не знаю куда деть внезапно ставшими неуклюжими и слишком длинными руки. Поправляю скромный вырез нового платья, стесняясь нелепых рюш на груди. Еще и каблуки напялила вместо удобных балеток.
Слегка киваю Глебу в ответ на приветствие. Язык ватный и отказывается помогать растерявшейся мне. Сзади нестройными голосами здороваются остальные.
Глеб выходит из забвения первым.
– Секунду.
Наклоняется к своей коробке. Оказывается, на ней сверху лежат два букета красных роз. Сдается мне, в каждом по семь штук.
– Держи, принцесса! – один букет Глеб вручает Яне. – С днем рождения!
– Ух ты, мне еще никто не дарил цветы! – пищит от восторга зефирка. – Спасибо!
Второй букет Глеб, приблизившись, протягивает мне.
– С днем рождения дочери, Екатерина.
И смотрит прямо глаза, в душу заглядывает и улыбается так греховно красиво, что все вокруг вдруг начинается кружится. Или это пузырьки лекарства подняли вторую волну цунами и она вот–вот накроет меня с головой? Или это запах мужского одеколона сшибает с ног?
– Спасибо!
Забираю букет, наши пальца соприкасаются. У него они теплые, и это тепло передается мне, растекается по телу сладким сиропом.
Прячу улыбку в бутонах. Идеальный мужчина. Не догадывалась, что на планете существуют такие.
Тут же одергиваю себя – есть, есть у него подводные камни! Не может не быть!
– А тут что? – наш зрительный контакт разрывает бесцеремонный возглас Яны. Она нарезает круги вокруг коробки, поглаживая картонные бока и белую ленту.
– Открой, – разрешает гость.
Янке дважды повторять не надо. Бант из атласной ленты развязывается, крышка поднимается и летит в сторону.
На свободу из заточения вырывается связка лиловых воздушных шаров. Они взлетают к потолку, а вместе с ними из коробки вылетает белый плюшевый заяц с розовыми ушами и лапками.
– Ух ты! Какой красивый зайчик! – Яна подпрыгивает и хватает зайца в охапку, прижимает к себе. – А какой он мягкий! – трется носом с розовым носиком игрушки.
Шаров так много, что они заполняют все свободное пространство между нами. Просвет появляется, когда кнопка выпускает зайца из объятий и он вместе с шарами снова устремляется вверх.
Я не понимаю, как заяц вместе с шарами уместился в коробке, ведь он размерами с мою дочь.
С немым вопросом оборачиваюсь к Глебу, а этот невероятный мужчина улыбается, наблюдая за моей скачущей зефиркой. Явно доволен произведенным эффектом.
К радостным визгам Янки присоединяется Илюшка, а потом дети ныряют в коробку и достают оттуда еще наборы красок и карандашей.
– Ух ты! Как у Полины! Я так мечтала о таких карандашах! И красках!
– И я, – повторяет за Яной Илюша. Просто за компанию.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – моя срывается с места и чуть ли не роняет опешившего от неожиданности мужчину, обняв его за ноги. – Глеб, ты самый лучший! Я тебя так ждала! Все-все, пойдемте скорее праздновать мой день рождения!
Тут же Янка отлепляется, подпрыгивает за зайцем и тащит его в одной руке вместе с шарами и коробкой красок в другой к себе в комнату. Хвостиком за ней бежит Илюшка с другим набором.
Надо бы представить Глеба моим родным, но сначала заглядываю в коробку с ромашками – она пустая. Вопросительно смотрю на Глеба, перевожу взгляд назад. Позади него никого и поводка нет. Второй коробки тоже. Где собака? По дороге потерял?
– Глеб, – шепотом зову его, пока все заняты детьми. Он слегка наклоняется. – Где еще один подарок? Наш с вами?
– Тут, – преспокойно хлопает пальцами по пиджаку в районе груди. Очевидно, там внутренний карман и только теперь замечаю, что там что–то топорщится.
– Вы спрятали собаку в карман?
– Собаку? – черные брови сдвигаются к переносице , а спустя две–три секунды лицо мужчины вдруг вытягивается. Несколько секунд он смотрит на меня непонимающе, а потом шипит сквозь зубы: – Так! Нам нужно поговорить. Срочно! Наедине!
22. Глеб. Неидеальный…
Вот чуяла моя пятая точка, что накосячу! И оправдание, что косяк мой только наполовину, никак не облегчает стойкое ощущение фиаско.
– Извините, я украду Катерину на две минуты, – сдержано кидаю двум женщинам, одну из которых, ту, что в возрасте, уже видел в Карамельке, и незнакомому мужику, моему ровеснику. Он склонил короткостриженную голову набок и оценивающе разглядывает меня все те несколько минут, что я здесь нахожусь. Наличие мужика в Катиной квартире на долю секунду трунькнуло ревнивые струны в глубине души, но стоило посмотреть на мальчика, как пазл сложился – у Илюши схожие черты лица, а значит, этот мужик и молодая женщина – его родители и тоже гости. Друзья или родственники.
Полегчало.
Аккуратно беру Катю за локоток и вытягиваю ее за пределы квартиры на площадку. По пути забираю из женских рук розы и кладу их на близ лежащую полку от греха подальше.
– Объясните! – нависаю над девушкой, что вжалась спиной в полотно двери и с неподдельным интересом смотрит на меня снизу вверх, хлопая длинными черными ресницами. Какая же она красивая! – Какую–такую собаку я должен был принести? Когда мы с вами договаривались о собаке?
Я возмущен тем, что чего–то не понимаю.
И… крайне возбужден.
Близостью желанного женского тела, облаченного в легкое шифоновое платье с оборками на груди и по низу, которое вроде бы должно скрывать фигуру, а оно наоборот, только подчеркивает плавные изгибы, распаляет воображение. Карамельным запахом с едва уловимыми нотками шампанского, блеском широко распахнутых синих–синих глаз, в которых вижу свое отражение. Губами–бантиками с чуть заметным налетом розовой помады.
Каждую деталь подмечаю и складываю в личную копилочку памяти с надписью "Катюша": подрагивающие крылья носа с бледными веснушками, звездной россыпью убегающими на скулы. Едва заметный пушок над верхней губой, по капельке золота на мочках ушей. Темно–шоколадный витой локон, выпущенный из уложенной прически. Пульсирующая голубая венка на белой шее…
