И все же он ничего не мог с собой поделать. Ему невмоготу было мириться с тем, что какая-то сопливая девчонка завладела вниманием его сына! Конечно, новый человек в доме — явление неординарное, но ведь совершенно необязательно прыгать от восторга и стараться познакомиться поближе. Ни к чему!
— Жень, ну чего? Ты сказку будешь рассказывать?
Данька нетерпеливо заглянул ей в лицо. Илья нахмурился.
Господи ты боже мой, да это же настоящая ревность! Вот это болезненное, тревожное чувство, уязвленное самолюбие, неуверенность, стыд. Все в кучу!
Илья даже присвистнул от изумления. Он и не подозревал, что в его душе могут кипеть такие страсти. И чувство вины перед сыном давно стало привычным, и вечный цейтнот особо не пугал, и, кажется, никогда ему не приходилось размышлять о собственных чувствах. Ковыряться в себе Илья не любил. Аккуратно препарировать свои комплексы тоже. Вот плыть по течению ему нравилось. Вернее, его это устраивало. Куда деваться? Нет времени, нет сил, чтобы разбираться еще и с червячками в голове. Пусть себе ползают, авось большой беды не случится.
Женя с Данькой уже вели свой, отдельный разговор, тихо пересмеиваясь и легонько шлепая друг дружку по ладоням.
— В ладушки что ли играете? — настороженно произнес Илья.
— Не-а, просто так бесимся! — радостно отозвался Данька, заваливаясь на бок так, что его голова оказалась у Женьки подмышкой, а рукой он смог дотянуться до отца.
Этой самой рукой он взялся его щекотать. Илья от неожиданности подпрыгнул, промычав что-то нечленораздельное.
— Папа больше всего на свете щекотки боится! — сообщил Данила, переползая поближе к отцу.
Тот протестующе выставил вперед ладони, но скрыться от атаки не смог. Безжалостные маленькие пальчики хватали его за бока, и оставалось только задыхаться от смеха.
Женька обескураженно смотрела в его перекошенное лицо, в момент изменившееся до неузнаваемости. Куда только подевались серьезность и важно сдвинутые брови?! А тонкая всезнайская ухмылочка?! Не говоря уж о чертях в глазах — самоуверенных, вертлявых и чрезвычайно надменных!
Надутый индюк в одно мгновение превратился в забавного, беззащитного воробья, попискивающего от смеха.
— Хватит! Данька, я тебя… Ну, пожалуйста! Ну… Мне… Я…
Вот и все, что мог поведать миру адвокат Кочетков.
Он жалобно всхлипывал, махал руками, топал ногами, и в целом был очень похож на несчастного макаку, которого истязает большая компания комаров.
Наконец ему удалось перехватить Даньку поперек, стащить его с Жениных коленок и обезвредить, запихав под одеяло.
— Я тебе это припомню, — отдышавшись, пообещал Илья.
— Да ладно, папочка, — пробубнил Данька, — ведь весело было.
— Очень! — вытирая слезы от хохота, усмехнулся тот и покосился на Женьку.
— Правда, весело, — кивнула она.
И отвернулась. Почему-то вид прибалдевшего от щекотки Ильи смущал ее невероятно.
— Данька, ты устроился? Ну тогда я начинаю сказку. Значит, начинаю. Кхм, кхм. Сказка…
Женька повозила ладонью по одеялу, покачала в воздухе здоровой ногой, зачем-то пригладила волосы.
— Так. Стало быть, рассказываю сказку.
Илья скептически фыркнул и заявил, что рассказывать сказки и сам умеет.
— Ты всегда засыпаешь на самом интересном месте и начинаешь так храпеть, что мне за тебя страшно! — бесхитростно возразил Данька.
И взглянул на Женьку, словно они дошколята, которые знают большую тайну из жизни взрослых. Жене стало немного полегче.
— Я не храплю! — запротестовал господин адвокат с таким пылом, будто выступал на самом громком процессе века.
— Ой, ну прям! — подскочил Данька, не желая считаться вруном. — Если ты мне не веришь, ложись сегодня с Женькой, а утром она даст эти… мм… показания!
Очень довольный своей идеей, он переводил взгляд с отца на Женю и не мог взять в толк, чего эти двое вдруг истерично затряслись и лицами стали похожи на парочку вареных свеколок.
— Ох, Ильич, ты меня когда-нибудь уморишь, — пробормотал Илья, теребя в руках край одеяла.
На Женьку он старался не смотреть. Она тоже пялилась в сторону, увлеченно разглядывая разноцветных, смешных верблюдиков на обоях.
— Я пойду спать, — доложила Женя этим верблюдам.
— А сказка?! — возмутился Данила. — Я без сказки не согласен!
Илья решительно поднялся.
— Все! Данила, отбой, сказку получишь завтра! Возражения не принимаются!
Почему-то он выпалил все это, упершись сердитым взглядом в Женьку. Она независимо выставила вперед подбородок.
— Дань, спокойной ночи. Я завтра обязательно расскажу тебе что-нибудь интересное.
Под бдительным оком папаши она чмокнула Даньку, он недовольно завозился, но в ответ тоже доверчиво ткнулся носом куда-то в район ее уха и жарко прошептал, чтобы она не забыла о своем обещании.
Илья пренебрежительно хрюкнул, наблюдая за этими телячьими нежностями.
— Ну все? Накузюкались? — нетерпеливо спросил он.
— Чего мы сделали? — подивилась Женя.
— Того! Пойдемте уже спать!
Хм… Прозвучало весьма двусмысленно. И вообще, что за бред он несет?!
Женька подоткнула Даньке одеяло со всех боков, встала, щелкнула выключателем и осторожно поковыляла к двери.
— Только не грохнись опять! — напутствовал Данила.
— Смотрите под ноги! — одновременно с сыном рявкнул Илья.
В ответ она споткнулась, запутавшись в собственном халате. И вцепилась в его локоть.
— Спокойной ночи, сынок, — проскрежетал Илья, сграбастав Женьку обеими руками, и ловко прикрыл дверь пяткой.
— И вам того же! — сказал он Жене, очутившись в коридоре.
— Ага, — пискнула она.
— Не шляйтесь по дому!
— Ладно.
— Не стирайте ничего!
— Хорошо!
— Идите уже спать!
— Как только вы меня отпустите!
Илья растерянно заморгал. Ясно. Все предельно ясно. Оказывается, он ее обнимает. То есть, не совсем обнимает. Короче говоря, надо бы разжать руки.
Как только он это сделал, Женя быстро попятилась, приглаживая снова вздернутый халат и оглядываясь то и дело, чтобы не налететь на стенку.
— Спокойной ночи, — нащупывая дверь в свою комнату, пролепетала она.
Илья только вздохнул в ответ. Спать ему категорически не хотелось.
Утро было просто замечательным. Солнце наливным яблочком висело в чистом небе, издалека протягивая к Илье шаловливые лучи. Несколько минут он лежал в постели, зажмурившись, и прислушивался к дому. Тот вел себя смирно, только слегка покряхтывал ставнями на чердаке.
Зевая, Илья протопал в ванную и пока чистил зубы, с интересом разглядывал висящее на веревке платье.
Стало быть, давешняя гостья еще не уехала. Он толком не знал, нравится ему это или нет. Настроение, впрочем, было отменным, и потому Илья благодушно решил, что просто не будет обращать внимания на ее присутствие. В огромном доме это несложно. Пусть себе гостит сколько влезет, вдруг у девчонки действительно проблемы с родителями, и здесь она на некоторое время от них спряталась.
