разминает переносицу. Понимает, что Марату нелегко обсуждать это.
— Сегодня к ней не пустили. Завтра утром поеду. Ты же подстрахуешь?
— Спрашиваешь?
— Хорошо... — словно болванчик качает головой, погружаясь в свои мысли.
Хоть бы узнала. Хоть бы встретила его с улыбкой. Как сына, а не как чужого человека.
...
Дина
— То есть, ты хочешь сказать, что он просто привёз тебе документы?
— Да, чёрт возьми, Роберт! Документы! — я едва удержалась, чтобы не топнуть ногой. Его взгляд “я знаю, что ты мне врёшь”, заставлял моё сердце колотиться так быстро, что я чувствовала его биение собственными рёбрами, — они выпали из моей сумки, когда он подвозил меня на работу в день аварии!
Я врала. Напропалую.
Дина. Ты стала лгуньей.
— В такое время? — меня откровенно пугала та интонация, с которой он задавал мне вопросы.
— Эти документы нужны были мне с утра, а он не мог их привезти утром, Роб! Поэтому я попросила его привезти их вечером! Как только освободится!
— Конечно... — недобро усмехнулся, — нужно было обязательно пригласить его в дом. Ведь на улицу выйти было сложно. Да?
— Перестань, Роберт! Ты сейчас не прав! — мы ругались. И эта ссора не была похожа на все предыдущие. Она грозила перерасти в самый настоящий скандал.
— Серьёзно? — ещё одна нервная усмешка. Он шагнул в мою сторону, дёргая на шее галстук, — не прав?! Только я не вожу в дом баб, Дина! Может, и эти цветочки тоже от него?! — он зацепил рукой вазу со слегка пожухлыми пионами.
— Я никого не вожу, Роберт! Ты слышишь меня? — я стояла на своём, делая вид, что меня не пугает ни его реакция, ни поведение, ни обвинения в мою сторону. Если лгать, то лгать до конца.
— Дай мне телефон, — протянул руку, вцепившись в моё лицо недоверчивым взглядом.
Что?
— Что? — произнесла вслух, бросив короткий взгляд на сумочку, валявшуюся на банкетке в прихожей, — с ума сошёл? Ты собрался проверять мой телефон? Серьёзно, Роберт?!
— Дай мне свой телефон, Дина, — чуть тише. Но так, что вдоль моего хребта поползла мерзкая дрожь...
— Это паранойя, Роб. Ты... — Господи... это кошмарный сон? — ты настолько не доверяешь мне? Когда я давала тебе повод для того, чтобы ты сейчас обвинял меня в том, о чём я даже думать не смею?!
Мой голос зазвенел. Это было похоже на приступ тошноты. Удушья. Предсмертной агонии.
— Я просто сделаю один звонок, — процедил, делая глубокий вздох.
— Кому?
— Марату. Есть ещё кто-то, кого ты пускаешь в наш дом? — брызнул ядом, перед тем как сделать ещё один шаг в мою сторону.
Я буквально слышала, как трескается пол под моими ногами. Словно сухая земля. Нет. Тонкий лёд ранней зимой. Но под ним... я знала, что под ним меня не ждёт ничего хорошего.
Я ведь почистила телефон? Кажется, почистила. Там ничего нет. Пусто. Ноль. Но я слышала, как он завибрировал в моей сумочке перед тем, как мы переступили порог квартиры. И если это ОН, то...
То, что?
Я даже представить себе не могла исход этого вечера.
Мой подбородок задрожал. Обида и страх разгоняли кровь по моим венам. Я задыхалась. В прямом смысле.
— Хорошо, — прохрипела, отступая к банкетке, — если тебя не смущает перспектива опозориться... — пропихнула ком в глотке.
— Я разберусь сам со своими перспективами, — выплюнул, продолжая держать на весу свою ладонь.
— Тогда может, потерпишь до завтра? Ты время видел? Телефон от тебя не сбежит...
Попытка оттянуть неизбежное успешно провалилась.
Он всё ещё ждал мой мобильный, упрямо поджав свои губы.
Я всеми силами пыталась держать себя в руках.
Дура! Идиотка! Кому нужна твоя правда?!
Это не мудро, Дина... это просто верх твоего тупизма, честное слово!
Зачем?! Зачем ты вообще произносила его имя?! Почему не придумала что-то другое?! Курьер... сантехник...
Это всё не подходило. Соседка видела высокого мужчину в костюме. Вряд ли сантехники чинят краны в галстуках. И я ещё должна радоваться, что на лестничной клетке у нас нет никаких камер.
Соседка... это наверняка Людмила Евгеньевна... дотошная дамочка преклонных лет, которая засунет свой нос в любую... щель.
Поэтому я не придумала ничего лучше, чем назвать ЕГО имя. С самым невинным выражением лица. До последнего надеялась, что личность Марата не вызовет у Роберта подозрений. Отталкивалась от противного.
После встречи с Маратом, я всё чаще называю себя дурой...
Кто бы знал, что я подпишу себе смертный приговор...
Я молилась. Молилась, чтобы он не взял трубку. Но была уверена, как никогда, что именно сейчас Марат её возьмёт. После того, что между нами произошло, он наверняка её возьмёт...
И не было никаких гарантий тому, что он ответит простым “да” или “алло”...
Внутри меня извергался вулкан. Лава из страха и беспомощности разъедала меня. Она меня медленно убивала. Страх... он становился почти осязаемым. Мерзко и отвратительно.
Я протянула Робу свой телефон, всё ещё надеясь на то, что он передумает кому-либо звонить, как только возьмёт его в руки.
Но он не передумал.
— Как он у тебя записан?
— М... — тихо произношу, прикусывая щёку изнутри. Заставляю себя поднять голову выше, и не прятать от мужа взгляд.
— Что? М? Ты смеёшься надо мной? Это для того, чтобы я не понял?!
— Это потому, что мне некогда было! Я торопилась!
Господи! Почему я вообще здесь сейчас распинаюсь?! Почему терплю это унижение от собственного мужа?!
Возможно... потому что он прав? Возможно, потому что ты сегодня показала свою сущность, Дина?
Гоню прочь противный голос в своей голове и, резко выдохнув, обхожу Роберта, и ухожу в комнату.
— А я-то идиот. Куда, думаю, Дина запропастилась? Может, ты там с племянником Быковского тискалась, пока мы все сидели за столом?! — бросает вопрос мне в спину. И... как же хорошо, что он сейчас не видит моего лица.
Марат
Впившись ладонями в стекло, я следил за тем, как усталость стекала в водосток вместе с пенной водой. Она закручивалась в маленький белый вихрь и забирала с собой горький осадок, который оставила мне Дина.
Сказать, что я, наконец, удовлетворён? Херас два...
Хотелось бы, что это было так, но, к сожалению, всё с точностью до наоборот.
Упрямица. Просто ослица!
Схватилась за своего гусара, будто на нём свет клином сошёлся!
Вымотался. Она меня
