Мне не хочется гулять по магазинам в ожидании возвращения Виктора. Я даже не хочу себе признаваться, что жду его возвращения. Я позволяю себе лишь бокал вина и немного полюбоваться видом. Хотя дома ждет такой же.
Впрочем, дойти до дома — целое приключение, я крайне смутно помню дорогу сюда. К счастью, здесь на каждом шагу охрана, поэтому я без труда, передвигаясь от одного шкафа в галстуке к другому, добираюсь до нужных лифтов.
Стекло действительно убрали, но через дыру видно смятую постель, и я снова краснею. Пользуясь отсутствием Островского, я перестилаю белье, отношу вещи в прачечную и устраиваюсь на диване с ноутбуком, чтобы заняться полезным делом: подготовиться к завтрашнему дню.
Все свободное время после окончания первого рабочего дня я обдумывала идею купить какие-нибудь онлайн-курсы по флористике. И раз уж я сэкономила в этом месяце на жилье и питании, можно сделать вложение в собственное будущее. Так проще: связывать его с самостоятельностью, работой, учебой, а не с Островским.
Так что я решаюсь и отдаю четырнадцать тысяч за курс для начинающих. И первый же мастер класс вызывает огромное желание позвонить Лесе и громко выматериться! А еще лучше поехать к Альбине, чтобы вцепиться ей в прическу.
— Ни в коем случае не удерживайте под водой флористическую губку, — говорит девушка на видео. — Это также одна из распространенных ошибок новичков. Если мы будем удерживать губку под водой, затем достанем ее и разрежем, то увидим, что центр абсолютно сухой. В такой губке букет быстро погибнет. Если же мы просто кладем губку на поверхность воды и оставляем на несколько минут… смотрите, что происходит. Разрезаем… видите? Все отлично, можно приступать.
Что ж, надо было думать, прежде чем выполнять все указания Альбины без проверки. Как она и велела, я просто подержала губку под струей воды несколько минут. Даже мысли не пришло, что эта стерва меня подставит!
Словно почувствовав мой настрой, звонит Лиана, и приходится поставить видео на паузу.
— Привет, прости, что поздно. Работала. Говорила с Лесей, как твоя стажировка в цветочном?
Соблазн примитивно нажаловаться на Альбину, зная, что все непременно дойдет до Леси, велик.
— А то ты не знаешь, — уныло вздыхаю я. — Сделала один-единственный букет — и жуткий отзыв. Не знаешь, там Леся сильно злится?
— Не-е-ет, — смеется Лиана. — Леся вообще не способна сильно злиться. Да и бывает всякое. К тому же пока ты стажер, за тебя ответственен наставник. Его проблемы, что не проконтролировал букет.
— Ты меня успокоила.
— Успокой меня и ты. Я слышала, с работы тебя забирал бывший муж. У тебя все окей? Если надо помочь сбежать, ты моргни, у меня большой опыт.
— Не нужно. Все в порядке. В странном, но порядке.
Некоторое время Лиана задумчиво молчит.
— То есть вы… вместе? — наконец осторожно спрашивает она.
Если бы я знала!
— Мы… в поиске компромисса.
— И где уже поискали? В его постели?
— Хватит издеваться.
— Прости. Я волнуюсь. Читала тот блог, новые записи. И все время думаю, вдруг на самом деле тебе нужна помощь?
— Тот блог — вранье. Не весь, кое-что там правда, но по большей части это какие-то сказочки, чтобы выжать из народа слезу.
— Ну, хорошо. Я не буду тебя пытать, хотя все это слабо укладывается в голове. На самом деле я звоню, чтобы пригласить тебя на день варенья. Дорогой супруг подарил мне тусовку в загородном отеле. Елки, банька, шашлыки и все такое. Ты как на это смотришь? С Леськой все схвачено, она поставит смены так, чтобы ты была выходная.
— Я с удовольствием.
— М-м-м… тебе приглашение «плюс один», да?
— Лиан, это твой день рождения. А я взрослая девочка и могу сходить к подружке без присмотра. Если не хочешь видеть там Островского, то и не зови. Да он, наверное, и не захочет идти.
А я вряд ли решусь его позвать, потому что даже не знаю, нужно ли оно Виктору.
— Тогда передам приглашение через Леську. До встречи, лады?
— До встречи.
Я совсем забыла о блоге, хотя он и стал толчком всех сегодняшних событий. Но мы так увлеклись друг другом, что даже не вспомнили, с чего начали. И вкладка с блогом так и осталась в браузере. Едва Лиана кладет трубку, я достаю ее из истории и долго смотрю на экран.
Комментариев тысячи.
«Просто выложи все доказательства, и все!».
«Что и требовалось доказать. Кто вообще снимает видео в такие моменты? Когда тебе реально плохо ты не бежишь жаловаться в интернет».
«Ага, наводит интригу. Очередная продуманная блядь снимает трах и хочет поиметь на шантаже».
«Скоро с баб придется брать информированное согласие, чтобы тебе потом не присели на лицо и не обвинили в изнасиловании».
«С доказательствами человек идет в полицию, а не в интернет. Врушка».
«Народ, вы чего?! Вы вообще знаете, как работает наша полиция? Она все правильно делает! Только огласка! Я поражаюсь токсичным комментариям, какая разница, почему она снимала видео (хотя никто и не говорил, что это видео, это вы додумали сами!). Нельзя никого насиловать! Вообще! И поделом будет мрази, если сейчас все всплывет и он сядет».
«Поддержу. Какая разница, как она была одета и для чего выкладывает все интернет? Преступление есть преступление, моральный облик жертвы вообще никак к нему не относится».
«Посмотрим на тебя, когда очередная шалашовка решит, что ты недостаточно нежно ей присунул и пустит тебя по этапам».
«Если ведешь себя как шлюха (а уж извините публично выкладывать такое нормальная девушка не станет), то будь готова к последствиям. Нисколько не жалко ТС».
Вход в профиль все еще выполнен, и я навожу курсор на кнопку над комментариями.
«Удалить».
«Вы уверены? Это необратимое действие. После удаления блог нельзя будет восстановить, и все ваши данные, в том числе сохраненные картинки и история комментариев, будут утеряны».
ОК.
27. Виктор
Похоже, Надя пыталась не открыть банку с ананасами, а обнять работающую циркулярную пилу. Иного объяснения тому, что мне приходит смс из больницы, нет. Ее увозят в приемный покой, чтобы наложить швы. Прекрасно. Просто прекрасно. Этим вечером еще что-то должно случиться? Если да, то луче ему произойти сейчас, потому что с каждой минутой я все больше и больше зверею.
Вместо ужина в ресторане у меня — чашка кофе в коридоре приемного покоя.
— Виктор Викторович? — слышу я и поднимаю голову. — Подпишите, пожалуйста, документы. Мы наложили швы. Переливание крови не требуется, но я бы порекомендовал оставить Надежду у нас на ночь, чтобы мы убедились, что все в порядке. У нее могут быть проблемы со свертываемостью, такая кровопотеря — тревожный сигнал.
— Разумеется, проведите обследование, как считаете нужным.
Я расписываюсь в акте и направляюсь в процедурную, где Надя с трудом пытается надеть больничный костюм, а молоденькая медсестра ей помогает.
— Я не хочу в коляску, зачем это?! — возмущается Надя при попытке усадить ее в кресло.
— Такие правила. У вас анемия, вы можете потерять сознание. Я должна отвезти вас в палату.
— А я говорю, что не инвалид, и могу дойти сама!
— Оставьте ее, — прошу у медсестры, — я отвезу.
Она поспешно кивает, явно выдыхая с облегчением.
— Сядь в кресло, — приказываю Наде, и на удивление она подчиняется. — И не капризничай. Это не государственная поликлиника, где один толчок на все отделение, и тот не работает. День здесь стоит, как твоя недельная зарплата. Поэтому будь добра, не мешай врачам делать свою работу.
Она понуро опускает голову, и я злюсь, что сорвался. Надя не просила оплачивать ее лечение, ровно как и селить в хорошем отеле, я сам влез в ее образ жизни со своими деньгами.
— Прости, — тихо говорит она, — я просто ненавижу больницы.
— Как-то странно для человека, который работал в ней.
