к лучшему.
ЛУНА
Вестибюль отеля далеко не так переполнен, как в прошлую пятницу. Тогда здесь были только стоячие места. Прямо сейчас вокруг разбросана горстка людей. Возможно, именно поэтому, едва войдя в вестибюль, я замечаю его. Я давно его не видела. Он много путешествовал. Вернулся в Нью-Йорк, а затем в Париж.
Но мы разговаривали каждую ночь. В первый раз, когда он связался со мной по фейстайму, я почти не отвечала — настолько я была чертовски напряжена и встревожена. Но Генри был таким забавным и милым, что я почувствовала себя непринужденно. Казалось, что я разговариваю со своим самым старым другом.
Генри сидит в кресле в эдвардианском стиле в сторонке, увлеченный оживленной беседой со своим братом и кузиной. У него такое выразительное лицо. Я улыбаюсь про себя, пока он дико жестикулирует.
Я хочу постоять здесь ещё немного, наблюдая за ним, наслаждаясь тем, каким счастливым и беззаботным он кажется. И это не просто потому, что он такой поразительно красивый, словно вышел из мечты, одетый в темно-синий костюм и парадную рубашку того же оттенка. Просто в мужчине есть что-то уверенное, но не тщеславное. Это невероятно сексуально.
Когда мы приближаемся, Генри случайно поднимает взгляд, и всё, что он собирался сказать, на мгновение забывается. Медленная улыбка расплывается по его лицу, а глаза загораются, как звезды.
Двое сидящих рядом с ним следят за его взглядом. Они обмениваются взглядами. Один встревоженный, другая, похоже, забавляется.
Чарли легонько толкает кузена в плечо, чтобы тот перестал пялиться. Генри либо не слышит, либо игнорирует её, вставая, чтобы поправить пальто. Он ударяется коленом о приставной столик и извиняется перед мебелью, прежде чем подойти.
— Ты хорошо выглядишь, Хэнк, — говорит Хейзел, набирая что-то в своем телефоне.
— Я собирался сказать то же самое, — отвечает он, но его глаза отрываются от моих и путешествуют вниз по моему телу.
Я в платье, которое одолжила мне Наталья, из шифона лавандового цвета на одно плечо, длиной до икр. Генри заставляет меня чувствовать, что вокруг больше никого нет. И это не только потому, что он хорошо выглядит. Чертовски хорошо. Великолепный, сексуальный, мужчина мечты — всё это точные способы описать его, но в то же время совершенно неточные, потому что он гораздо больше, чем это. Но когда я смотрю на него, моё сердце взлетает, и всё кажется возможным.
— Привет, Генри, — Майя машет рукой, привлекая его внимание и спасая нас обоих от самих себя.
— Привет, — говорит он, вспоминая, где мы находимся. — Точно, хорошие манеры.
— Он всё время их забывает, — Чарли ухмыляется, смотря на меня. — Интересно, почему это?
— Надеюсь, вы не возражаете, но они хотели присоединиться, — перебивает Генри свою кузину, прежде чем она предпримет ещё одну попытку смутить его. — Хейзел Пак, Майя Акоста, Луна Валенсуэла, это моя очень надоедливая маленькая кузина Шарлотта Флинт.
— Маленькая кузина? Мне девятнадцать! — стонет она.
— А этот парень, который приехал сюда из 1920-х — мой брат Тревор.
— Почему ты это так ненавидишь? — спрашивает Тревор, поправляя темно-серую фетровую шляпу и отряхивая воображаемую ворсинку со своего плеча.
— Его пышная задница хочет быть единственной, кто хорошо выглядит, — дразнит Чарли.
— Я старший брат Генри, — поправляет Тревор.
— Не уверен, что это имеет значение, — Генри ухмыляется, чтобы позлить его. — Поскольку я выше.
— Едва ли.
— Нет, Хэнк определенно выше, — вмешивается Хейзел, оценивая их рост с закрытым глазом.
— Ты всегда мне нравилась, — подмигивает Генри, затем поворачивается к своей семье. — Ребята, эти чрезвычайно талантливые дамы написали “De East LA”.
— Книга, — Хейзел показывает на меня рукой.
— Сценарий, — добавляет Майя, указывая на себя и Хейзел.
Тревор просто кивает нам. Чарли подходит, чтобы обнять каждую. Она выглядит такой хорошенькой в комбинезоне цвета слоновой кости с длинным рукавом и золотых туфлях на высоких каблуках. Её вьющиеся от природы волосы уложены в пышное афро.
Обнимая меня, она спрашивает:
— Почему Генри снова нас знакомит?
— Наши отношения останутся между нами, — шепчу я в ответ. — Пока.
Она выгибает бровь, смотря на меня, но больше ничего не говорит. Майя позади неё предлагает взять два такси. Если она торопит нас, то, должно быть, потому, что голодна.
— У меня есть машина, — заявляет Тревор.
— Трев, милый, в ней четыре места, — Чарли обходит его и похлопывает по руке.
Он сбрасывает её руку.
— Вообще-то, пять.
— Я знаю, мы только что познакомились, — Хейзел ухмыляется — Так что я пока не собираюсь тебя обзывать, но нас шестеро. Если только Луна снова не оседлает Хэнка? Я имею в виду его колени, — поправляется она, переводя взгляд между нами, надеясь, что мы что-то выдадим.
— Что с тобой не так? — шиплю я, слишком раздраженная, чтобы обращать внимание на то, что краснею.
— Значит, два такси, — заявляет Тревор.
Хейзел и Тревор идут впереди, споря о возможных местах для сидения. Чарли нарочно спрашивает Майю о её наряде, потому что она любит моду и искренне интересуется, особенно о колье, но также и для того, чтобы дать нам с Генри пару минут побыть наедине. Я знаю это, потому что, обнимая Майю за плечи, она подмигивает нам.
Мы с Генри плетемся позади. Его рука касается моей, пока мы идем. Я так нервничаю. И взволнована. Когда его рука находит мою поясницу, он наклоняется и шепчет:
— Ты выглядишь божественно.
Низкий рокот его голоса вызывает во мне теплую дрожь.
— Ты тоже, — шепчу я в ответ, улыбаясь ему. То же лихорадочное возбуждение поднимается каждый раз, когда он со мной. — Кстати, я прослушала твой плейлист.
Посмеиваясь, он проводит руками по волосам.
— Это твой плейлист, — ухмыляется он. — Я приготовил его для тебя. Итак, что ты думаешь?
Я до сих пор не могу поверить, что он это сделал. Долбаный плейлист! Сказал, что начал его в самолете после Оклахомы и закончил в Нью-Йорке, хотя я уехала.
— Мне действительно понравилось.
Он улыбается.
— Правда?
Я киваю. Это весело, игриво и романтично. Что-то вроде милой мальчишеской улыбки, которой он одаривает меня.
— Только одна песня немного сбила меня с толку, — признаюсь я.
Его смех звенит между нами.
— Которая из них?
— Pitbull “Я знаю, что ты хочешь меня”?
Генри хихикает, а я просто смотрю на него, совершенно очарованная. Я хочу осыпать его поцелуями за то, что он составил для меня плейлист. Никто раньше не делал этого для меня.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Это подходит, — улыбается он.
Впереди нас Чарли проходит через вращающиеся
