для пытки, Луна решает повернуться, её задница заменяет руки.
Чёрт. Я стону громче, когда прижимаюсь к ней.
— Комната, — бормочу я, прежде чем укусить её за шею и облизать.
Луна задыхается, выгибаясь мне навстречу, её руки хватаются за стену для поддержки.
Покрывая влажными поцелуями её нежную кожу, я хватаю её за бедра и вжимаюсь в неё. Я так возбужден в штанах, что готов сбросить с себя всю одежду. И сорвать её тоже.
Но чувственный момент обрывается. Пока я одной рукой приподнимаю её юбку, а другой открываю дверь, мы слышим чьи-то приближающиеся тяжелые шаги. Одним плавным движением Луна поправляет свою одежду и поворачивается лицом к концу коридора, прикрывая меня своим телом, пока я поправляю брюки. Последний человек, которого я ожидаю увидеть в доме Тадаши, выходит из-за угла и свирепо смотрит на нас.
Гребаный Тревор.
ЛУНА
Я пытаюсь не пялиться, но, вероятно, делаю именно это. Как не пялиться? Генри так хорошо выглядит. Он стоит там, такой широкоплечий, с узкой талией и сильными бедрами. Чёрт, он только что поймал мой взгляд. И теперь он подмигивает мне.
Жар бросается мне в лицо. И в другие места тоже.
Когда женщина рядом с ним касается его руки, нежелательный прилив ревности заполняет всё моё существо. Ей нужно держать свои гребаные руки при себе.
— Ревнуешь?
Я прищуриваюсь, глядя на Хейзел. Конечно, она заметила, как я пялюсь на Генри.
— Нет, — лгу я. — Просто любопытно, — это правда.
— Это забавно, — Хейзел улыбается шире. — Хэнку было просто любопытно насчет того парня, с которым ты разговаривала ранее.
Не красней, Луна. Не красней.
— Не каждый может быть тобой и знать всех, — ворчу я, чтобы немного раздуть её эго и заодно отвлечь внимание.
К счастью для меня, Майя присоединяется к нам. К несчастью для меня, она пьяна. И она справляется с алкоголем ещё хуже, чем я.
— Что это за песня? — спрашивает Майя, невнятно произнося слова.
Мы сменяли друг друга в качестве диджеев с тех пор, как настоящий диджей поссорилась со своим парнем и ушла. Наталья включала только «Новую волну 80-х.». У Тадаши был свой микс техно. Что включаю я? Всё, что угодно, в исполнении Шакиры, конечно же. И моя последняя фаворитка — Бекки Джи. Когда я рассказываю об этом Майе, она обнимает меня.
— Мне это нравится! — плачет она.
Все смотрят в нашу сторону. Включая Генри; его брата Тревора, который чуть не наткнулся на нас, целующихся в коридоре; и высокую, статную чернокожую женщину в полностью белом костюме, разговаривающую с ними.
Хейзел нюхает напиток Майи и забирает его.
— Сколько ты уже выпила?
— Сбилась со счета, — Майя хихикает, пока не замечает Генри с той красивой женщиной. — Твою мать, это что…
— Ага.
— Зои Хэтуэй? — шепчет Майя, широко раскрыв глаза. Хейзел кивает, впечатленная.
— Зои Хэтуэй.
Майя ругается, а в глазах Хейзел сияют звезды…
— Кто такая Зои Хэтуэй? — спрашиваю я, решая рискнуть. Майя снова хихикает.
— Ты действительно ничего не понимаешь в кино, не так ли? — она икает и продолжает, словно не она чуть не упала с дивана. — Ты знаешь те фильмы о супергероях, которые всем нравятся?
Я киваю.
— Зои Хэтэуэй снимает фильмы о супергероях.
— Ох.
— Да.
— Что она здесь делает? — интересуюсь я.
— Наверное, услышала, что Генри был здесь, — предполагает Майя, опускаясь на диван. Она начинает немного зеленеть.
— Раньше я думала, что это довольно мило, что ты ничего не знаешь, — бормочет Хейзел, перепрыгивая через спинку дивана и садясь рядом с Майей. — Как потерявшийся щенок или что-то в этом роде.
— Спасибо, — бормочу я.
— Бро, тебе нужно это знать, иначе ты поставишь себя в неловкое положение.
После этого последнего на удивление разумного совета Майю тошнит.
— Чёрт возьми, Яя! Воняет!
Слишком пьяный, чтобы отвезти нас, Тадаши помогает нам усадить Майю в свою машину. Затем он протягивает мне ключи. Я не хочу садиться за руль. По крайней мере, дождя больше нет.
— Ты трахаешься с Хэнком?
Я должен съехать на обочину, выйти из этой странной машины и пройти остаток пути до отеля пешком. Тогда мне не придется выслушивать теории Хейзел обо мне и Генри.
— Нет, это не так, — отвечаю я. Не потому, что я этого не хочу, а потому, что вселенная против меня.
Сегодня вечером мы должны были вернуться в его комнату. У его брата были другие идеи — заявиться без предупреждения с Зои Хэтуэй. Все трое уехали пить в Ноттинг-Хилл, так что я останусь одна в своей комнате, со своими мыслями о Генри и моим вибратором.
— Ты, очевидно, хочешь этого, — настаивает Хейзел.
Ни хрена себе.
— Это тот агент 007, с которым ты переписывалась? — спрашивает она в тот момент, когда Майя храпит на заднем сиденье. — От него точно исходят флюиды Джеймса Бонда.
Это правда. Я имею в виду, он высокий, невероятно красивый, у него сексуальный британский акцент, и он был бы великолепен в смокинге.
— Когда ты рылась в моем телефоне? — спрашиваю я скучающим тоном, но на самом деле мне неловко, что она знает, что я называю Генри агентом 007. Хейзел выглядит шокированной.
— Я не копаюсь в телефонах людей! Я заглянула тебе через плечо.
Мои губы вытягиваются в прямую линию, и я качаю головой.
— Бро, ты любишь меня, — Хейзел одаривает меня своей широкой зубастой улыбкой с пассажирского сиденья. — Кстати, насчет пятницы, Наталья может помочь. Говорит, у неё есть идеальное платье, которое ты можешь позаимствовать.
Я бормочу слова благодарности, потому что от езды по встречной стороне дороги у меня болит голова.
— Так ты идешь с Хэнком?
Это заставляет меня рассмеяться. Мы уже договорились встретиться там. Это будет проще, учитывая то, как папарацци преследовали его в последнее время. Это то, о чем он упоминал ранее.
— Нет, с чего бы? — спрашиваю я её. Она выключает радио.
— Ты действительно собираешься сидеть здесь и притворяться, что не видишь, как он на тебя смотрит?
На красный свет я останавливаюсь и свирепо смотрю на Хейзел.
— Как он на меня смотрит?
Её дерьмовая ухмылка заставляет меня пожалеть о заданном вопросе.
— Так же, как ты смотришь на него.
— Как скажешь, — вздыхаю я, нажимая на газ, когда загорается зеленый.
— Ну, раз уж ты притворяешься, что тебе насрать, я приглашу его присоединиться к нам в пятницу.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержать улыбку. Может быть, то, что мы поедем все вместе, в конечном итоге окажется
