Но даже несмотря на все это, я надеялась, что он что-то скажет. Слова, которые смогли бы ослабить невыносимую боль, которую я чувствовала. Слова, которые смогли бы прорваться сквозь огромную пропасть, теперь существующую между нами. Слова, которые смогли бы сделать это все менее болезненным. Но он, как самый настоящий трус, схватился за дверную ручку, открыл дверь и вышел.
За кухонным столом Логан, я и пустая бутылка рома. Мы наклеиваем блестки на лиф моего синего впускного платья. Она убедила меня, что как только свет попадет на них во время церемонии, я заблистаю, как сумасшедшая — отчего я, так или иначе, должна почувствовать себя лучше. Но так как половина бутылки рома не сделала своего дела, я не очень в это поверила.
— Ты не хочешь дать ему возможность объясниться? — спросила Логан, аккуратно прощупывая почву, потому что знает, что эта тема под запретом.
— Здесь нечего объяснять, — мне не понравилось, как я промямлила эти слова, но с таким количеством рома в моей крови это неизбежно.
— Но, Энди…
— Нет, — повысила я голос, — это сделал он, Логан. Он сбил меня. Он знал и скрывал это от меня, — я не хотела срываться на нее, но что мне оставалось делать? Я была не в силах сдержаться. С тех пор, как Дрю ушел неделю назад, я не видела и не слышала ничего от него. Не то чтобы я хотела. После всего, что я узнала, всего, что пережила из-за него, мне нужно его отпустить. Позволить «нам» уйти. И я пытаюсь это сделать.
Печальное выражение на лице Логан сказало мне, что она не знает, что на это ответить. Это само по себе удивительно для девушки, у которой всегда есть что сказать.
Стук в дверь отвлек наше внимание, затуманенное выпивкой, от неуютного разговора и от моего переполненного блестками выпускного платья.
— Думаешь, это он? — прошептала она.
На долю секунды я задумалась над такой возможностью.
— Нет. Он больше никогда не заявится сюда.
Логан вскочила на ноги.
— Позволь я узнаю.
Я осадила ее, схватила костыли и направилась к двери.
— Кто там? — мое сердце остановилось на долгое мучительное мгновение.
— Эйвери.
Все тело мое расслабилось.
— Кто это? — прошептала Логан из кухни.
— Друг Дрю, — я потянулась к дверной ручке и открыла дверь.
Эйвери с виноватым выражением на лице стоял в холле один, засунув руки в задние карманы, словно это именно он все испортил.
— Люк? — голос Логан прозвенел позади меня.
Взгляд Эйвери метнулся за мое плечо. Я сделала то же самое.
— Логан. Это Эйвери.
Она прищурилась и понизила голос.
— Я знаю, кто это.
Я посмотрела на Эйвери, который тоже прищурился.
— Она думает, что я похож на Люка Брайана, — объяснил он. — Певца кантри. Она знает, что мне не нравится это, но все рано называет меня так.
— Добавим это в список того, что ему не нравится, — прорычала Логан.
Мой взгляд метался между ними, прежде чем остановиться на Эйвери.
— Что ты здесь делаешь?
Он перевел взгляд с Логан на меня.
— Дрю сказал, что это бесполезно, но я хотел проведать тебя.
— Ничего себе, — почти проорала Логан. — Приятно знать, что старый добрый Люк заботится о чьих-то чувствах.
— Эйвери, — бедный парень звучал раздраженно. — Мое имя Эйвери.
Я повернулась к Логан.
— Он здесь, чтобы увидеть меня. Так что прибери свою обиду или что тут происходит, и отправляйся в мою комнату, пока мы не закончим.
Ее глаза округлились, а челюсть отвисла.
— Ты только что поставила меня на место?
— Черт подери, да.
Она хлопнула в ладоши и, немного пошатываясь, встала со стула.
— Наконец-то, моя девочка вернулась, — она одарила Эйвери одним последним свирепым взглядом, а затем исчезла в коридоре.
Я повернулась к Эйвери. Его взгляд оставался прикован к опустевшему коридору. Когда дверь моей спальни хлопнула, содрогая весь кондоминиум, он перевел взгляд на меня.
Я указала большим пальцем через плечо.
— Хочешь поговорить об этом?
— Тут не о чем говорить, — наигранно равнодушно сказал он, но глаза его предавали. — Я могу войти?
Я отошла в сторону, и он вошел внутрь, оценивая мой небольшой кондоминиум. Вместо того чтобы сесть в кресло или на диван в гостиной, Эйвери, все еще держа руки в карманах, направился к стулу, который только что освободила Логан, и прислонился к нему.
— Он сожалеет.
Я закрыла дверь и преодолела путь к дивану, усевшись на подлокотник, все еще неуверенная, готова ли выслушать его.
— Я никогда не слышал, чтобы он извинялся за что-то, что когда-либо делал. Зачастую, он реально доставлял неприятности. Но теперь он ведет себя, как чертова девчонка. Он не ест и не спит. И если ты знаешь Дрю, то поймешь, что это неслыханно.
— Ты действительно ждешь, что я буду за него переживать?
— Он раздавлен, Энди.
— Он раздавлен? — мой голос был пропитан сарказмом.
Эйвери выдохнул, и его плечи опустились.
— Послушай, я знаю, что тебе причинили сильную боль. Но теперь он не сможет ничего исправить. Он может что-то сделать, чтобы попытаться загладить свою вину, но он думает, что ты никогда не захочешь видеть его снова.
Я скрестила руки.
— Так и есть.
— Я не верю тебе.
— В чем именно?
— Я знаю, что ты волнуешься за него.
— Волнуюсь за него. Волнуюсь. Но не настолько.
— Ну, чтобы ты просто знала, для него это нелегко.
Я почувствовала, как мои щеки краснеют от гнева.
— Это я все потеряла, а не он.
Эйвери осмотрел мою гостиную, и его взгляд остановился на полке над камином, все небольшое пространство которой было заполнено моими фотографиями с родителями и Логан.
— Ты не все потеряла. И из того, что я слышал, ты можешь вернуть это, приложив определенные усилия.
— Пожалуйста, не пытайся преуменьшить это.
Он покачал головой.
— Поверь мне. Я не пытаюсь преуменьшить. Я просто знаю, что если ты откажешься от своей мечты, это сломает Дрю еще больше, потому что только он виноват в этом.
Я потерла руками лицо, ощущая мысленное и эмоциональное истощение от этой неожиданной лекции.
— Так ты теперь психотерапевт?
Эйвери покачал головой, отошел от стула и направился к двери.
— Нет. Просто я волнуюсь за своего друга и хочу видеть его счастливым, хоть раз в его жизни.
На этом он вышел из моей квартиры, оставив меня обдумывать его слова.
Я потратила несколько часов на укладку локонов, небрежно спадающих на плечи. Жаль, что даже вся косметика в мире не смогла бы скрыть темные круги под глазами и царапину на щеке. И хотя она была очень нечеткой, я знала, что она есть. Точно так же я знала причину ее появления.
