На этом он вышел из моей квартиры, оставив меня обдумывать его слова.
Я потратила несколько часов на укладку локонов, небрежно спадающих на плечи. Жаль, что даже вся косметика в мире не смогла бы скрыть темные круги под глазами и царапину на щеке. И хотя она была очень нечеткой, я знала, что она есть. Точно так же я знала причину ее появления.
Поднявшись на ноги, я надела шапку выпускника и глубоко вдохнула.
На комоде завибрировал телефон. Я схватила его, и живот немедленно скрутило от волнения.
— Привет.
— Золотце, это ты?
Я широко улыбнулась.
— Да, мама, это я, — глаза наполнились слезами, пока дыра в моем сердце немного затягивалась. Я скучала по ее голосу. Я так чертовски скучала по ней.
— Ребята, вы в порядке?
— Конечно, в порядке. Так трудно найти здесь связь. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь?
— С каждым днем все лучше, — солгала я.
— Замечательно. Такое чувство, что мы не говорили месяцами.
Я хотела сказать «один месяц». Но зачем зря тратить время на жалость к себе, когда у меня ограниченное время на разговор с ней.
— Я знаю. Я пыталась дозвониться до вас.
— Что, милая? Ты пропадаешь.
— Я сказала, что пыталась дозвониться до вас.
— В общем, мы просто звоним сказать, как сильно гордимся тобой. Нам жаль, что мы не можем быть там, чтобы видеть, как ты идешь за дипломом. Удачи сегодня. Мы любим т…
— Я тоже люблю вас, — сказала я, хотя и понимала, что связь уже прервалась.
Я бросила свой телефон, почувствовав себя еще более одинокой, чем раньше. Это то, что уготовила мне судьба? Долгую дорогу одиночества и разочарования?
Стук в дверь выдернул меня из моих мыслей.
— Кто там?
Нет ответа.
Сердце подпрыгнуло к горлу.
— Кто там?
Опять ничего.
Я схватилась за дверную ручку и открыла настежь дверь.
— О. Мой. Бог.
Внутрь зашли мои родители. Я почти запрыгнула на них, обнимая так, будто никогда не позволю им больше уйти.
— Вы приехали.
Они рассмеялись, когда мы начали обниматься посреди гостиной.
— Мы приехали, — заверила меня мама, и запах ее любимого масла для тела с ароматом пачули ударило мне в нос. Это она, не иначе. И она здесь. В биркенштоках и прочем. (Примеч. Биркенштоки/Birkenstock – ортопедические сандалии, характерны массивной подошвой и внешней неуклюжестью, выпускаемые немецкой компанией Birkenstock).
— Даже ради всего мира мы бы не пропустили такое, — добавил папа. — Наша малышка выпускается из колледжа.
***
Логан встретила меня с родителями во дворе задолго до того, как появились другие выпускники, так что мы смогли проверить расположение мест и определить оптимальный для меня маршрут на сцену.
Сидя в позаимствованном инвалидном кресле, я осматривалась вокруг. Конечно же, я могла выйти на сцену на костылях, но это заняло бы целую вечность.
Выпускники, их семьи и друзья уже начали рассаживаться по местам на рядах стульев, расставленных на газоне в форме огромной буквы U. Проходы с обеих сторон сводились к центру. Сцена была украшена цветами в горшках, пьедесталом с эмблемой УСК, стульями для преподавателей и почетных гостей, а так же стопками дипломов на столах с черными льняными скатертями.
Сбоку от сцены расположены небольшие ступеньки, но пандус, по которому я буду подниматься, находится сзади. В общем, в то время как другие выпускники будут шествовать по центральному проходу среди взволнованных семей и друзей, я буду за сценой и выеду, когда объявят мое имя. Логан предложила выкатить меня, но я отказалась, чтобы доказать, что смогу сделать это сама.
Спустя час и огромное количество фотографий с родителями и Логан, я сидела в конце своего ряда. Солнце нещадно жарило, отчего мое платье из полиэстера начало прилипать к потной коже во всех неправильных местах. Это был мой первый день выхода в свет после выписки, и я чувствовала, что моя энергия быстро угасает.
На сцене декан говорил о целях, а гость рассказывал о своем пути к вершине в компании по программному обеспечению. Очень воодушевленно.
Мне просто нужно добраться до сцены и покончить со всем этим.
Когда подошло время, весь мой ряд поднялся на ноги. Они направились направо, к центральному проходу со ступеньками, ведущими на сцену, а я подъехала слева, развернулась спиной к сцене и заехала по пандусу. Я заняла место позади маленького декоративного занавеса в углу сцены и стала ждать, когда назовут мое имя.
С этой точки мне открывался прекрасный вид на синее море из выпускников, членов их семей и друзей, жарящихся под палящим солнцем. Я могла видеть своих родителей и Логан, с телефонами наготове, нетерпеливо ожидающих, чтобы сфотографироваться со мной, когда я съеду со сцены.
— Привет.
Все мое тело вздрогнуло, а волоски на затылке встали дыбом от звука глубокого голоса позади меня.
— Мы почти сделали это.
Мои светлые локоны рассыпались по плечам, когда я повернула голову и посмотрела в эти темно-зеленые глаза, преследовавшие меня во снах и кошмарах всю прошлую неделю. Дрю был одет в темно-синий костюм и белоснежную рубашку с расстегнутой верхней пуговицей. Он схватился за ручки моего кресла.
— Что ты здесь делаешь?
Он поднял голову.
— Ты же не думала, что я позволю тебе сделать это в одиночку?
Все мои внутренности скрутило в тугой узел. Что происходит? И как я могу одновременно чувствовать волнение и отвращение?
— Энди Паркер, — объявил голос со сцены, вернув меня в настоящее.
— Это мы, — сказал Дрю и вытолкнул меня из-за занавеса на сцену.
Я взяла свой диплом у Дина Эдвардса, пожав его руку с напряженной улыбкой. В это же время Логан выкрикнула мое имя из центра толпы, и ее голос был слышен повсюду. Я стрельнула в нее взглядом, понятия не имея, как я вообще буду без нее. Мельком заметила родителей, которые выглядели такими невероятно гордыми, а затем Дрю подтолкнул меня к задней части сцены и скатил по пандусу.
Он остановился в проходе позади сцены, и обошел, чтобы встать передо мной.
— Поздравляю, — выдавил он улыбку, затем присел на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Выглядишь прекрасно.
Я отвела взгляд. Ему не нужно было делать это ради меня. Не здесь. Не сейчас.
— Ты заслуживаешь всего хорошего, что будет у тебя в жизни.
Мне все еще было трудно встретиться с пристальным взглядом человека, который причинил мне такую ужасную боль, поэтому я просто кивнула.
— Спасибо.
Дрю поднялся и долго смотрел на меня. Он хотел что-то сказать. Я видела это по его глазам, но не была уверена, хотела ли слушать его, или просто хотела, чтобы он ушел. Меня так смущали мои чувства к нему. Мое нежелание простить его. Моя потребность в нем.
