— Это интересная теория, — сказала я.
Ричард встал у жены за спиной и положил руку ей на плечо.
— Через какое-то время, — сказал он как всегда рассудительно, — они должны будут вернуться к нормальной жизни, им не надо, чтобы мы плакали над ними.
— Это несправедливо, — Поппи отшатнулась от него.
Я тяжело посмотрела на него.
— Мальчики в школе. У нас есть время до пятницы. Мы стараемся поддерживать обычный распорядок. Они сбиты с толку, но хорошо держатся. Пока. Я попыталась им объяснить, но они еще не в состоянии все понять. Они еще слишком малы.
Поппи издала невнятный стон и закрыла лицо руками. Ричард откашлялся и сказал, как можно мягче:
— Если хочешь, они могут побыть у нас день или больше. Мы с Поппи могли бы взять их на выходные. И Роуз предлагает помочь.
Я представила свою жизнь без детей, и мне внезапно стало страшно.
— Нет, пожаоуйста, нет. — Я не хотела быть резкой, но эта мысль была невыносима. — Они останутся здесь. Вы не можете отобрать их.
— Минти, — Поппи выпрямилась. — Мы не собираемся отбирать твоих детей у тебя. Мы просто хотели помочь. Мы подумали, что им лучше побыть у нас, когда ты будешь заниматься делами.
Ричард был потрясен:
— Мы ничего подобного не имели ввиду, поверь, Минти.
Я села на стул.
— Извините. Конечно, вы так не думали. Я не все правильно воспринимаю сейчас, — Ричард смотрел на меня с пониманием. — Это было очень любезно с вашей стороны, но я не думаю, что им сейчас было бы лучше в чужом доме.
— Но мы не чужие, — возразила Поппи. — Я их сводная сестра.
Я облизнула губы.
— Роуз чужая.
— О? О'кей. Мы не собирались отбирать у тебя детей, но предложение остается в силе. — Поппи неловко поднялась на ноги. Она колебалась. — Было ли это… была ли это сердечная недостаточность?
— Может быть. Мы не узнаем этого, пока не получим результаты вскрытия.
— Как это типично! — Поппи испустила страстный вопль. — Папа так тяжело трудился, обеспечивая всех. Он, наверное, так переживал, и у него не было никого-никого, чтобы хоть немного ему посочувствовать.
— Поппи, — в голосе Ричарда звучало предостережение. — Мы еще ничего не знаем.
Она одернула складку на черной юбке и более спокойно сказала:
— Сейчас мы все говорим то, что на самом деле не имели ввиду. Извини. Я не хотела. — Она подошла к деревянному буфету и провела пальцами по его полке. — Он любил его, правда? И ему нравились эти голубые и белые дверцы, расписанные розами. Я была с ним, когда он его покупал.
— Да, я знаю.
Ричард ловко протиснулся между нами.
— Еще раз хочу сказать, Минти, если тебе понадобится хоть какая-то помощь, только скажи нам. — От него исходило сияние молодости и благополучия. Его кожа, блестящие ботинки, огой ремень несли на себе отпечаток благотворного влияния денег и органической пищи.
Теперь Поппи обратила свое внимание на задний двор.
— Здесь плохо без мамы, — пробормотала она. — Все запущено.
— Минти слишком занята, — сказал Роджер.
Если бы мужчин можно было выстроить в ряд в порядке убывания добропорядочности и сдержанности, Ричард стоял бы во главе.
— Сад совсем заброшен. — Поппи прикрыла глаза от утреннего солнца, пробивавшегося сквозь ветви сирени. — Сердце у папы болело, и он не мог заниматься садом, и у него, конечно, не было никакой помощи.
Парадная дверь распахнулась с грохотом, послышалось шипящее наставление:
— Воспитанные люди так себя не ведут, — и Пейдж протиснулась в кухню, держа за руку Лару и придерживая второй рукой младенца в слинге. — Минти, я пришла, как только смогла. — Она отпустила Лару, ребенок оказался между нами, когда Пейдж прижалась своим лицом к моему. — Что я могу сказать? — Ее здоровое тело словно излучало волны здравого смысла, я никого не была так рада видеть, как ее. — Я воспользовалась своим ключом, чтобы войти. — Она еще держала его в руке. — Но у тебя гости, я могу уйти.
Дорогая Пейдж, ты была нужна мне больше всех.
— Вы помните Пейдж, — я представила ее Ричарду и Поппи. — Она только что родила ребенка. А это Лара.
Лара была одета в голубое платье и шерстяной кардиган. Она смотрела загадочно и серьезно. Ребенок сопел. Пейдж погладила его по голове:
— Ш-ш, Чарли, — пробормотала она. — Я так сожалею о твоем отце, — сказала она Поппи. — Он был хорошим человеком, нам будет его не хватать.
— Он был замечательным, правда? — Воскликнула Поппи.
Неподдельное горе в ее голосе заставило всех вздрогнуть. Ричард обнял ее.
— Наверное, нам пора идти, — сказал он.
Поппи проигнорировала его.
— Минти, мы должны спросить у тебя кое-что, — она бросила взгляд на Пейдж, — но это личное. Семейные дела. Надо решить один вопрос.
Пейдж поняла намек.
— Лара, дорогая, пойдем посмотрим игрушки Лукаса и Феликса. — Она подняла бровь и посмотрела на меня. Ее взгляд означал: «Зови, если понадобится подкрепление», и исчезла.
— Пойдем, Лара, — мы услышали, как она говорит из соседней комнаты.
Поппи сделала глубокий вдох.
— О том, где будет похоронен папа. Я… мы твердо убеждены, что это должен быть Алтрингхэм, где он родился. Он так говорил маме. Спроси ее.
Это была чужая территория и требование Поппи выбивало почву у меня из-под ног.
— Он прожил в Лондоне большую часть своей жизни, Поппи. А вы подумали о мальчиках? Они захотят прийти к нему, я должна оставить им такую возможность.
— Но ты же не хочешь, чтобы он лежал на мрачном городском кладбище. Среди этой грязи и шума. Я знаю, что он жил здесь, но теперь он принадлежит той земле, где родился. Так все делают. Там красивое тихое кладбище, все спокойно и мирно.
— Нет, — сказала я. — Нет. Он должен быть рядом с мальчиками.
Поппи шагнула ко мне.
— Пожалуйста, Минти. Я прошу тебя. Я знаю, мы часто расходимся во мнениях, но сейчас мы должны быть едины. — Она всплеснула руками и произнесла слова, которые, вероятно, были для нее решающим аргументом. — Это поможет маме. — Ее грудь бурно вздымалась, но кухня была заполнена холодом и печалью.
Я услышала движение у себя за спиной, Пейдж вернулась на кухню. Она сняла слинг, ребенок лежал у нее на плече на муслиновом платке.
— Ничего, если Лара поиграет с…? — Она не закончила. — Я не могла не слышать вас, и понимаю, что вмешиваюсь не в свое дело, но не кажется ли вам, что Минти имеет право на свою точку зрения? Это важно для Феликса и Лукаса.
— Пожалуйста, — голос Поппи срывался. — Я не хочу быть грубой с вами. Прошу не мешать.
— Дети хотят, чтобы он был здесь, — упрямо повторила я. — Я хочу, чтобы он был здесь, в Лондоне.
