Мне совсем это не нравится, но есть в его словах разумное зерно.
– Может, ты и прав, – вздыхаю устало. – Но если она лишь обрадуется моему исчезновению… Если ей реально наплевать на меня, если она действительно разлюбила меня… Что мне тогда делать?
Взгляд Демида, полный сочувствия, переворачивает что-то в моей груди. Никогда на меня так не смотрели. С такой жалостью и пониманием. Неужели я произвожу впечатление настолько отчаявшегося человека, что могу вызвать в окружающих такой взгляд? До чего же унизительно!
– Тогда тебе придется отпустить ее Глеб, – печально констатирует очевидное мой друг. –Ты не можешь заставить кого-то любить себя. И держать в отношениях насильно не получится. Придется смириться с тем, что вашему браку конец, и двинуться дальше. Это тяжело, но ко всему можно привыкнуть. Со временем.
В ту ночь я очень долго думаю над словами Демида. Потому что они отражают то, о чем я так много времени боялся думать сам. Я ведь не сумасшедший. Как бы все мое нутро ни сопротивлялась этой мысли, я понимаю, что придется отпустить Ксюшу. Придется, если она докажет, что действительно не любит меня больше. Если она не оставит мне ни единого шанса, если положит конец всему, что было между нами, трезво и расчетливо, я отпущу ее. Потому что, как бы это ни было больно, я действительно люблю ее и хочу, чтобы она была счастлива. Не с Никитой, конечно. Хотя…
Черт с ним! Если уж он действительно тот, кто ей нужен, то даже с ним. Лишь бы она была счастлива.
Ксюша
– Лер, – зову помощницу, отрывая взгляд от проекта, разложенного на длинном узком столе. – Позвони…
Распрямляюсь, приподнимая бровь. Лерчик танцует вокруг кофейного аппарата, самозабвенно подпевая кому-то, кого слышит в наушниках. Девчонке медведь на ухо наступил, но это ее ничуть не смущает. Что ж, можно сделать перерыв и выпить кофе. Иногда нужно и отдыхать. Уставшая спина скажет мне за это спасибо. Направляюсь к помощнице, слегка покашливая позади нее, напугать не хочу, чтобы не подпрыгнула и не разлила кофе. Такое с ней случается частенько, когда отрываешь ее от мыслительного процесса.
– Ой! – ожидаемо вскрикивает она. – Прости, Ксюш, я заслушалась. Ты что-то хотела?
– Да, налей кофе, пожалуйста, и переназначь встречу с клиентом на другое время и в другом кафе.
– А что не так с той встречей? Клиент не может подойти? – интересуется она, осуществляя манипуляции с кофе, сахаром и сливками.
– Да, самолет задерживается, вот и он просил назначить другое место и время, – поясняю, краснея.
Врать даже личной помощнице я не привыкла. Но причина для этого есть. Глеб преследует меня каждый день. Он находит меня в любой точке города. Как будто у меня есть вживленный маячок. Наши «случайные» встречи стали обыденностью. Сначала я злилась, потом удивлялась, а теперь… Теперь ловлю себя на том, что хочу проверить, действительно ли в нем так сильно желание вернуть меня.
Отхожу к окну и встаю напротив, пригубив чашку кофе. Я думаю, что можно сказать уверенно: я пришла в себя. Оправилась от той ситуации и могу смотреть в будущее. Сперва казалось, что страдания невыносимы, вопросы без ответов наполняли голову, что ложь и предательство мужа перечеркнули все то хорошее, что у нас было. Но потом, очень медленно, я начала выстраивать кирпичик за кирпичиком свою жизнь.
У меня нет недостатка в деньгах, родные и друзья поддерживают меня. Я редко остаюсь одна и больше не плачу по ночам. Но в то же время не могу посмотреть в будущее, где нет Глеба. Он тянет меня обратно.
Я хочу в те времена, где мы жили не задумываясь ни о чем. Мне не хватает его физически, морально, как друга, как собеседника, как любимого мужа. С ним было всегда так комфортно, так уютно, я не представляла ни дня без его присутствия.
И теперь, когда мы не вместе, а он тенью ходит за мной, все кажется неправильным. Должно быть как-то иначе.
Я должна определиться.
Либо полностью вычеркнуть его из жизни. Уехать, забыть, расставить все точки над «i», растоптать последние крупицы любви, найти себя в чем-то другом, довериться другому мужчине, как бы ни противились тело и душа.
Либо попробовать дать Глебу шанс, о котором он так просит. Пусть докажет, что понял свои ошибки, изменился, принял мою новую позицию и готов строить будущее – семью. Настоящую семью с детьми.
Но я пока не представляю, как мы могли бы начать эти отношения. Мне кажется, я рассыплюсь на части, если он коснется меня, и я все еще не могу спокойно реагировать на то, что у Глеба есть ребенок…
– Я все сделала! – радостно сообщает Лера, возникая за моей спиной.
На лице такая счастливая улыбка, словно она не встречу назначила, а, по крайней мере, изобрела средство от смертельной болезни. Интересно, она вообще бывает в плохом настроении?
Вообще, если подумать, бывает. Когда Никита заезжает в офис. Удивительно, тут на мою жизнерадостную помощницу будто затмение находит. У нее из рук все валится, что неизменно раздражает Никиту, который уверяет меня нанять «нормальную» помощницу. Но я за Лерчика стою горой. Куда я без нее?
Едем в кафе на назначенную встречу, она активно жестикулирует, ругая проезжающие машины и водителей, называя их гориллами с пулеметом.
– А что? – смотрит на меня, поясняя: – Они же называют нас обезьянами с гранатой.
– Ну да, есть такое, – посмеиваюсь я, думая почему-то… снова о Глебе…
Конечно же, в последнее время он часто вторгается в мои сновидения, но обычно это кошмары, вызывающие поутру слезы, но этой ночью… Мне приснилось, что мы в постели, в нашем доме, и то, что мы там вытворяли... Стыдно вспомнить! В общем, сосредоточиться сегодня нет никакой возможности и этот чертов сон не дает мне покоя. Видимо, сказывается полное отсутствие интимной жизни.
Хорошо, что Лера на своей волне и ничего не замечает.
В кафе мы успешно проводим встречу и заключаем предварительный договор с заказчиком. Обходительный мужчина лет пятидесяти предлагает отметить его и немного задержаться, и я соглашаюсь, украдкой оглядывая пространство кафе. Где же Глеб? Неужели решил отказаться от преследования как раз в тот момент, когда у меня начали проклевываться ростки нового чувства к нему? Когда я решила попробовать дать нам шанс.
Это просто насмешка судьбы! Настроение неминуемо портится. Может, это знак, что я сделала ошибочные выводы? Ведь, если подумать, от него ни слуху, ни духу уже несколько дней.
Отделавшись предлогом, что сильно занята, я оставляю Леру с заказчиком, пусть учится налаживать контакты, а сама еду на встречу с Никитой. Он попросил выбрать вместе с ним подарок матери на день рождения.
– Ты же пойдешь со мной? – задает вопрос, когда мы, выбрав в подарок яркий сервиз, усаживаемся в ресторане за столик.
– В качестве кого? – задаю резонный вопрос, озираясь.
Ну что за дурная привычка? Я и здесь Глеба глазами ищу?
– В качестве моей девушки, – понижает он голос, сияя улыбкой и кладя руку поверх моей.
Наши пальцы переплетаются, не рождая во мне ничего, кроме неудобства. Что-то не так.
– Я… – комкаю другой рукой салфетку, отводя взгляд.
– Не готова?
– Не готова, наверное, – мямлю, не зная, как выразить свои мысли.
Не хочу обидеть Никиту. Мне так комфортно дружить с ним, но перейти на новый этап нет никакого желания. Но в таком случае наши встречи прекратятся? Я не имею права удерживать его с собой и лишать кого-то другого счастья быть его девушкой.
– Мы можем пойти, как друзья, – продолжает он невозмутимо, убирая руку. – Необязательно делать какие-то заявления.
– Но твои родители и родня не подумают ничего такого?
– А тебе есть дело до чужого мнения, Ксю? Думай о себе. Нам приятно общество друг друга, а дальше – посмотрим.
– А если ничего не будет дальше? – задаю вопрос, устанавливая прямой зрительный контакт.
– Ну не будешь же ты вечно ждать Глеба? – смеется он, не желая переходить на серьезный тон.
