Хорошо, Димитрий, ты явно недооцениваешь русских. А про сибирский дух, видно, не слышал.
Киваю своим мыслям и распускаю волосы. Достаю плойку. Я изредка ею пользуюсь, но сейчас черти пошли в пляс, и я приняла вызов магната.
Закончив укладку, провожу по губам блеском и, вуаля, передо мной строгая и весьма симпатичная помощница миллиардера.
Вспоминаю, с каким видом он сегодня отдавал команду привести меня в надлежащий вид.
– Ну что же, Димитрий, я тебя сегодня удивлю и заставлю понять кое-что.
Без трех минут восемь выхожу из комнаты.
Ноги, обутые в балетки, беззвучно ступают по глянцевому отполированному полу, а в желудке спазмы один за другим.
Я хочу заставить магната почувствовать, каково это, когда все оборачивается против тебя.
Волнение и голод смешиваются, и я не пойму, чего во мне сейчас больше. Желания заехать по его отстраненному лицу или заставить чувства расцвести в холодных глазах.
Я хочу пробить брешь. Дать понять, что брата своего я в обиду не дам, а он мужик, избивший заведомо слабого.
Да, брат сам нарвался, да мне и самой иногда хочется ему накостылять.
Но – это мой брат и он гость в доме магната.
Голова разболелась от всех дум.
Когда спускаюсь на первый этаж и захожу в южную гостиную, на миг замираю у двери.
Мой босс уже сидит по центру стола. К еде не притрагивается, в руках документы, которые он просматривает внимательным цепким взглядом. Причем просматривает очень быстро. С нечеловеческой скоростью, я бы сказала, словно знает, куда именно смотреть, чтобы вычленить то, что его интересует. Рядом застыл подчинённый.
Впервые вижу этого подтянутого мужчину средних лет, что склонил голову и с готовностью наблюдает за процессом изучения бумаг боссом.
А я мнусь у двери. Боевой настрой никуда не ушел, но в мои планы не входят разборки с вовлечением третьих лиц.
Рассматриваю Димитрия. Ищу изъяны. Хоть что-нибудь, что вправит мне мозг на место.
Сам идеал. С влажными волосами, в толстовке, обтянувшей широченную грудную клетку, явственно демонстрируя, что у этого бизнесмена тело бойца, которое я уже успела прощупать, вися на нем на лестнице.
Рассматриваю босса и больше всего в эту секунду меня поражает его левая рука, где из-под рукава выглядывает отрывок с вязью татуировки, спускающейся до запястья, неожиданно для меня увитого кожаным браслетом.
Это не часы. Не дорогой атрибут делового стиля, а нечто инородное. Словно из другой жизни. Намек на то, что я ничего не знаю об этом хладнокровном и непонятном мужчине.
Сколько же у него ипостасей и почему я так залипаю на его разглядывании, почему сердце то барабанит, то пропускает удары?
– Сдачу объекта в данном виде я не приемлю. Доработать.
Холодный голос, привыкший отдавать команды.
Меня обуревает злость напополам с возбуждением. И чем больше он игнорирует мое появление, тем сильнее желание настучать по его блондинистой голове.
Ведет себя надменно. Не определяет моего положения. Я мешаю сейчас? Мне остаться? Уйти?
Да к черту!
Вообще-то я голодна и у меня от всего уже голова скоро лопнет, ошметки даже не особо будут видны в мрачном интерьере этой гостиной.
Мой босс передает документы мужчине, который молча забирает бумаги и удаляется, так и не проронив ни слова. Когда сотрудник проходит мимо, я вспыхиваю, словив взгляд зеленых прожекторов, обращенный на меня.
Кац окидывает меня взглядом, дает оценку увиденному, но удовлетворен ли, остается загадкой. Пустое лицо.
Секунда и мне адресуется лишь приподнятая бровь и взгляд в сторону пустующего стула, даже этот короткий жест, равнодушный взгляд, заставляют подорваться с места и занять свободный стул за сервированным столом.
– Добрый вечер, – бросаю, не глядя на бизнесмена, утыкаюсь в тарелку, на которой уже красиво лежит салат и кусочек красной рыбы.
Стол вообще сервирован так, как если бы мы сейчас были в ресторане. Не то чтобы я бывала в элитных местах, но в фильмах жизнь богатых и знаменитых показана именно так.
Руки сцепляю в замок на коленках, мне не по себе и чудится, что я чувствую кожей холодный взгляд этого странного мужчины, пока его рука расслабленно лежит на столе.
И меня все тянет рассмотреть ремешок на широком запястье, который так не вяжется с образом бизнесмена. Словно эта вещица из выделанной черной кожи пришла из другого мира, будто весточка. Рассматриваю вязь татуировки на руке Каца. Острые линии похожи на чешую змеи. С моего ракурса виден только краешек, я не решаюсь сильно рассматривать непонятные знаки.
Здесь есть тайный смысл, определенный посыл, который я не понимаю, пока исподтишка разглядываю сильную жилистую руку с длинными крупными пальцами с выпирающими венами и аккуратно отполированными ногтями.
У него кулаки бойца. Но ухоженность этих рук заставляет меня сжать мои собственные пальцы с домашним маникюром.
Неожиданно крепкая хватка на подбородке и мою голову приподнимают, разворачивая в сторону, заставляют встретиться с холодными изумрудами.
Опять этот взгляд, словно на мне фокусируются, и полные губы сжимаются. Мне отчетливо видится, что я просто своим существованием вызываю недовольство этого мужчины, и если я так уж противна, не подхожу, то зачем выбирать меня в помощницы и держать подле себя?
Его взгляд скользит по моему лицу. Словно в эту самую секунду принимает решение: сожрать меня на ужин или сжать пальцы посильнее, оторвать голову.
На секунду в голове простреливает безумная мысль, что мужчина знает, что меня заставляют шпионить. Через мгновение мне будет вынесен приговор.
– Не совсем то, что должно быть, но неплохо.
Замираю с широко раскрытыми глазами и понимаю, что меня начинает бить крупная дрожь. Хочется ему лицо расцарапать за такое пренебрежение. Чувствую себя лотом, который должен подходить статусу владельца, а не человеком.
Сейчас Димитрий сочетает в себе слишком правильные черты лица и змеиный цепкий взгляд.
Странный коктейль. Пульс у меня сходит с ума, а его равнодушный голос действует на манер хлыста.
– Ты излишне напряжена, Катрин.
Интонации… они вызывают спазм у меня в животе, я рядом с ним и кусочка проглотить не смогу, и я действительно сейчас чересчур взвинчена.
Короткое движение большого пальца по щеке.
– Расслабься.
И... меня рвет на части от негодования.
Мужчина, думая, что я послушалась, берет со стола приборы и приступает к еде.
Делает надрез, из стейка вытекает кровь на белоснежную тарелку, а меня мутит от этого зрелища.
Я никак не могу справиться с чувствами в присутствии Димитрия.
Мне кажется, не я одна грешу этим. Рядом с Кацем воздуха не хватает. Может,
