class="p1">Я складываю руки на груди.
— Я не буду это носить.
— Ты отказываешься от нашего соглашения? — Она прикладывает руку к груди. — Гаррет. Я в шоке.
— Прекрасно. — Я хватаю одежду. — И для протокола, это единственное, что шокирует во всей этой ситуации.
— Не волнуйся. Я планирую присоединиться к веселью. — С этими словами Анджела направляется к задней части, чтобы покопаться в бикини. Пятнадцать минут спустя мы выходим из магазина с новыми купальниками, досками для буги-вуги и сумкой, полной солнцезащитного крема, полотенец и шлепанцев. Найдя пляж с кабинками для переодевания, она радостно вручает мне мою сумку с плавками внутри и убегает переодеваться.
Я пристально смотрю на вещи. Я буду играть в ее игру. На данный момент.
Но только потому, что позже она будет играть в мою игру.
Анджела
Я не знаю, чего я ожидала, когда Гарретт вышел из кабинки для переодевания в своем резиновом купальнике, но реальность не совпадала. Мало того, что плавки немного маловаты, предоставляя мне дразнящий вид на тело, к которому я не готова — ни в коем случае, — но злой блеск в его глазах и упрямый вид его челюсти предупреждают, что месть приближается.
Я не могу ждать.
Давай, Дурачок. Брось мне вызов. Я поднимусь до этого. Я обещаю.
Проблески, которые я уловил в человеке под ворчанием, дразнят.
Пока Гарретт дергает за слишком маленькие плавки, я сдерживаю смех, ожидая, когда он поймет, что я надела.
— Ты выглядишь удивительно.
— Удивительно — это слово, которое я бы тоже выбрал. Хотя я не думаю, что мы используем одно и то же определение.
Гарретт замирает, его глаза расширяются, в то время как намек на улыбку осветляет его хмурый взгляд.
— Это пицца? На тебе бикини-пиццы?
Я медленно поворачиваюсь по кругу, позволяя ему полюбоваться великолепием бикини с пиццей. Это отвратительно. Четыре треугольных кусочка ткани, скрепленных бечевкой, на каждом из которых изображена жирная пицца с пепперони, едва прикрывающая мои непослушные кусочки тела. Это смешно. И неловко. И я уверена, что в конечном итоге почувствую недомогание во время занятий буги-вуги, но я не могла позволить Гарретту быть единственным, кто сегодня выставляет себя дураком.
Низкий смех заставляет его качать головой, пока его взгляд путешествует по моему телу.
— Я говорил это, и я продолжаю говорить. Ты — нечто другое.
— Лично я думаю, что мы составляем неплохую пару.
Челюсть Гарретта сжимается, когда он обдумывает мое заявление. Есть долгий момент зрительного контакта и чего бы я только не отдала, чтобы прочесть его мысли. Или просто намек, о чем он думает. Судя по всему, там много чего происходит, и я не могу сказать, хорошо это, плохо или безразлично.
— Давай покончим с этим. — Он тяжело вздыхает, как бы доказывая, насколько он не ждет буги-бординга, но он взволнован больше, чем хочет показать. Я вижу это в блеске его глаз. В крошечной почти улыбке, приподнимающей его губы.
Не дожидаясь, чтобы посмотреть, следую ли я за ним, Гарретт устремляется к воде, его шлепанцы щелкают песок позади него.
— Держись, — говорю я, догоняя его. — Сначала мне нужен солнцезащитный крем. Рыжие не созданы для солнца. — Я вытаскиваю бутылку из одного из пластиковых пакетов. — Спрей всегда попадает мне в глаза и рот, поэтому я выбираю старомодные средства. Хочешь немного? — Я покачиваю бутылкой в его сторону.
Гарретт качает головой.
— Это все твое.
Я наливаю немного себе на руки и втираю лосьон сначала в одну руку, затем в другую. Его глаза следят за движением, когда я потираю живот и грудь, и мне нравится, как он выглядит, когда смотрит на меня.
Я вижу, что он хочет меня. Вспышка тепла в этих ледяных синих тонах. Пульсация на его челюсти. Выступающий подбородок. Наблюдение за тем, как он так смотрит на меня, заводит меня, поэтому я опускаю взгляд, чтобы скрыть ухмылку.
— Ты можешь намазать мне спину? — Спрашиваю я тихим, почти смущенным голосом.
— Конечно. — Гарретт, кажется, колеблется, когда я передаю бутылку. Как будто сама мысль о прикосновении ко мне проблематична.
Я поднимаю волосы, и его теплые руки проходят по моим плечам, втирая лосьон в мою кожу.
Сначала деликатно, а затем с большей уверенностью.
Он был прав, что колебался. Это проблематично.
Это действительно чертовски проблематично.
Когда его руки спускаются по моей спине к талии, его прикосновения становятся настойчивее, и мое тело пульсирует с желанием. С желанием. Со вспышкой жара, пульсом на моей челюсти и выступом подбородка.
Я закрываю глаза, и меня встречает образ Гарретта, прижимающего меня к стене прошлой ночью.
Его взгляд затуманился… темный от похоти и Боже милостивый…
Что, черт возьми, я делаю?
Прочищая горло, я открываю глаза и яростно моргаю. Дурацкие купальники. Буги-борды. Все они были частью моего грандиозного плана сосредоточиться на веселье, а не на химии, которая возникает между нами, когда мы вместе. Как это обернулось так рано?
Большие пальцы Гарретта задевают кожу так низко на моей спине, что задевают несущественный треугольник
ткань, прикрывающая мою задницу. Я вздрагиваю, когда он отходит.
— Все сделано. — Его голос низкий, вибрирующий от напряжения, когда он убирает руки и качает головой.
— Ты достаточно защищена от солнца.
Если бы только был способ защитить меня от моих гормонов, угоняющих мой здравый смысл.
— Тогда ладно. — Я беру солнцезащитный крем из его руки и бросаю его в свою сумку. — Ты готов к этому?
— Так, как никогда.
Мы хватаем наши буги-борды и бежим к воде. После нескольких неудачных попыток мое тело вспоминает годы, которые я провела, бегая по волнам с Ником, и мне удается прокатиться на нескольких, как профессионалу.
Гарретт качает головой, а я смеюсь от восторга. Наконец, он присоединяется и наблюдаю, как его мышцы сгибаются и скручиваются, пока он взбивает воду, — это другой вид удовольствия. Он — власть и сила.
Его тело прекрасно. Длинные, худые мышцы напрягаются на его бедрах и подколенных сухожилиях. Его пресс изгибается, подчеркивая восхитительную V-образную форму, которая исчезает в его шортах. Широкие плечи блестят от капель воды.
В конце концов, это совсем не похоже на игру с Ником.
Это что-то совсем другое.
Гарретт
Бикини Анжелы с пиццей не оставляет места для воображения, но мое все равно в восторге. Капли воды блестят на ее плечах, ее сиськах, ее заднице. Мои руки чешутся снова прикоснуться к ней, и эти дурацкие резиновые плавки с утятами так сильно сжимают мое
