class="p1">Он улыбается мне.
— Думаю, мой перерыв уже закончился. — Схватив мяч, Пирс пинает его Гаррету, уставившемуся на отца широко раскрытыми глазами и широкой улыбкой на лице. Мяч приземляется прямо перед малышом, который падает на него и смеется.
Мне так приятно видеть их вместе, я могла бы наблюдать за ними часами.
Привозят пиццу, мы садимся ужинать, но я все продолжаю думать о той машине. Что-то тут не так. Клянусь, она следовала за мной. Но почему?
И почему Холтон сказал, что я должна быть осторожной? Он предупреждал меня о чем-то? Или просто хотел меня напугать? Он говорил мне подобное и раньше, а я просто его проигнорировала. Может быть, мне снова следует также поступить? Просто не обращать на него внимания и не позволять его словам на меня влиять.
Мне действительно не нравится Холтон Кенсингтон. И я не думаю, что это когда — либо изменится.
В понедельник утром, первым делом, я врываюсь в кабинет отца, громко хлопая дверью.
— Доброе утро, Пирс, — язвит он, сидя за столом и медленно потягивая кофе.
— Ты НЕ будешь больше ей угрожать! Ты понял меня?
— Я сделаю все, что должен, лишь бы защитить свою компанию. И если напугать девушку — это единственный способ заставить ее убедить тебя вернуться на работу, то так и будет.
— Я уже не раз говорил тебе, что это была МОЯ идея. Не ее. И даже после сокращения я все еще работаю более сорока часов в неделю. — Я ожесточенно хлопаю ладонями по столу и наклоняюсь к нему. — Не хочу, чтобы ты снова приходил ко мне домой, если только ты не приглашен, и я там нахожусь. И ты не должен даже разговаривать с Рэйчел, если меня нет рядом.
— Я буду делать все, что захочу. И если ты действительно веришь, что она является частью нашей семьи, тогда никаких ограничений в отношении того, когда мне с ней видеться или разговаривать. — Он мерзко ухмыляется. — Ведь так все происходит в нормальных семьях, не так ли?
— Мы не нормальная семья, и это только благодаря тебе. Мама пытается наладить отношения между нами, но ты продолжаешь вставлять ей палки в колеса, пытаясь снова все разрушить.
— Я тут не причём. Если тебе необходимо найти виноватых, обвиняй свою жену. С тех пор, как она вошла в нашу жизнь, нет ничего, кроме конфликта и хаоса.
Я убираю руки от его стола и встаю прямо.
— Ты за ней следил?
— Возможно, — признается он, не в силах скрыть улыбку.
— Какого черта ты это делаешь?
— Я хотел знать, чем она занималась весь день. Куда ходила, что делала. И я с тобой согласен, она неспособна должным образом позаботиться о твоем сыне.
— Я никогда не говорил, что она не может заботиться о Гаррете.
— Ты сказал, ей необходимо, чтобы ты был с ним и заботился о нем.
— Я просто хочу быть дома вместе с ним! Он мой сын, мой единственный ребенок! Я не хочу пропустить его детство, сидя здесь, в офисе.
Мой отец ударяет кулаком по столу и поднимается, чуть ли не опрокинув стул.
— Какого дьявола ты ожидаешь когда-нибудь управлять этой компанией, если не хочешь ничего делать?
— Я готов встать у руля, и доказал это, когда ты был болен. Я управлял этой компанией без тебя в течение нескольких месяцев, и делал это даже лучше, чем ты.
Он издает лающий смешок и качает головой.
— Если ты действительно так думаешь, Пирс, то ты бредишь или слишком высоко себя ценишь. С заказами же облажался? И сорвал сроки доставки вдобавок. И это ты называешь лучше управлять компанией?
— Всего один заказ. Одна доставка. И это не входит в обязанности генерального директора. — Я медленно выдыхаю, беря себя в руки. — Я не собираюсь тратить время, рассказывая, что делал в твое отсутствие, потому что ты уже все и так знаешь. Тот факт, что ты отказываешься признать мою работу, доказывает, что ты видишь во мне соперника. Ты не хочешь, чтобы твои друзья по бизнесу сравнивали нас, потому что очень хорошо понимаешь, что я намного лучше тебя.
— Убирайся из моего кабинета! — кричит он. — Сейчас же!
— Обещай мне, что ты больше не будешь ей угрожать. Или следить за ней.
— Я буду делать все, что захочу. А теперь, повторяю, убирайся из моего кабинета.
Я остаюсь на месте, даже бровью не веду.
— Если ты сделаешь что-то, что причинит ей вред, клянусь тебе, я сделаю все возможное, чтобы уничтожить эту компанию. Она — единственное, что ты любишь, и я разорву ее на кусочки, пока от нее не останется ничего, даже названия.
— Если ты так поступишь, организация тебя накажет. Это такая же их компания, как и наша, и, если ты ее уничтожишь, они взамен уничтожат тебя. Проваливай!
Я иду к двери, распахивая ее так сильно, что та ударяется с грохотом о стену, который слышно до тех пор, пока я не дохожу до своего офиса.
— Мистер Кенсингтон? — Мой секретарь стоит у моей двери.
— Не сейчас, Кэндис. — Я не совсем вежливо отдвигаю женщину в сторону и захлопываю за собой дверь. Сев за стол, с силой провожу ладонями по лицу, глубоко вдыхаю, и звоню Рэйчел. — Это был мой отец, — сообщаю я, когда она отвечает.
— В смысле?
— За тобой следил мой отец.
— Зачем?
— Потому что он сумасшедший. Он, видите ли, хочет знать, чем ты днем занимаешься.
— Почему его это волнует?
— А ему все равно, он так поступил, чтобы отомстить мне за сокращение рабочих часов. Он просто хотел напугать тебя, потому что знал, как сильно это разозлит меня.
— Ты прав, Пирс, это безумие. Что с ним не так?
— Он ведет себя как ребенок, и капризничает, когда не добивается своего. Я поговорю с мамой и посмотрю, сможет ли она его приструнить. — Кто-то стучит в дверь. — Я должен идти, милая. Мне просто хотелось, чтобы ты все это узнала, и перестала волноваться.
Я вешаю трубку, когда дверь открывает Кэндис.
— Мистер Кенсингтон, здесь представитель «Хендерсон Пластикс», он ждет уже пять минут.
— Скажи ему, что я сейчас приду.
Она кивает и возвращается в приемную. Я встаю, чтобы последовать за ней, но тут звонит мой телефон. Не рабочий, а «Дюнамис». Дерьмо, у меня нет времени, но я отвечаю, надеясь, что это просто уведомление о встрече. Набираю свой личный номер, но вместо записи я разговариваю с живым человеком.
— Вам поручено экстренное задание,
