— Я люблю твои волосы, — прошептал он ей в губы.
Элиза тихонько вздохнула, прижавшись губами к его губам, и чуть шире приоткрыла рот, приглашая его к поцелую.
«Вот именно, откройся мне», — ободряюще подумал он.
Роум целовал ее все более голодными, агрессивными поцелуями, пока языком не начал открыто трахать ее рот. Тихие всхлипы поднялись в ее горле, всхлипы желания, и Элиза стала страстно целовать его, отвечая на его прикосновения. Элиза хотела его; она просто нервничала и не хотела выставлять себя дурой. Мужчина подозревал, что часть ее все еще ждала, когда он почувствует отвращение к тому, как она выглядит, и каким-то образом отвернется от нее.
Это было время, чтобы успокоить ее, что смешно бояться ее.
Между поцелуями Роум зарылся руками в ее волосы и начал медленно говорить.
— Я думал об этом уже несколько дней, — сказал он ей. — Мой язык внутри твоего красивого рта, как я облизываю эту великолепную кожу на твоей груди, твоем животе, везде.
Элиза застонала от его слов, ее взгляд смягчился.
— Я помню твой вкус с того дня в студии, — сказал он ей и на мгновение перестал целовать, чтобы увидеть ее реакцию на его слова. — Иногда я закрываю глаза и думаю, что все еще чувствую твой вкус во рту, твои бедра напротив моего лица. Самая чертовски сладкая вещь, которую я когда-либо пробовал.
Ее ресницы затрепетали от его слов, и она ахнула.
— Роум, — прошептала Элиза.
— Да, детка?
— Поцелуй меня.
Он скользнул пальцем вниз по ее шее, коснулся ключицы. Ее кожа была такой бледной, но она была прекрасна. Везде была прекрасна. Ему хотелось посмотреть на эти великолепные, тугие, маленькие груди, но для этого у него еще будет достаточно времени.
— Где ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, детка?
— Везде. Повсюду. — тихонько мяукнула Элиза.
— М-м-м. — Роум целовал ее лицо маленькими, настойчивыми, крошечными поцелуями. — Можно я поцелую тебя в шею?
Она издала тихий звук согласия.
Откинув ее голову назад, он обнажил ее стройную шею.
— Выглядит очень аппетитно, — сказал он и поцеловал ее.
Элиза извивалась и смеялась, удивляя его.
— Что? — Он отстранился с улыбкой на лице.
— Это просто… заставило меня подумать о вампирах.
Роум усмехнулся.
— Ну, я думал не столько о жажде крови, сколько о твоей прекрасной гладкой коже. — Он потер большим пальцем точку ее пульса. — И как мне хочется облизать каждый ее дюйм. Но… думаю, я мог бы притвориться вампиром, если ты этого хочешь…
— Остановись. — Элиза хихикнула и легонько ударила его по руке. — Это не то, чего я хочу.
— Чего ты хочешь, Элиза Маркхэм? — поддразнил он.
— Я думаю… мне нравятся парни с татуировками, — тихо сказала она и скользнула ладонями по его плечам, а затем по груди. — И пирсинг. Пирсинг носа, пирсинг губ, как ты называешь его.
— Черт возьми, я не хочу ничего больше, чем бросить тебя на эту кровать прямо сейчас и трахнуть до смерти. — Роум застонал, его член пульсировал в боксерах.
— А почему бы и нет? — Ее дыхание участилось от волнения, а ногти царапали его грудь.
— Потому что, — прорычал он, обнимая ее за талию и притягивая ее обнаженное тело к себе на колени, — я собираюсь сделать это потрясающим для тебя.
— Это уже удивительно, — сказала ему Элиза, ерзая на его коленях таким образом, что он снова почувствовал боль. — Просто быть здесь с тобой.
— Эй, а я-то думал, что это я должен здесь романтизировать. — Грудь Роума заныла от ее сладких слов.
Элиза одарила его еще одной милой улыбкой и наклонилась, чтобы поцеловать. Она больше не казалась испуганной, это было облегчением.
Роум поцеловал ее в ответ, игриво лаская языком. Скользил рукой вверх и вниз по ее руке, и ее грудь не раз касалась его пальцев. Ему не терпелось прикоснуться к ее груди, но он не был уверен, насколько пугливой она станет. Вместо этого он решил поговорить с ней.
— У тебя самая сексуальная маленькая грудь, детка. Я мечтал о том, чтобы положить свой рот на эти сладкие соски и лизать их, пока ты не закричишь.
— Прикоснись ко мне? — Элиза втянула воздух, потом обвила руки вокруг его шеи.
— С удовольствием, — пробормотал Роум, и скользнул ладонью вверх по ее животу, чтобы обхватить одну грудь. — М-м-м, великолепно.
Девушка застыла в его объятиях, ее губы приоткрылись, но взгляд оставался прикованным к нему.
— Маленькая, но полная. — Он обхватил ее грудь пальцами, поднимая тяжесть в своих руках. — Мой любимый вид груди. И я люблю эти красивые розовые соски. — Большим пальцем он коснулся одного твердого пика и был вознагражден ее мягким вздохом и последующим стоном. — Тебе нравится, когда я прикасаюсь к твоей груди, Элиза?
Она ничего не сказала, только прикусила губу, выгнув спину и еще сильнее прижалась грудью к его руке.
— Думаю, что это «да», — пробормотал Роум, снова и снова скользя пальцем по ее соску. — Они такие красивые и жесткие, эти маленькие соски. Думаю, они просто жаждут, чтобы их пососали.
На этот раз Элиза громко застонала, ее спина снова выгнулась.
— М-м-м, для меня это звучит определенно как «да». — Мужчина толкнул ее назад на кровать, с удовлетворением заметив, как подпрыгнули ее груди, когда Элиза упала на спину. Его рука тут же легла на одну грудь, и Роум склонился над ней, приблизив губы к другой груди. — Ты когда-нибудь раньше заставляла кого-нибудь сосать твои красивые соски, Элиза?
— Н-нет, — выдохнула она. — Только ты.
— Тогда я самый счастливый человек на свете, — сказал он ей и провел губами по напряженному кончику одной груди, осторожно дразня и лаская пальцами кончик другой груди.
Он намеренно позволил своему кольцу скользнуть по ее соску, зная, что Элиза найдет это эротичным, и был вознагражден еще одним стоном и небольшим изгибом ее бедер в ответ.
Роум дразнил ее сосок языком, кружа и проверяя, чтобы увидеть, что она ответила. Когда он прикусил его губами, Элиза ахнула. Когда он провел языком по ее соску снизу, она застонала. Когда он дразнил ее зубами, она чуть не слетела с кровати.
— Тебе это нравится? — пробормотал он, глядя на нее снизу, продолжая дразнить и играть с ее соском, пока ждал ее ответа.
Его член болел в боксерах, голова пульсировала, от ее робких ответов мужчина чувствовал себя твердым, как железо.
Элиза снова кивнула, но его это не удовлетворило. Ему хотелось услышать слова, слетающие с ее губ.
— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, Элиза, и я сделаю это.
На мгновение ее губы беззвучно шевельнулись. Роум поднял голову, больше не прикасаясь к ней, и она, наконец, ответила.
— Прикоснись ко мне ртом, — выдохнула она и прижала его голову к своей груди.
— Это моя девочка, — пробормотал он и наградил лаской ее восхитительные соски, отчего Элиза вздрогнула.
Его язык скользил по ее чувствительным соскам снова и снова, она стонала и извивалась под ним с каждым прикосновением. Она словно начала забывать, где находится, и чем больше забывала, тем громче вскрикивала. Ему это нравилось. Роуму хотелось, чтобы она потеряла полный контроль. Он хотел видеть, как Элиза сходит с ума под ним.
Мужчина приласкал губами один сосок, а затем взял его в рот и начал сильно сосать. Элиза снова застонала, ее бедра напряглись, и он отпустил ее грудь с хлопком, перейдя к другой, уделяя ей такое же внимание. У нее были такие красивые груди. Благодаря его рту, обе вершины были прямыми, острыми, твердыми и вишнево-красными. Это было великолепное зрелище.
— Посмотри, какая ты красивая, — пробормотал Роум, снова дразня пальцами ее соски. — Посмотри, как покраснели твои соски. Держу пари, твоя киска тоже покраснела.
Элиза застонала от его слов, закрыв глаза. Ее бедра снова изогнулись, показывая, что ей очень понравились его слова.
— Неужели, Элиза? — спросил он низким и мягким голосом. — Если я прикоснусь к тебе, ты будешь мокрой для меня? Вся сочная, розовая и готовая к дегустации?
