- Почему? Объясни толком!
- Я отказываюсь участвовать в этом варварстве! Это вредно для животного! – Промямлила Карина. – Спины лошадей не предназначены для катания людей, это может вызвать травму у животного, а со временем лошадка и вовсе станет инвалидом!
Клипмейкер воздел руки к небу и простонал плаксиво:
- Боже, ну что за бред ты несёшь?!
Макс молча развернулся и скрылся в одном из трейлеров. Совсем достали беднягу, звезда в шоке – насмешливо подумала я. Сейчас всё растянется не пойми ещё насколько. Блин, что же так жарко-то сегодня. Спешилась, вытерла выступивший пот со лба и обмахнулась несколько раз шляпой.
Сержио продолжал увещевать Карину. Другие девчонки тоже доказывали ей, что ничего страшного с лошадью не случится, если она на ней прокатится, но та упрямо мотала головой и ни в какую не соглашалась.
Вдруг я снова увидела Старского. Макс спрыгнул из трейлера вниз и приближался с невозмутимым лицом. Его губы были плотно сжаты, а в руке что-то темнело. Макс был сам не свой. Позади Струкова подгоняла наших операторов. Я прищурилась и только успела прошептать «блин блинский», как парень небрежно бросил Карине бархатный футляр. Та поймала его, непонимающе посмотрела на Макса, затем открыла коробочку. В повисшей тишине раздался отчётливый голос Старского:
- Карина, твоё время на проекте истекло.
Я провожала задумчивым взглядом Карину, которая тут же нацепила на запястье заветные бриллиантовые часики и даже не выглядела расстроенной. Макс захлопнул за ней дверь автомобиля. Ещё минус одна. Нас восемь.
Пока отсняли общие планы, солнце начало катиться к закату. Девчонок отпустили передохнуть. Остались наши с Максом сцены. Перестрелка, драка и финальный поцелуй. Да, блин блинский! Целоваться с Максом сразу после Влада… Но и отказать ему – значит так же выбесить, как Карина.
По сценарию после перестрелки в баре у нас закончились пули и началась рукопашная схватка, в процессе которой… ну вы поняли – нам вдруг захотелось не драться, а целоваться. Л - логика, блин!
Перестрелку и драку отсняли на удивление быстро. И вот все камеры сошлись на нас в надежде на красивую финальную сцену. Тишина на площадке, команда мотор. Макс красавчик конечно, этого не отнять. Фирменный взгляд с поволокой, улыбка кончиками губ.
Его рука сжимает мою талию, лицо приближается. Все затаили дыхание в надежде на команду «снято», которая вот-вот раздастся.
- Стоп! Стоп! Стоп! – Завизжал в отчаянии Сержио. Что за ерунда?
Я прикрыла наши лица от камер ковбойской шляпой и чисто символически чмокнула Старского в краешек губ.
Макс смотрел на меня пару секунд, затем щёлкнул по носу:
- Да у нас прогресс, Аринка-мандаринка! – Затем обернулся к клипмейкеру. – Что ты раскричался, Сержио? А мне понравилась импровизация. Так даже лучше, пусть интрига будет! Давай, показывай, что получилось. Если нормально, даже переснимать не будем.
- Но…
- Кто тебе деньги платит? Я! То-то же!
В общем, переснимать не стали, за что я была Максу пипец, как благодарна.
На площадку вернулись только ближе к ночи. Сил хватило только на то, чтобы по-быстрому принять душ и почистить зубы. Услышала, как скрипнула кровать – Надя вернулась из ванной:
- Арин, ты спишь? Спишь, да? Спокойной ночи.
Я лежала, отвернувшись к стене, с широко открытыми глазами. В ночной тишине, один на один со своими монстрами. Снова и снова я гоняла по кругу случившееся и одна мысль не давала покоя: за что он так со мной?
Если знал, что не свободен. Ведь достаточно было просто сказать: я женат! И всё! И я бы молча его обожала на расстоянии, как какая-нибудь фанатка – Макса Старского. Зачем всё это было? В бассейне, кабинете. Зачем привёз меня к себе? Если знал, что потом хладнокровно растопчет?
Потому что плевать он хотел на тебя и твои чувства, Арина. Вот единственная правда, как бы больно она ни звучала. Шмыгнула носом и замерла, прислушиваясь, но Надя уже спала. Перевернулась на спину и ещё долго смотрела в потолок, пока не решила окончательно и твёрдо, что буду делать дальше. Только тогда сердито взбила подушку и устроилась удобно на животе. Спать.
15. Парк Чудес
Влад.
Проснулся на диване в гостиной от жарких объятий дочки:
- Папа, папочка, ты приехал!
- Здравствуй, солнце. – Сжал её в ответ, жадно втягивая носом детский запах волос и целуя в макушку.
Замер, когда услышал обиженный писк:
- Мама сказала, что ты больше не любишь меня, что ты меня бросил!
Вот же токсичная дрянь, не умеет держать при себе свой ядовитый язык, обязательно ей надо впутать и дочь!
- Нет, солнце, - улыбнулся и провёл рукой по мягким волосикам. – Мне просто надо было уехать по делам, на время. Но теперь я снова дома. А тебя люблю больше всех.
- Как до Луны? – Лукаво улыбнулась малышка.
- Как до Луны и обратно.
Тая зажмурилась от удовольствия и кивнула:
- И ты больше не уедешь?
- Нет, милая.
- Хорошо!
Подхватил дочку на руки и вместе с ней прошёл на кухню, где усадил на столешницу. Мы вместе приготовили бутерброды. Пришла няня, помогла дочке собраться и повела её в частный сад.
Несколько глубоких вздохов, и я повернул ручку спальни.
Юля лежала в том же положении, в котором оставил её вчера. Открыл окно, чтобы проветрить вонь перегара. Постоял несколько секунд, затем взял нетронутый стакан с водой и вылил его содержимое Юле на голову:
- С добрым утром, дорогая.
Чуть поморщился от трёхэтажного отборного мата, который полетел в меня, словно автоматная очередь. Обронил равнодушно:
- Надеюсь, при дочери ты так не выражаешься?
- Иди на хрен, чёртов псих!
Юля вскочила на ноги, отряхивая капли воды, словно мокрая курица. Скользнул взглядом по её голой груди, которую когда-то считал красивой, и которую она берегла настолько, что дочка с рождения была на искусственной смеси. Тонкая талия, плоский живот, словно и не было никакой беременности. Внутри ничего не отозвалось. Ничего, кроме раздражения на то, что вообще вынужден здесь стоять сейчас.
- Вчера ты нажралась в хлам и уснула прямо на диване в кабаке. Твоим тупым подругам не хватило мозгов позвонить мне. Это сделала няня, которой пришлось задержаться на четыре часа, пока ты развлекалась.
- Иди к чёрту. – Юля запахнула шёлковый халат и прошла на кухню.
Её руки тряслись, когда доставала с верхней полки аптечку. Под глазами расползлись остатки косметики, перекаченные губы чуть подрагивали. Запила водой таблетку, прикрыла рукой рот и прокричала осипшим голосом:
- Ты достал меня своими ублюдскими правилами! Это моя жизнь!
- Очнись! Уже не только твоя! У тебя маленькая дочь!
- Которую ты бросил! Так что не смей тут умничать! Как умею – так и живу! – Юля продолжала что-то искать, хлопая дверцами кухонных шкафов. - Я боялась, но теперь точно знаю – нам без тебя лучше. Это даже удобно.
- Конечно, удобно, когда никто не мешает таскаться по кабакам и нажираться до синих соплей! А о ребёнке пускай круглосуточно заботится няня!
- Да хватит уже! – Юля раздражённо расшвыряла по полу коробки с детскими кашами и едва не залезла полностью в нижний шкаф, откуда пробубнила. - Смени пластинку! Нудишь, и нудишь про этого ребёнка, я его вообще не хотела! Не надо было слушать тебя! Сделала бы аборт, и забот не знала! Пришлось пропустить шопинг в Милане, и Рождество в Куршавеле, и в Дубай девчонки летали без меня, и в Майами. Всё из-за твоего дурацкого ребёнка! Всю жизнь мне испортили!
Медленно прошёлся по кухне и отвернулся к окну. Три с лишним года назад после очередной вечеринки эта тупая дура забыла выпить таблетку. И забеременела. Вместо того, чтобы забыть мимолётную интрижку с ней, купил кольцо. Но, в отличие от жены, у меня никогда язык не поворачивался сожалеть о Таисии. Надеялся, что материнство изменит Юлю, но люди не меняются. Спокойно сказал:
