- Уж прости, что оторвали тебя от важных дел. – Солнце скрылось за облаками, мимо пролетел вертолёт. – Особо не обольщайся, я вернулся ради дочери.
- Кто бы сомневался, - хмыкнула Юля. Оглянулся на характерный звук и заметил у жены в руках треугольный бокал с оливкой, а на столе бутылку с вермутом. Тайная заначка, которую не нашёл, когда вчера вечером выливал в раковину все её запасы. – Какого чёрта?
Грубо забрал у неё бокал и швырнул его в раковину. Туда же отправилось содержимое бутылки:
- Ты больше не пьёшь.
- Кем ты себя возомнил? Явился и раскомандовался! Проваливай обратно к своим шлюхам!
- Нет, дорогая. Как выяснилось, ты хреновая мать, поэтому я не могу позволить себе такой роскоши.
Успел перехватить её руку до того, как залепила пощёчину, и больно сжал запястье. От неё несло спиртным, лицо было перемазано во вчерашней косметике, во взгляде плескалась ненависть, нижняя губа подрагивала. Юля зло прошипела:
- Тогда давай разведёмся, и катись ко всем чертям!
- Согласен, но Тая останется со мной!
- С хрена ли? – Юля взвизгнула. – Она моя! Я её рожала!
Отшвырнул прочь её руку и шагнул в сторону. Спросил ровным голосом:
- Зачем она тебе? Делать снимки счастливой «яжематери» в свой Эскортограм? Так я разрешу вам видеться, и ты сможешь продолжать этот фарс.
Юля покачала головой:
- Я не желаю, чтобы про меня болтали всякое и обзывали кукушкой, так что - нет, ты её не получишь.
С ума сойти. На дочь плевать хотела, просто не желает, чтобы о ней болтали! Хотя чему тут удивляться? Ни удивляться, ни спорить с ней – ни смысла, ни желания. Пожал плечами:
- Значит, закрыли эту тему и продолжаем играть в счастливую семью. А если узнаю, что ты снова пьёшь, хотя бы глоток - упрячу в наркологическую клинику.
Юля скрестила руки на груди и зло прищурилась:
- Раз мы разговариваем ультиматумами, лови мой. Я не позволю делать из меня посмешище. Узнаю, что снова мне изменяешь - подам на развод, и ты никогда, слышишь, никогда не увидишь свою дочь.
Усмехнулся и сказал:
- Не узнаешь. Будь добра, умойся и приведи себя в порядок к возвращению дочери. Выглядишь, как синявка с теплотрассы.
- Ненавижу тебя! – Прошипела Юля и хлопнула дверью ванной.
Арина.
По громкой связи передали «подъём». В глаза настойчиво бил солнечный свет. Блин блинский, когда я уже высплюсь, наконец?! Упрямо натянула одеяло на голову и свернулась калачиком. Полежу ещё десять минуточек, пусть Надя первая занимает ванную.
- Я первая умываться, - соседка словно прочитала мои мысли. В душе полилась вода, и этот звук убаюкивал.
Вдруг щёлкнул дверной замок. Кого там ещё принесло? Нехотя высунула любопытный нос из-под одеяла, резко отбросила его и села на кровати. По комнате плыла громадная корзинка с цветами. Протёрла глаза, но душистое чудо никуда не исчезло.
Из-за корзины показалась сверкающая улыбка Старского в окружении телекамер. Блин блинский, вот засада! Нервно пригладила торчащие во все стороны волосы и натянула улыбку:
- Ого! Цветы! – Показала на корзину, косясь на камеру.
- Кострова, веди себя естественно, а не как отсталая. – Пробубнила стоящая в дверях Ирина Викторовна. – Не надо пялиться в камеру, на Макса смотри.
- Да, простите, я просто ещё не проснулась. – Почесала затылок и зевнула, поправляя пижаму с улыбающимся авокадо.
- Аринка-мандаринка! – Старский бухнул корзину прямо мне на кровать и сел рядом. – С добрым утром! Как тебе букетик? Нравится?
Робко улыбнулась, пытаясь хотя бы этим сгладить словарный запас, от внезапности всего происходящего сузившийся до уровня кретинизма:
- Он… большой!
Но Макс и этим вполне удовлетворился и с гордостью заявил:
- Это ещё не всё!
- Да ну?
- Сегодня мы едем с тобой на свидание!
- Ого!
- Отгадай, куда?
- Вообще не знаю, ты же видишь – горшочек ещё не варит совсем.
Макс взмахнул руками и торжественно выдал:
- В Парк Чудес!
- Офигеть! Крутяк! – Я тут же вскочила на ноги и попрыгала на кровати.
К своему стыду, я ни разу не была в этом новомодном парке, потому что входной билет туда стоил как треть маминой зарплаты.
Надя выглянула из ванной, пискнула от удивления и снова прикрыла за собой дверь.
- Знал, что тебе понравится! – Макс хитро подмигнул и щёлкнул меня по носу. – Захотелось тебя порадовать за то, что ты вчера больше всех переживала за мой клип.
- Спасибо, я… я копец, как рада!
Макс достал из букета оранжевую герберу и засунул мне за ухо:
- Тогда собирайся, и погнали! А я пойду пока позавтракаю с девчонками.
После того, как я умылась, мне выдали новые джинсы и белую футболку. Вместо завтрака я терпела грим и укладку, с завистью слушая чужие весёлые голоса из соседней комнаты и бряцанье столовых приборов. В животе заурчало, но когда вышла, поесть не дали. Режиссёр и операторы суетились и подгоняли друг друга. Стащила украдкой панкейк со стола и спешно зажевала.
Парк Чудес поражал! Это было круто! Круче, чем лошадки! Раньше я только слышала про этот наш российский Диснейдэнд, а теперь самолично в нём побывала. Мы с Максом словно впали в детство: носились от одного аттракциона к другому, подначивая друг друга и беря на «слабо» перед самыми отвязными «Американскими горками», высоченным «Полётом в бездну» и громадной «Космо-ракетой», которая вращалась солнышком.
В «Замке ужасов» этот придурок нарочно напугал меня до усрачки, так что сердце едва не встало. А потом ржал, когда лупила его за это ладонями:
- Ты бы видела своё лицо, мандаринка! Ахах! Ахах! Нет, это надо было видеть! Сёма, ты снял? Ты снял?
- Я тебе припомню! – Прошипела, опасно щурясь. – Ходи и оглядывайся теперь!
Потом мы придуривались со сладкой ватой, делая из неё «Усы мучачос», перемазались липким сахаром, полчаса оттирали его отовсюду влажными салфетками под ворчание Струковой.
Стоя в кабинке колеса обозрения, я смотрела на любимый город, погружающийся в вечерние сумерки. Тут и там начинали зажигаться огоньки. Ветерок бросил пряди волос на лицо, я смахнула их, инстинктивно потёрла плечи и зажмурилась от удовольствия при мысли о том, что счастлива, что сегодня был ещё один прекрасный день!
На плечи опустилась чёрная кожаная куртка Макса, сам парень остался в футболке. От куртки пахло вишнёвым кальяном. Макс притянул меня к себе, обняв за шею согнутой в локте рукой, одновременно разворачивая нас к объективам телекамер.
Я не противилась. К камерам привыкла, а стоять рядом с Максом было легко и привычно, как с другом, которого знаю с детства, или братишкой. Хм, щипануть бы его за бок сейчас неожиданно в отместку за «Замок ужасов». Вот поржала бы, глядя, как будет визжать. Но нет, не буду портить момент, а то Ирина Викторовна наорёт опять. Старский сказал:
- Вот уж не думал, что так долго придётся тебя терпеть. Уже середина шоу, а ты до сих пор здесь.
- Угу, сама в шоке.
- Я хотел сказать спасибо за твои вчерашние подсказки на съёмках. Я ведь вчера читал про это, когда домой приехал. Реально прикольно ты всё придумала.
- Серьёзно? – Я даже повернулась к нему. – Прям читал?
- Ага, и видосики глянул, как это снимают. Не знаю, что там получилось у Сержио, но я бы посмотрел, как этот клип сняла бы ты. У тебя так горели глаза, мандаринка, когда ты кричала про квадрокоптер. Просто вау.
- Спасибо. Я… мне бы тоже было любопытно попробовать.
Секунду мы смотрели друг на друга, затем я нахмурилась и отвернулась. Кабинка опускалась вниз, и я впервые подумала: а ведь и правда, едва я оказалась на съёмочной площадке видеоклипа, как у меня в голове чётко выстроились картинки. Даже без знания сюжета, без подготовки, просто на раз-два. Хм. Может, и правда, не то направление я выбрала? Может, ток-шоу не моё?
