Я рискнул посмотреть. Анна была единственной, кто стоял с левой стороны.
Она трусцой подбежала ко мне, улыбка широко растянулась на её лице.
— Всегда пожалуйста.
— У меня всё было под контролем, — сказал я.
— А-га, — возразила она.
— Пошли. Давай убедимся, что мужчины спереди не представляют опасности.
Когда мы обогнули передний угол сарая, Кас запихивал агента в кузов машины. Трев и Сэм были там же, вытаскивая пистолеты у мертвых агентов, лежавших у их ног.
— Пойдемте найдем вентиляционную шахту, — сказал Сэм. — Прежде, чем кто-то поймет, что эти парни исчезли.
***
С зачищенной территорией найти вентиляционную шахту было просто. Она представляла собой круглое отверстие, расположенное посередине поля, недавно очищенное от дёрна и растительности, которые, вероятно, скрывали её от обозрения. Я задался вопросом, а не очистила ли её Хлоя несколько дней назад, зная, что нам она может понадобиться.
Попав внутрь, я практически задохнулся от холодного, стерильного воздуха. Это напомнило мне о задней части лаборатории в фермерском домике, и о клетке, в которой я провел пять лет в заточении. Стены вентиляционной шахты давили на меня со всех сторон, и моё сердце стремительно застучало в моей груди.
Я не мог дождаться момента, когда выберусь отсюда.
Трев предложил пойти первым, но сейчас я был рад, что отпихнул его в сторону, потому что это означало, что я выйду первым.
***
Вентиляционная шахта вывела нас в складской чулан, достаточно большой, чтобы все мы смогли поместиться внутри, как только мы спустимся из шахты.
Воздух здесь был более спертый, горячий и давящий. Сэм, держа пистолет в руке, находился слева от меня, я толкнул дверь, чтобы взломав открыть ей. Мы находились у задней стены, перед нами располагался лабиринт.
Что означало, что камеры были с левой стороны от нас. В поле зрения не было ни одного агента Подразделения. Вероятно, я должен был бы догадаться, что Райли использовал большую часть своего личного состава, чтобы обеспечить охрану снаружи.
Я указал Сэму, в каком направлении мы должны двигаться, и он слегка кивнул. Остальные шли шеренгой позади нас. Я был первым, кто вышел из чулана, потребность найти Элизабет подгоняла меня. Если она была в камере, тогда она была в моей досягаемости, и побег был бы не таким сложным.
Первая камера была пуста. И вторая. И третья. Последняя была открыта, пол в ней всё еще был окрашен в красное моей кровью.
Я выругался себе под нос.
Элизабет была где-то в лабиринте, и если она была в лабиринте, значит она была в исследовательском кабинете, и я боялся думать о том, что это могло означать.
Я хотел, чтобы группа разделилась на две части, что охватить большую площадь, но Сэм запретил это, поэтому мы все пробирались через лабиринт, подобно армии муравьев с пистолетами в наших руках.
Мы пересеклись только с двумя агентами, и оба они в мгновение оказались на полу, затем засунутыми в кабинеты, вне поля зрения.
Чем дальше мы продвигались в лабораторию, тем больше я паниковал, беспокоясь что Элизабет здесь не было, это было подобно некого рода приманкой. Я мог почувстсовать как Сэм становился всё более раздражительным, следуя за мной, но я не мог сдаться. Не раньше, чем исследую каждый уголок этой лаборатории.
И в итоге, где-то посередине лабиринта, у окна, которое открывало вид в исследовательский кабинет, я замер.
Элизабет была привязана ремнями к кровати, её темные волосы разметались по подушке. Пара затемненных очков закрывала её глаза, и электроды покрывали всю её голову.
Мой желудок скрутился, и моя свободная рука, лежавшая на боку, сжалась в кулак.
Мы пришли слишком поздно.
Слишком чертовски опоздали.
Глава 39
ЭЛИЗАБЕТ
Очки стали темными.
Что-то глухо стучало подо мной, и у меня было отдаленное чувство, что я плыву, окружающий мир продолжал существовать подо мной, далеко, очень далеко.
Руки встряхнули мои плечи, и я, падая, вернулась в свое тело. Звуки втекали в и вытекали из предела слышимости, словно течения реки, и звуки складывались в слова, которые неожиданно казались незнакомыми. Поэтому я просто пристально смотрела. Пристально смотрела и всматривалась в лицо, неясно вырисовывающееся надо мной, задаваясь вопросом, я открыла свои глаза как только оно появилось.
Лицо принадлежало парню.Черные волосы завивались за ушами и внизу его шеи, и его глаза, словно две сферы сверкающего синего цвета, пристально всматривались в меня.
— Элизабет, — сказал он, и слово показалось знакомым в моей голове. Я повторила его беззвучно, формируя слово своими губами, апробируя его.
— Элизабет, — повторил он, уже более настойчиво.
Моё тело дрожало в его руках. Он усилил хватку вокруг меня, и тепло от его прикосновения распространилось по мне, пылко и мгновенно узнаваемо.
— Мы должны бежать, — прошептал он в моё ухо, и его голос был наполнен чувством, я посчитала, что это должно быть страдание. – Ты сможешь?
Я кивнула, только потому, что я понимала, что это было то, чего он хотел от меня, и если я не была уверена больше ни в чем, то я была уверена в этом: угождать ему приносило мне удовольствие.
Поэтому я побежала.
***
Он притянул меня ближе к себе, его рука лежала у меня на талии.
— Не останавливайся, — сказал он.
С нами были другие люди. Девушка. Три других парня. Они были молоды, и я задалась вопросом, мимолётно, сколько мне лет.
— Выдёргивать её таким образом было ошибкой, — сказал другой темноволосый парень. Он был меньше ростом, чем тот, кто первым схватил меня, менее внушительным. — Я боюсь, какие это может вызвать последствия.
— Мы можем побеспокоиться об этом позже, — сказал мой парень. Не зная его имени, я начала думать о нём, как о своём. Казалось, что он знал меня, во всяком случае. — Прямо сейчас мы должны вывести её отсюда.
Звуки, не очень далеко, заставили нас остановиться. Мы свернули в пустой кабинет и ждали, пока ситуация не показалась безопасной.
— Как меня зовут? — спросила я светловолосого парня, находящегося справа от меня.
— Элизабет, — ответил он. Он указал на других, выпаливая как на духу их имена, прежде чем сказал своё, которое, по его словам, было Кас.
Я думала, что моё имя Пустота. Но это звучало менее знакомо, чем Элизабет, поэтому я поверила этому Касу, и решила, что, в любом случае, Пустота — ужасное имя.
— Мы твои друзья, — сказал ник. — Все остальные враги. Запомни это.
— Я запомню.
Мы повернули и направились вдоль стен, которые возвышались над моей головой, но не достигали потолка. Стены везде были одинаковые.
Где-то вдалеке кто-то закричал:
— Найдите их!
Это был женский голос. Голос показался мне знакомым.
Шшш. Это наш маленький секрет.
— Не останавливаемся, — сказал парень.
Мои ноги болели и мои плечи горели, а моя голова не переставала пульсировать, но замедление не представлялось как вариант. Поэтому я продолжала двигаться.
Когда мы завернули за угол, мужчина, одетый в черное, приблизился к нам, и девушка из нашей группы — Анна — взвела свой пистолет. Но она была недостаточно быстра. Кто-то ещё вывел из строя мужчину раньше нас.
Группа мужчин и женщин внезапно появилась из коридора. Я помнила то, что мне сказал Ник, что все остальные были врагами, и мгновенно застыла в его защитной хватке.
Трев заметил это и положил успокаивающую руку мне на плечо.
— Эти люди пришли, чтобы помочь. Они не наши враги.
Наша группа друзей слишком быстро разрасталась, и было слишком много людей, чтобы вести их учет.
Новоприбывшие люди были одеты в ничем не примечательную одежду — джинсы, фланелевые рубашки, ботинки — но у всех было оружие и соответствующий вид, полный решимости и желания отомстить, отпечатанный на их лицах.
— Я рад, что у вас получилось, — сказал Трев. — Нам может понадобиться помощь. — Он кивком указал на высокого мужчину, стоящего напротив. — Это Доктор Седвик, терапевт Элизабет.
Выражение лица Ника сменилось на удивление, поэтому я постаралась выглядеть удивленной тоже.
— Терапевт Элизабет — один из Отступников? — спросила Анна.
— Агги тоже была, — добавил Трев. — Чтобы прояснить ситуацию.
— Поговорим об этом, когда все закончится.
Терапевт шагнул вперед и изучил меня быстрым взглядом своих карих глаз. У него были добрые глаза.
— Слава Богу, с тобой всё в порядке.
— Да, — просто ответила я.
Линия его густых бровей резко нахмурилась. Он глянул на Трева.
— Скажи мне, что вы попали сюда вовремя. Скажи мне, что они не стёрли её.
Трев насупился.
— Мы нашли её, когда она прошла уже через половину процесса изменения памяти.
