Замечаю, что нижняя половина тела покрыта одеялом. Я даже не поняла, что Хоуп меня прикрыла. Была слишком увлечена любовью к своему ребенку и мужчиной, сидящим позади меня.
— Можно мне поехать с ними в «скорой»? — спрашивает Ривер. — Ты не против? — обращается он ко мне.
— С удовольствием, — отвечаю я.
— Итак, у нас уже есть имя для этой маленькой красавицы? — спрашивает меня Хоуп.
Я долго смотрю на нее, потом перевожу взгляд на дочь, и на моих губах появляется улыбка.
— Не было. Но теперь есть.
28
Кэрри
Хоуп Олив Форд — самый совершенный человечек на свете.
И я говорю это не только потому, что я ее мама. Это правда.
Она потрясающая.
Она пребывает на этой земле уже два месяца, и это были лучшие месяцы в моей жизни.
Утомительные. Но самые лучшие.
Честно говоря, я не помню жизни до нее.
Может, потому что я измотана.
Но не хочу, чтобы что-то было иначе.
Мне всегда казалось, что если бы я могла вернуться назад во времени к тому моменту, когда встретила Нила, то убежала бы в противоположном направлении. Но теперь... с Хоуп, я знаю, что, если бы мне дали этот шанс, я бы повторила свое прошлое. Вытерпела всю боль, унижения и страдания, потому что в итоге получила бы ее. А она — это все.
Я ненавижу Нила за все, кроме нее. Она — единственное, за что я ему благодарна.
Потому что она совершенна.
Иногда мне приходится напоминать себе, что все это не сон. Что я не проснусь в том доме, по-прежнему с Нилом.
Никогда не могла представить, что у меня будет такая жизнь, как сейчас, с Хоуп. И Ривером.
С момента рождения Хоуп Ривер вел себя удивительно. Он без памяти влюбился в нее. То, как он смотрит на мою дочь... словно она драгоценный дар, который он будет защищать любой ценой, вызывает в сердце щемящую боль, но в хорошем смысле. Удивительно наблюдать, как этот большой мужчина превращается в месиво из-за моей маленькой девочки.
Он почти все время у меня дома. Уходит домой только, чтобы принять душ и переодеться, и когда ему нужно работать над заказами своих стеклянных изделий.
Он во всем принимает активное участие. Меняет подгузники. Помогает купать и укладывает спать. Укачивать ее, если может обойтись без меня.
Кормит, чтобы поддерживать во мне энергию. Оказалось, что у Хоуп отменный аппетит. У меня такое чувство, что она постоянно висит на груди.
Но если моей девочке нужно молоко, то она его получит.
Ривер даже присматривает за ней, когда я на работе. Да, я вернулась на работу. Мама должна приносить домой бекон для своей девочки.
Две недели назад Ривер предложил присматривать за ней, когда мне придет время возвращаться на работу, где я сейчас и нахожусь, стоя у стойки и ожидая заказ своего клиента на завтрак.
Я даже и словом не обмолвилась ему о своих опасениях по поводу того, что мне придется оставить ее в детском саду с кучей незнакомых людей.
Мне даже не пришлось ничего ему говорить, словно он знал о моих проблемах.
Он понимает меня лучше, чем кто-либо.
Иногда мне кажется, что он — вторая половинка моей души. Часть, которую я утратила, но не осознавала этого до того дня, когда посмотрела ему в глаза и увидела его. Настоящего его.
Мы почти как семья.
Но это не так.
Мы с Ривером... мы вместе во всех смыслах этого слова, за исключением того, что на самом деле мы не вместе.
Я никогда не упоминала о нашем поцелуе после рождения Хоуп, и он тоже. Совсем как и о поцелуе до этого.
Похоже, мы с Ривером целуемся время от времени и никогда это не обсуждаем.
Не то чтобы я жаловалась. Мне нравится, что в моей жизни есть Ривер. Не знаю, что бы я без него делала.
Но... мои чувства к нему со временем только усилились.
И я не могу перестать думать о том, что придет время, когда он встретит кого-нибудь. Я знаю, что временами он колючий придурок, но под колючками скрывается красота и доброта.
Найдется женщина, которая схватится за него.
И тогда я его потеряю.
Но сейчас я об этом не думаю. От таких мыслей мне становится грустно, а я не хочу грустить, потому что в моей жизни теперь слишком много хорошего.
Гай ставит передо мной тарелку. Я подхватываю ее и подхожу к столику клиента.
Когда я ставлю перед ним тарелку, дверь открывается. Подняв голову, вижу, как двое моих любимых людей, входят в закусочную.
Забавно, только я подумала о них обоих, как они появились.
Хотя в последнее время я думаю лишь о них.
— Приятного аппетита, — говорю я клиенту.
Затем отхожу от столика, моя улыбка превращается в луч света, направленный на мою маленькую девочку в объятиях Ривера.
— Привет. — Я наклоняюсь и целую ее в щечку. — Что вы тут делаете, ребята? Не то чтобы я не оценила этот визит.
— Решили прогуляться. Хоуп начала капризничать, и я решил, что прогулка в город развлечет ее.
— Дай-ка ее мне. Годы прошли с тех пор, как я в последний раз обнимала свою девочку.
— Около... трех часов, — язвительно замечает он.
— Как я уже сказала, годы.
Ривер протягивает мне Хоуп, и я прижимаю ее к себе, награждая поцелуем в носик, вдыхая ее сладкий детский аромат.
Звенит дверной колокольчик. Это Сэди вернулась из продуктового магазина. У нас заканчивалось молоко.
— Хоуп здесь! — Она бросает пакет с продуктами на прилавок и подходит к нам, практически отпихивая Ривера с дороги. — Дай ее мне, мамочка. Тетя Сэди хочет обнимашек.
Смеясь, я передаю ее Сэди, которая забирает ее у меня.
— Как поживает моя милая девочка? — воркует над ней Сэди. — Ты уже так выросла с тех пор, как мы в последний раз виделись.
Это было два дня назад. С момента появления Хоуп, Сэди стала постоянным гостем в моем доме. Она просто помешана на детях. И до безумия обожает Хоуп.
Мне нравится, что в жизни Хоуп уже есть люди, которые любят ее и заботятся о ней. У нее есть семья.
— Я слышал, что Хоуп здесь? — кричит из кухни Гай. — Несите ее сюда.
— Ни за что! Ты там готовишь бекон. Она вся им пропахнет.
— Ладно. Я сам к ней выйду. — Кухонная дверь распахивается и появляется Гай. — Но если бекон сгорит, это твоя вина.
Я со смехом наблюдаю, как Сэди и Гай спорят о том, кому держать Хоуп. Я чувствую, как Ривер тянет меня за рукав.
— Есть минутка? — Он кивает в сторону.
— Конечно. Все в порядке? — спрашиваю, следуя за ним в тихое место по другую сторону стойки.
— Да, все в порядке. Просто… — Он выдыхает. — Я зашел не случайно.
— Знаю. Ты сказал, что вышел погулять, потому что Хоуп капризничала.
— Нет. То есть, да, она капризничала. Но я пришел в закусочную не поэтому.
— Ладно. Тогда почему?
— Ну, вообще-то я пришел повидаться с Сэди.
— Сэди? — Я растерянно смотрю на нее, потом снова на Ривера.
— Да… я хотел попросить ее об одолжении.
— Что за одолжение? — А еще мне интересно, почему он говорит мне это именно сейчас.
И тут мне в голову приходит мысль, похожая на глухой удар гантели.
«О нет. Он ведь не... с Сэди, нет?
Нет, конечно, нет.
Я никогда не видела между ними и намека на что-то подобное. Честно говоря, он с ней почти не разговаривает.
И Сэди знает, что мы не вместе, но она знает о моих чувствах к нему. Девушке нужно с кем-то поговорить о таких вещах.
И Сэди никогда не нарушит девичий кодекс.
Я так думаю».
— Ну… я собирался спросить Сэди... — «Не думаю, что хочу это слышать. Будет ли с моей стороны ребячеством заткнуть уши пальцами?» — не присмотрит ли она за Хоуп сегодня вечером, пока мы с тобой отправимся на ужин.
«Что?»
— Что?
— Ужин, Рыжая. Ты и я.
— Хочешь пригласить меня на ужин? — медленно говорю я.
— Да.
— Зачем?
Он бросает на меня взгляд, который говорит, что я уже должна знать ответ.
