твою маму в частную клинику. Она обязательно поправится.
Верю. Ты всегда будешь моей опорой. Моим щитом. Человеком, который всегда решит все проблемы. Жаль, что я не оправдала твоих ожиданий. Мама права. Я виновата перед тобой. Перед ней. Перед собственной совестью. Виновата в том, что меня привлек женатый мужчина. Что мы рушим наши жизни, наши семьи. Мы не сможем ничего сделать с этим, если будем поддаваться эмоциям.
Но как прислушаться к голосу разума и поступить правильно, чтобы не пострадал кто-то еще?
Глава 24
Домой приезжаю выжатый как лимон. От меня ничего не осталось. Никаких чувств, эмоций. Чувствую себя камнем. Странно? Вряд ли. После того, что произошло несколько часов назад, удивительно, что я вообще доехал до дома в полном сознании.
Наша встреча с Жасмин — единственное светлое пятно за этот день. Однако оно слишком блеклое и становится с каждой минутой все прозрачнее и прозрачнее. Сейчас она с ним. С Орловым. Он успокаивает ее, помогает материально и наверняка ищет частную клинику, обзванивая знакомых. Он находится рядом с ней и имеет на это полное право.
Нет, я ошибся. Все же одно чувство я испытываю. Ревность. Если бы я смог побыть с ней подольше, смог бы убедить, что все будет хорошо, смог бы решить ее проблемы. И я бы смог, но…
Всегда есть это пресловутое «но», которое перекрывает кислород в горле…
Паркуюсь возле дома, поднимаюсь по темному подъезду на наш этаж. Дома неестественно тихо, Белла не встречает у порога, как обычно, на кухне свет не горит.
— Белла! — кричу, скинув с себя обувь. В ответ все та же тишина.
Неужели до сих пор дома нет? Она говорила, что мои родители пригласили на ужин, предлагала вместе пойти, но я не смог. Я нужен был Жасмин.
— Белла! Ты дома?
Мне это совсем не нравится. Куда делась моя жена? Осматриваю гостиную, коридор, захожу на кухню. Пусто. Будто дома никого не было весь день. Захожу в спальню. Тишина. Пустота. По крайней мере, так кажется на первый взгляд, пока я не замечаю миниатюрную тень, стоящую у окна. Включаю свет. Вот и моя пропажа.
— Я звал тебя. — Подхожу ближе, встаю за ее спиной, прижимаю к себе хрупкую фигурку. — Ты меня очень напугала.
Белла совсем не двигается, ничего не говорит. Создается ощущение, что и вовсе не дышит, но один горький всхлип, наполнивший нашу спальню, выбивает меня из колеи.
— Белла?
Разворачиваю маленькую фигурку в черном платье и натыкаюсь на размазанную тушь под красными глазами, на распухший нос. Маленькие капельки стекают по миловидному девичьему личику, но глаза так же смотрят в пол, даже когда я приподнимаю ее голову за подбородок.
— Что случилось? Кто тебя обидел?
Слез на лице становится больше. Белла хмурит глаза, не пытаясь остановить их поток. Черт! Пока я шлялся где ни попадя, моя жена тут страдала. В одиночестве. Наверняка родители опять давили потомством, мучили ее этим, зная, что без меня ей трудно за себя постоять. Зачем я вообще ее отпустил одну? Так и знал, что произойдет что-то подобное!
— Прости меня, родная, — прижимаю ее к своей груди, позволяю выплакаться, глажу черные шелковистые волосы, — я не должен был отпускать тебя к родителям. Прости, что не сходил с тобой.
После этих слов Белла напрягается и решительно отталкивает меня. Впервые за все это время поднимает большие карие глаза и смотрит… с ненавистью.
— Скажи, зачем ты на мне женился?
Некоторое время разглядываю свою маленькую жену, которая пытается по-мудрому рассуждать. Даже не так — по-взрослому. И которая мало что понимает в этой жизни в силу своего возраста.
— Ты же сама знаешь причину нашей свадьбы, — говорю спокойно.
— Тогда зачем тебе другая?
Что?
Вот теперь меня точно застают врасплох. Белла говорит это так уверенно, будто знает наверняка о моей связи с Жасмин. Будто чувствует, почему я задерживаюсь на работе допоздна, почему реже хожу с ней в гости к родственникам.
— С чего ты взяла?
— Думаешь, я глупая и ничего не замечаю? — повышает она тон, сжав красивые губки в тонкую ниточку. — Ты возвращаешься домой, когда я уже сплю, мне приходится отдуваться перед нашими родителями и объяснять, почему мы до сих пор не завели детей. Я каждый раз выслушиваю нотации твоей матери! А ты… ты отдаляешься.
— Слушай... — Я пытаюсь собраться с мыслями и выдать что-то более-менее правдоподобное. — В клинике сейчас трудный период, очень много клиентов набежало, и…
— Не делай из меня дурочку! — выкрикивает она. Впервые в жизни слышу, как Белла повышает голос настолько сильно. Обычно она была кроткой, чуткой, тихой и нежной, а сейчас стала похожа на фурию. — Я случайно подслушала разговор твоих родителей. Они сказал, что ты совсем отбился от рук и гуляешь на стороне!
Что? Когда они успели…
Папа… Черт возьми! Он не мог в другом месте обсудить мою личную жизнь? Какого хрена нужно было болтать, пока Белла была у них в гостях? Еще бы за столом косточки перемыли нам с Жасмин?
— Чего молчишь? Сказать нечего?
Да. Мне впервые в жизни нечего сказать. Молча смотрю на свою Беллу, которая кажется такой чужой. Как перед свадьбой. Как в день, когда я узнал страшную новость. Точнее две новости.
— Казим никогда бы не поступил так со мной…
Отчаяние в голосе жены дублируется в моей душе. В сердце. Вместе с болью оно раздавливает меня изнутри, превращает в овощ, которому лучше умереть, нежели обречь себя на ужасное существование.
Казим… Как же больно было тебя потерять, как же больно сейчас стоять напротив твоей возлюбленной и, глядя в глаза, врать. Почему тебя нет рядом, когда ты нужен? Мне не к кому больше обратиться за советом, кроме тебя. Я делаю близким людям больно. Очень больно. Ты бы
