там?..
Не неси ерунды, Ев. Прошло всего лишь пару минут.
Не мог же Амир так быстро?..
Да в его состоянии он всё что угодно может сделать.
Девушка хватает ртом воздух и спрашивает больше меня, чем себя:
– Что это было?..
Я и сама ответить не знаю что.
– А он?.. – начинаю, громко сглатывая. Я понимаю, что априори за это время ничего не сделаешь, но… Надо успокоиться.
Мой взгляд сам скользит на её разорванную рубашку. На ней даже пуговиц нет. Просто вырваны.
– Да я убиралась, а он как схватил, – шею трогает, а там краснота. Вот это да… – И в комнату. Я думала, провинилась в чём-то. Пыль не вытерла. Он строго в последнее время с этим, следит. И в общем… Вот. А потом ушёл… Секса, что ли, ему мало? Да я бы ему и так дала… Ой!
Она понимает, что я, гостья этого дома, сейчас стою перед ней. Прикрывает рот ладошкой.
То есть… Ничего не было?
Как груз с плеч.
Отчего-то мне обидно стало, стоило только представить Амира с кем-то. Сначала мне всякие приятности говорит в виде… Многого. А тут. Нет. Всё нормально. Да даже если бы и был у них секс…
Это ведь нормально?
Он обещания не давал.
Да ну его!
Я залетаю в комнату и ложусь на кровать. Думаю, пойти проведать малыша, но не решаюсь. Укрываюсь одеялом с головой и засыпаю, пытаясь найти решение… Нашей проблемы. А именно – что делать с вспыльчивым и неконтролируемым Амиром.
Утро в доме задаётся крайне напряжённым. Малыш, которого я случайно нашла, не перестаёт плакать. Я качаю его всё чаще, но он постоянно плачет. Кажется, Амира это раздражает. Но это не точно. Он с утра как с цепи сорвался. Разбил вазы, опрокинул цветы. Разбил ноутбук – и всё из-за каких-то мелочей.
Взвинченный до жути.
На меня даже не смотрит.
А я с малышом вообще пытаюсь прятаться. Но не выходит.
Мальчик опять оглушает всех в гостиной.
И Саидов, внезапно оказавшийся здесь, резко встаёт, подходит ко мне.
– Сюда дай, – обращается раздражённо впервые за тот день.
Я от испуга сама вручаю его в руки. Амир быстро выходит из гостиной с ребёнком на руках под детский плач. Он становится все тише и тише. Отдаляется с каждой секундой.
И куда он его понёс?
Убить собрался? Нет. Вряд ли.
Терпеливо жду десять минут. Крик пропадает. А Амир так и не появляется. И это настораживает.
Я отчего-то подскакиваю с места.
Он ведь мог ему надоесть! А Саидов сейчас в таком состоянии, что запросто кидается на людей!
Выбегаю из гостиной, бегу по коридору, но резко останавливаюсь, когда вижу приоткрытую дверь. А там… Амир. С малышом на руках. Стоит спокойно, качает его, рядом с окном. Ведёт большим пальцем ему по лбу. И ведь тот не плачет. Мужчина просто молчит. Смотрит на него, на удивление – без агрессии.
Не вижу этих порывистых движений.
Я, чтобы не смутить ни его, ни себя, делаю шаг назад, прячась. Возвращаюсь обратно в гостиную и не могу выкинуть эту картинку из головы.
Он был спокойным вместе с ребёнком. Тот не плакал. Такое вообще возможно? От него весь дом рыдает с утра.
Но он выглядел так… Непривычно.
Я представила его на руках с нашим ребёнком.
От этой мысли в груди разливается тепло.
Это… Приятно. Очень.
И на данный момент все эти приятности кончаются. Саидов снова возвращается в гостиную, хватает свой планшет. Ребёнка на руках уже нет. Возможно, лежит в той комнате. Спросить не решаюсь.
Но такого спокойного Амира я вижу всего лишь полчаса.
Дальше снова идёт терроризирование персонала.
Настолько, что я нахожу на кухне даже плачущую девушку…
Садовник и вовсе распсиховался, поник и уже был готов собирать свои вещи из-за увольнения.
Весь дом стоит на ушах!
А меня саму это до жути напрягает.
Настолько, что я не выдерживаю. Успокаиваю очередную горничную от истерики и иду в кабинет к Амиру. Собираюсь с ним поговорить. Наверное. Или не буду.
Дохожу до двери, но не открываю её. Слышу опять этот зверский голос. И чей-то ещё. Кажется, Мансура?
– Ну и? – нетрепливо спрашивает Амир.
– Он в бешенстве. Не надо было вам так вспыхивать. Что-то произошло? Сколько вас помню – впервые таким вижу. У вас холодная голова в бизнесе.
В ответ тишина.
– Ну? Даже другу не расскажете?
– Да чёрт, – ругается тихо, но я всё равно слышу. – Я вообще жалею, что Еву сюда привёз.
В груди что-то колет.
Так вот оно что…
Жалеет.
– Не могу. Запах её в носу стоит, и всё. Как под каким-то газом для агрессии хожу. Я её жесть как хочу. У меня два месяца уже ничего не было.
– Ну вы как-то до этого сколько лет терпели…
– В том-то и дело! Её-то рядом не было! А теперь представь… Просто представь! Ты сидишь в закрытой комнате. Жутко голодный. А перед тобой гора еды, которую ты не можешь съесть. Соблазняешься. Истекаешь слюнями. Возьмёшь в рот хоть кусочек – сорвёшься. Будешь есть. Есть. Есть. До безразличия. Но оно продлится максимум на несколько часов. Пока ты опять не захочешь жрать. С Евой – то же самое. Чем больше рядом с ней, тем более неконтролируемым становлюсь. Секс мне нужен, понимаешь?
– Ну, так возьмите. Вы же…
– Не могу. Ей нельзя! А от других воротит, будто у меня токсикоз, а не у Евы!
Благо этот самый токсикоз несильно мучает меня…
Так, значит, вся проблема только в сексе? Во мне?
И всё?
– Чувствую, я скоро сдохну.
– Преувеличиваете.
– Вот что-то, Мансур, но нет…
Дальше я не дослушиваю, убегая. Потому что через минуту слышатся тяжёлые шаги. Я прячусь за углом, слежу за тем, как Мансур выходит из кабинета.
А сама кусаю губы.
Решаюсь на эту задуманную внезапно авантюру. Если я ему хорошо сделаю, он перестанет так себя вести?
Надоел! Уже до тошноты! Кидается как дикарь и варвар!
А так, может, у него как раз будет стадия «равнодушия»? Когда получит то, чего хочет?..
И хоть у нас не будет так напряжённо. А я могу не бояться за то, что он сорвётся и сделает нам с малышом больно.
Вздыхаю, набираясь смелости.
Я просто… Сейчас немного запуталась. Не понимаю себя.
Думаю о том, что хочу сделать. И меня воротит. От себя же. Я кричу, что ненавижу его, а сама… Не
