— Никита открывает для меня переднюю пассажирскую дверь.
Устраиваюсь в приятно пахнущем салоне. Хотя ездить с Яном мне нравится больше. Этот запах хоть и знаком уже, но все равно остается чужим, и мне требуется время, чтобы привыкнуть к тому, что домой меня повезет Никита.
Парень садится в машину, включает свет и кладет руки на руль. Смотрит перед собой долгих несколько минут. Я не тороплю. Видеть Никиту таким задумчивым в принципе странно. Наверное, и правда скажет что-то очень серьезное.
— Я запутался, — тихо говорит он. — Меня поначалу завело, что ты к себе не подпускаешь. Нам обычно не отказывали, а тут вся такая гордая, независимая и смотрела сразу как на пустое место, без привычного восхищения. Бесило, потому что надо было тебе что-то доказывать, а доказывать я не привык. Фамилия, бабки и пара обаятельных улыбок помогали взять любую. С тобой все привычное нихрена не срабатывало. А еще Ян на тебя запал. Это стало бесить еще больше. Мы с братом всю жизнь вдвоем. Жизнью рисковали вместе, по девочкам бегали вместе, от деда получали тоже вместе. У меня во всем мире нет никого дороже Яна, а у него нет никого кроме меня. Я впервые стал конкурировать с братом, Амелина! — ударяет ладонями по рулю.
— Извини… — искренне.
Отворачиваюсь к окну, пока Никита молчит. Надо перевести дух. Я такой откровенности от него не ожидала, и в груди снова шевелится чувство вины за то, что оказалась между парнями.
— Чувства у нас с Яном к тебе разные, — он ложится на руль и поворачивает голову ко мне. — Я понял это два дня назад, когда ты у нас ночевала. То ли мои переродились, хз. То ли я изначально не так их понял. Новое же… Время надо было, чтобы улеглось. Если бы я понял раньше, не стал бы с братом на тебя спорить.
— Стоп, — его слова, как удар молнии прямо в голову. — Вы с Яном на меня поспорили?!
— Угу, — кивает Ник. — Я брату сказал, что ему с тобой не светит ничего, пока он на ноги не встанет, а он завелся. В общем, слово за слово, сцепились. Я сказал, мол, спорим, она будет моей? Так и забились. Хреново вышло, да? — уголок его губ дергается вверх, но он тут же берет под контроль свой слишком много говорящий рот.
— Скажи мне, что ты пошутил? — прошу Никиту. — Ян не мог так со мной поступить…
— Не скажу, извини, — отталкивается от руля и садится ровно. — Потому и хотел без него поговорить. Он бы сам вряд ли признался, а ты для меня как сестренка младшая теперь. Я не мог промолчать.
— Я пойду… — в шоке от услышанного не сразу нахожу ручку, открывающую дверь. Замки щелкают, Никита заводит машину. — Выпусти меня, — прошу его.
— Нет, я до дома довезу. Ты сейчас ни на чем не уедешь уже.
— Никит, выпусти меня из машины, мне душно, — дергаю ворот футболки, а он не слышит. Машина плавно трогается с места, поднимая из-под колес снежную пыль.
Никита
Спровоцировал, признаю. Сделал это специально. Мне важно было увидеть ее настоящую реакцию. Я сюда за этим и приехал, чтобы разобраться окончательно в ней, в себе и в их отношениях с Яном. Пусть теперь успокоится и можно чуть сменить градус нашей беседы. Разъяснить все до конца, потому что меня реально перемкнуло, когда я их вместе в нашем доме увидел. Понял, что мешало мне завоевать эту девчонку раньше и что я делал на самом деле все это время. Сначала подсознательно получалось, а после той ночи стал делать это уже осознано, потому что не солгал и брата я действительно люблю. Ян — это часть меня. Гребаная копия, половина, если угодно. И когда хреново ему, хреново и мне. А братишке паршиво уже два года…
— Успокоилась? — свернув к ней во двор, не спешу разблокировать двери. — Амелина, нам сегодня очень надо договорить это все. Я второй раз этого делать не стану, и наша война с тобой не закончится.
— Ты еще не все сказал? — обиженно дергает свой аккуратный носик вверх.
— Я еще и не начинал, — откидываюсь на спинку своего сиденья.
— Что еще я не знаю? У Яна есть девушка, которую он давно любит?
Черт. Сейчас расплачется ведь. Она как огня боялась этих отношений, а тут я подлил масла в эти страхи.
— Девушка у него есть. Ты. Других давно замечено не было. Знаешь, что случилось примерно шесть месяцев назад?
— А должна?
— Если хочешь отношений с ним, то должна, но Ян тебе этого не скажет. Он сдался. Тупо выключился в какой-то момент из жизни, превратившись в жалкую тень самого себя. Бесконечные больницы, обещания, надежды, которые не сбываются. Дед все время суетится, а у него то одна проблема, то другая, и встать нормально никак не получается. Он жрать перестал, спать, разговаривать. Дед к нему психологов таскал одного за другим, а Ян швырялся в них книгами и гнал из комнаты. Одну только подпустил. Не знаю, чем она смогла его зацепить, но по ее рекомендации дед отпустил его учиться в лицей. Социальная адаптация после травмы… Так они это называют. Мы слабо верили, что выйдет что-то стоящее, но на горизонте появилась ты и загорелся не только я. У Яна впервые за эти чертовы несколько адски тяжелых месяцев загорелись глаза. Он влюбился в тебя, Амелина. А наше соперничество подстегнуло в нем азарт. Он будто проснулся из своего транса, снова начал бороться. У него снова появилось желание встать из этого кресла. Он гантели достал, заниматься начал. Злость на меня, ревность и чувства к тебе подстегнули в нем его настоящего.
— Ты цеплял его специально?
— Да. Но сейчас все стало чуть сложнее, и мне не хотелось бы, чтобы братишка себя травмировал, перегибая с тренировками в попытке сбросить эмоции. Он ради тебя встанет, вот увидишь. Ради тебя и назло мне. А я очень хочу, чтобы Ян встал и больше не уходил так страшно в себя. Помоги ему, Вась, — касаюсь пальцами ее коленки. — Давай вместе вытащим его из этой задницы. Пожалуйста…
Она очень удивленно на меня смотрит. Ну да,
