Хорошо? – хрипит Чарушин мне в ухо.
– Да…
Звук его довольного сексуального смешка словно через микрофон доносится. Шпарит по каким-то восприимчивым точкам током.
Я стону. Он кусается.
Я снова стону. Он целует.
Меня разбивает мелкая и затяжная дрожь. Он еще жарче целует.
– М-м-м… Боже… Артем…
Сердце безумно колотится. Кровь закипает. Я буквально чувствую, как разогреваюсь до температуры каленого железа.
– Горячая, – глухо подтверждает Чарушин.
Его поцелуи становятся быстрее, отрывистей и жаднее. Он очень громко дышит и одержимо ласкает меня. А еще… Я чувствую его каменный и очень горячий член, он прижимается к моей ягодице.
Наши тела волнующе скользят и выдают порочные звуки от выступившего на нашей коже пота.
– Ах, Артем… Ах…
– Хочу тебя трахать… Хочу… Люто…
– Да-да… Люто… Я тебя тоже… Тоже, Артем… Тоже… – бормочу, захлебываясь наслаждением.
Когда его пальцы покидают меня, дрожь в моем теле выходит на новый, пугающе-бешеный уровень.
– Готова? – прижигает каждый звуком.
Я готовлюсь. Очень сильно готовлюсь к тому, что должно произойти. И все равно оказываюсь не готовой, когда Чарушин неожиданно выдергивает поддерживающую мои бедра подушку и разворачивает меня лицом.
Глаза в глаза.
И меня размазывает жутким стыдом, обезоруживающей откровенностью, зверской похотью… Впервые сталкиваюсь со столь сильным валом этих чувств.
Беззастенчиво и жадно разглядываю красивое тело Чарушина. Напряженные выпуклые мышцы, блестящую от пота смуглую кожу, крепкие узкие бедра и эрегированный член. Его детальнее всего. Увитый венами толстый ствол, крупную розовую головку и узкое влажное отверстие в ней.
Артем сгибает мои ноги и вынуждает меня плотно прижать их по обе стороны от груди, так что мои колени почти оказываются у меня подмышками.
– Придерживай руками, – инструктирует одуряюще хриплым голосом.
Я, конечно же, смиренно покоряюсь. Он на мгновение застывает – смотрит на мою обнаженную плоть. Не успеваю я забеспокоиться, как это выглядит после того, как он был во мне пальцами, Чарушин вскидывает на меня пылающий взгляд и быстро, будто в горячке, облизывает губы.
Холодный шлепок жидкости прилетает мне на промежность достаточно неожиданно. Часто моргаю и громко дышу. Стону, когда Артем медленно ее размазывает и снова скользит внутрь моего нижнего входа пальцами.
– Доверяешь?
Слепо киваю.
– Умница, Дикарка.
Провокационные ласки прекращаются. Чарушин щедро заливает лубрикантом свой член и, не отрывая от меня взгляда, самозабвенно передергивает, якобы для того, чтобы полностью его измазать.
Я в очередной раз заливаюсь жаром. Уверена, что в данную минуту становлюсь абсолютно красной.
– Ум… Ах… – вырывается у меня, стоит лишь распахнуть губы и попытаться втянуть кислород.
Лишь когда Чарушин наклоняется, осознаю, что именно в такой позиции он и собирается мной овладеть. Разве это физически возможно? От настигнувшего меня шока порядком теряюсь.
За жалкие секунды усиленной работы моего организма напряженное лицо Артема оказывается прямо напротив моего горящего смущением лица.
– Доверяй, – припечатывает вместе с тяжелым выдохом.
Немигающий затяжной взгляд. Тупое давление члена. Сдавленный мужской рык.
Жжение. Боль. Пугающая теснота. Сокрушающее чувство порока. Всепоглощающее ощущение близости.
– Хватит… Мне слишком много… – шепчу испуганно.
– Доверяй, – хрипит Чарушин и входит до упора.
Нос к носу. Глаза в глаза. А в них – бушующая бездна эмоций.
Голова кругом. Безумная колотящая дрожь по всему телу. Первый же тугой толчок выбивает из равновесия. Я вскрикиваю и тону в огненных отголосках ошеломляющего наслаждения.
Невольно сжимаюсь. Артем громко стонет. Я за ним, только потому что наивно предполагаю, что он уже кончает. Прямо в меня. Без презерватива.
Ужас… Какое блаженство… Ужас… Ужас… Кайф…
И… Нет… Чарушин не кончает. Все только начинается.
25
Моя. Моя всецело.
© Артем Чарушин
Хотел получить свою «святую» Дикарку дрожащей от похоти, ведомой единой жаждой плотского наслаждения и полностью подконтрольной мне, но по факту дрожу едва ли не сильнее нее.
Дрожит даже мое сердце. И это, мать вашу, по-настоящему страшно.
«Достаточно», – говорю себе я.
Стоп… Хватит…
Разверни ее хотя бы обратно спиной…
Но, сука… Продолжаю смотреть ей в глаза. Чертовы зеленые звезды! Тону в них. Сгораю, на хрен.
Лиза… Лиза Богданова, блядь…
Она сводит меня с ума. Своей отзывчивостью, податливостью и, конечно же, доверием, которого я добивался еще год назад. В наших прошлых отношениях. Сам перед собой, безусловно, отрицаю, к чему ведет и с какими событиями связано это доверие… На хрен.
Закрываю на миг глаза. Натужно перевожу дыхание. Чуть приподнимаюсь, смещаясь внутри нее, и открываю глаза. Зрительно встречаю разряд, который проходит сквозь ее совершенное тело. Полностью раскрытая передо мной, влажные розовые губки распахнуты, вход во влагалище сочится свежей патокой возбуждения, стекает вниз, и я там – внутри нее.
– Моя. Моя всецело, – хриплю, слабо понимая, как это звучит со стороны.
В голове уже не просто гул, звон расходится. Взмокшую спину языками пламени лижет. Доходит это жгучее тепло до затылка, там и концентрируется. Мышцы спины же болезненно-сладкой истомой наливаются.
Извлекаю член почти на половину и плавно толкаюсь обратно, в порочную тесноту ее тела. Хриплю с переходом на стон, а из него в рычание. Лиза реагирует новой волной дрожи и сдавленным, будто стыдливым хныканьем.
– Расслабься… Тебе нечего стесняться, – говорю, когда вновь взглядами встречаемся.
Сам же прусь от этого ее смущения. Мечусь, переключая внимание с ее пылающего лица на обнаженную плоть, где соединяются наши тела. Раскручивает как фейерверк то, что Дикарка, несмотря на свои странности, стыд и зашоренность, позволяет мне все.
Не способен признать, что жажду какой-то аномальной близости с ней. Не способен признать, что ради этого готов себе и ей кожу содрать, лишь бы слиться
