Страх что эти двое сейчас сцепятся опоясывает горло тугой удавкой. Я видела его глаза, как они чернотой наливались, когда о нём рассказывала, что это просто шутка неудачная была, и что Федор знает, что у меня парень есть, просто он дурачок такой, провокатор.
Наконец-то на улицу выбегаю, осталось школу оббежать. Криков не слышно, уже хорошо. Но и бежать в прошлом темпе не могу, силы сдают, а бока снова тяжестью и болю отдаются.
— Боже мой! — пугаюсь. Стоят. Рядом. Очень близко. Говорят. Федор ко мне спиной стоит, но силуэт Олега все равно вижу, он больше и выше. Руки в карманы спрятаны, кажется он даже на машину облокотился. Меня замечает, руки достает и из-за обтянутой белоснежной рубашкой Федора выглядывает. На меня смотрит, но с ним говорит. Тот чуть отшатывается, но не поворачивается. А я что делать не знаю, встала и отдышаться пытаюсь, бок так колит, что разогнутся не могу. Олег, непроницаемый, смотрит прямо, будто сквозь меня и говорит говорит. Федор лишь чуть головой кивает. О чем они полемику ведут не слышу, до них еще метров двадцать бежать надо. Вспоминаю слова Олега про расслабление и дыхание. Закрываю глаза, и чуть расправляюсь. В этот момент Федор оборачивается, и быстро окинув меня равнодушным взглядом спешно в школу возвращается.
— Опять колит? — подходит с вытянутыми руками и меня поддерживает.
— Прошло уже, — вру я, и начинаю по чуть-чуть шагать.
— О чем? О чем вы говорили? — спрашиваю, пытаясь понять что наговорить обо мне успел, по лицу фиг прочитаешь. — Я звонила тебе! Я же просила тебя не говорить с ним! — начинаю ругаться уперев руки в бока, так боль не чувствуется.
— Мила! — отходит от меня, к машине подходит. — Я сам знаю, что мне делать, и с кем мне говорить! Ты сказала — я услышал! Ничего страшного не произошло, я лишь убедился…
— Что он наговорил тебе? У нас с ним ничего не было! Я вообще один раз с ним только поцеловалась, и то, это игра была, тогда когда Денис меня забрал. — на опережение иду, перебиваю. И снова чувствую, как он от того, что я не вдыхаю тянуть начинает. — Это говорил? Он сказал, что всему классу расскажет. Сегодня мне пригрозил, что если не поцелуюсь с ним на глазах у всех, то он всем расскажет, что мы спали. А не было ничего! — Срываюсь я на тихую истерику. Тогда мне все равно было, на класс безразличных, а на него не всё равно. Совершенно!
— Мила! — к себе притягивает. — Да хоть бы с бубном тут танцевал, я сразу понял что он и про что. Натура такая. Не волнуйся. — поглаживает мои голые лопатки и талию, — Он ничего никому не скажет! — смягчается и в себя утыкает.
А я уже давно к нему прилипла, ведь если обнял, значит не поверил.
— Почему мне не сказала, когда спрашивал? — склоняется и спрашивает тихо.
— Зачем? Сегодня последний день когда их вижу. Да и он адекватным был, я даже подумать не могла, что он такое сделает.
— Ну судя по его настрою, он был готов. Раньше. — смеется он и в лоб целует. Так хорошо с ним. Спокойно. Просто замечательно. Целую его, куда дотягиваюсь целую, в шею вкусно пахнущую, в подбородок, губы. Много раз в губы.
— А это чья? — отлипая от парня черную БМВ осматриваю.
— Одна из машин Костика. — говорит Олег и оставив меня заднюю дверцу открывает.
— Ты большая умница, Мила! Поздравляю тебя с окончанием школы. — выуживает из нее огромнейший по всем параметрам букет из нежно-голубых роз и мне вручает.
В немом шоке принимаю, удержать бы его. Вот так он, тихо, но на пролом! Только для меня, а не для публики. Люблю! В сотый раз убеждаюсь!
— Где ты только их находишь такие? Я в шоке! Они нереальные! Олег!
— Они мне сами попадаются. — невозмутимо говорит.
53
Олег
Коктейль эмоций у меня сегодня максимальный, разгон бешеный, от нуля до сотни за секунду. Окутала в шлейф из запаха, красоты и порочности, держит канатами, не отпускает. Хотя физически только за руки держимся. Но сильнее все, по рукам и ногам.
— Нормально всё? — встречаю Милу у ворот дома и обняв за талию губами щеки касаюсь. Дикую потребность ее постоянно касаться испытываю. Вообще никогда таким не страдал, а сейчас не могу без этого.
— Да, пришлось программу обрисовать, чуть ли не почасово, почему это я на ночь не приеду, — раздраженно цокает язычком и усаживается.
— Мне то хоть расскажешь, программу? — смеюсь и на водительское опускаюсь. Не машина, а болид настоящий
Костик, как всегда, прямо и в лоб: На выпускной на Тойоте? Гонишь что ли, мою бери! Всю жизнь должен буду. За рулем такой тачки себя даже ощущать по-другому начинаешь. Впервые задумываюсь, что когда себе покупать буду, на эту модель обратить внимание надо, больно хороша.
— Ну смотри. — щелкнув ремнев ко мне разворачивается и щебетать начинает. — Сначала мы поедим куда-то, покушаем…
— В Молодость? — угадываю. Тоже туда сходить хотели.
— Да, точно! Туда! Потом по набережной погуляем. — мечтательно, — Там когда темно — красиво, ярко.
— Согласен. — выруливаю, чтобы ни минуты больше не тратить. Сегодня ее день, и раз так сложилось, что со мной его проведет, надо сделать, чтобы ни разу не пожалела, запомнила. Я все еще в шоке, что ее со мной на всю ночь отпустили. Ресторан- это одно, а тут я — прямая угроза на невинность. Я- польщен.
— Ну а там уже походу разберемся… ну и Херсонес с рассветом. Ты обещал! А мама фоточки сказала ждать будет. — Я вообще поражен. Вот этот уровень доверия.
— Понял. Исполняем.
Пока на дорогу не выехали, на нее насмотреться не могу. Платье другое надела, проще, но еще будто красивее: светлое, воздушное. Волосы распустила и глазками на меня своими стреляет.
— Мила! Красивая такая, я в шоке! — не удержавшись говорю.
— Тебе нравится? — невинно теребит сборки на платье. Не знаю, специально она это делает, или это у нее само собой так получается, доводить меня до исступления одним движением.
Пока на минималках качусь, словно завороженный смотрю, как легкое платье ноги тонкие щекочет.
— Я тащусь от тебя! Нереальная моя! Всегда! — краснеет чуть, когда приехали домой к ней, с родителями по бокалу шампанского выпила за окончание, наверное оно и играет. Мне конечно тоже предлагали, но куда, даже отбросим, что это проверка очередная, но у меня же под задницей тачка чужая, стоимость в тысяч сорок, про девчонку на соседнем вообще молчу, я же не смертник.
Мила глаз не сводит, улыбка как села, так и при ней. Сияет.
— Что? — смеюсь с нее. Интересная такая. Еще эти глаза и губы так соблазняюще накрашены. Молчит. То на меня, то на губы смотрит. А через несколько метров сворачивать надо, а я ход мыслей ее уловить не могу. Зачуяв неладное, сворачиваю вправо и останавливаюсь. Опасно.
Ее рука уже на ремне, секунда, он сворачивается, а она ко мне бросается. Впивается. Сладкая клубника, которой она закусывала игристое у меня на языке уже. Целуемся. Жадно. Остервенело. Дорвались. Тонировка максимальная, мы еще в глуши. Как на мне сверху сидеть оказывается даже не замечаю, глажу, целую, обнимаю, к себе прижимаю. Горячая, лава тягучая. Покачивается на мне, толкается. В ушах чуть ли не звенеть начинает.
— Люблю тебя, Олег. Ты знаешь? — между поцелуями выдыхает и не прекращая изводить меня целует, кусает, облизывает. Или это я делаю, я не знаю, я тупо не соображаю. От слов ее, от запаха, гладкого тела, вкуса, от движений на мне, сума сводящих. Щелчок и я отключаюсь. Как с цепи сорвавшийся исследую ее, больше позволяю, дрожащими руками бретели опускаю и ниже ныряю. Как мечтал давно, как представлял. Над каждым новым сантиметром ее тела замираю, а потом вкушаю… райский рай.
— Люблю тебя. — выдыхаю, повторяю, сознание пробиться пытается, но его слепая похоть и долгое воздержание глушит. Нереально. Запредельно.
— Мила! Родная! — лбом своим мокрым в ее упираюсь. Остановиться надо. Глаза закрыты. Дышим. Шумно. Часто. Один и тот же воздух друг другу в рты гоняем: клубника и страсть. Чуть было не сорвался. Прямо тут готов был. — Сорвало клапана. Прости. — Волосы ее приглаживаю. — Люблю тебя безумно, хочу тебя зверски. Ты же видишь… — понимаю где она, сам еле оттуда выполз. Но не здесь же. Нет!
