Заодно, может, узнаю подробности драки Захара и Олега…
Мы уже отъезжаем, когда оживает телефон.
Риска.
— Аль, ты домой? Забери меня, пожалуйста!
Голос у подружки нервный какой-то.
— А ты где?
— Здесь, я вижу тебя. Сейчас подойду.
Я смотрю на Вилка, слышавшего наш разговор, он , помедлив, кивает.
Через минуту в машину залетает Риска.
Взъерошенная, злющая, очень похожая на воробушка с радужными перьями.
Она падает рядом со мной на заднее сиденье, оглядывается, выдыхает.
— Поехали, а? Быстрее только.
Вилок выруливает со стоянки, я интересуюсь:
— Что такое?
— Да задрали!
— Кто?
— Все! И Игореха… И этот дурак…
— Сомик? — применяю я логическое мышление.
— Ага… Не хочу, Аль, задолбали! Они меня так на две половины порвут!
— Ого…
— Вот тебе и “ого”... — уныло кивает она, потом стреляет взглядом в водителя.
— А ты чего?.. — и многозначительно кивает на Вилка.
— А мне домой надо… Кирилл предложил довезти. Кстати, Кирилл, а что случилось у Олега с Немым? Что не поделили?
— А то ты не знаешь? — скалится Вилок, и эта его эмоция на обычно тупом лице смотрится чужеродно и странно. — Тебя.
— То есть?.. — впадаю я в ступор. Не от того, что я — причина драки, это , как раз, предполагалось, а от того, что Вилок так легко про это говорит. В курсе, значит? И как давно?
— Драка? С Немым? Ты? — тут Риска поворачивается ко мне, и глаза у нее, по мере осмысления ситуации становятся, как у персонажа из старенького ромкома, осознавшего, что его лучшие друзья тайно трахаются… Огромными.
Я грозно смотрю на нее, чтоб не палила и лишнего не болтала, и поворачиваюсь опять к Вилку, поразившему сегодня своей неожиданностью.
Что-то как-то много неожиданностей за один день.
— Кирилл… А ты что имеешь в виду? — осторожно спрашиваю его, все еще надеясь, что неправильно услышала. Потому что если правильно… То это секрет полишинеля получается. И какого фига мы тогда прятались неделю целую?
— Все ты знаешь, — опять неприятно усмехается он, смотрит на меня в зеркало заднего вида, и взгляд его пугает. По настоящему пугает. Пустые глаза, с черными точками зрачков. Глаза сумасшедшего. — Думаешь, все вокруг слепые? Вы с Немым уже давно трахаетесь.
— Кирилл… — я решаю, что надо это все прекращать, разговор и нашу поездку тоже, — останови, пожалуйста. Не знаю, что ты выдумал, но мне…
— Завали, — грубо прерывает он меня, и Риска вцепляется мне ногтями в руку. Я краем глаза вижу, что ей страшно. Лицо бледное, взгляд устремлен в окно… За которым пролетают деревья. Мы в пригороде. И едем не в сторону поселка, а в промзону.
Та-а-ак…
Сглатываю, понимая, что ситуация невозможно опасная, и надо что-то делать.
Нас вряд ли кто-то видел, когда выезжали, как раз пара началась, народу на стоянке было мало, а те, что там ходили, вряд ли обратили внимание, в какую машину я села. Вилок, судя по поведению, или обкурился, или принял что-то. Совершенно не в адеквате. И везет нас, куда ему его больное сознание подсказывает.
— Заебали принцессы, — спокойно говорит Вилок, выруливая на обводную и топя педаль газа в пол.
Его тачка, среднего уровня япошка, нервно дергается, и мы с Риской ей вторим.
Переглядываемся, я вижу, как Риска аккуратно пытается достать из сумки телефон, и начинаю отвлекать Вилка.
— Кирилл… Я правда не понимаю… Я что-то тебе сделала? Обидела тебя?
— Ты? — он усмехается, смотрит опять на меня, долго так, и мороз по коже продирает от его безумного взгляда, — ты мне сделала… Верней, не сделала. Но ничего, сейчас сделаешь.
— Кирилл… — Риска возится с телефоном, не вынимая его из сумки, прикусывает губу от напряжения. Боже, как хорошо, что она адекватная! Не орет, не истерит, понимая, что этим не поможешь, и с Вилком явно что-то не так… — Слушай, останови, пожалуйста. Давай поговорим. Я уверена, что это какое-то недоразумение.
На спидометре уже сто сорок, мне дико страшно. Вилок в явном неадеквате, черт меня дернул сесть к нему в тачку! Крутнет рулем, и мы улетим! Или впишемся в опору! На такой скорости — это смерть!
— Это ты — блядское недоразумение! — рычит Вилок, — сучка сладкая! Жопой вертит перед всеми, думает, так всегда будет! Не будет! Поняла?
Черт… Да хоть один нормальный в окружении придурка Олега есть вообще? Кроме Немого?
— Вил… То есть, Кирилл…
— Что? Вилком хотела назвать? — он злобно смотрит на меня в зеркало, скалится, — слишком простой для тебя, принцессы? А вот поглядим, как ты мне отсасывать будешь. По-простому, или по-королевски? А? Жить захочешь, будешь стараться…
От его слов мерзко. И страшно еще очень.
Риска сидит рядом, уже убрав сумку в сторону, сжимает кулаки.
Ее надо убрать. Сама я , оставшись с ним наедине, смогу защититься… Надеюсь. Вилок, конечно, парень сильный, но и я не надувная кукла… Только Риску убрать с линии обстрела.
— Слушай… Зачем так зло? И вообще… Ты мог бы просто сказать… — я улыбаюсь, стараясь делать это без натуги, — может, я бы согласилась?
— Да? — он удивленно таращится на меня, даже от дороги отвлекается, — реально? Да ты — та еще шлюшка, прав был Лексус. С Немым спала… А с Сомом? Тоже? Или он только твою подружку ебет? Или вас обеих?
Сжимаю губы, стараясь не реагировать на грязь. Плевать, что сейчас несет этот обдолбанный дурак. Главное, чтоб машину остановил. Или хотя бы скорость сбросил.
Интересно, что послужило толчком для такого взрыва этой мины замедленного действия? Понимание, что мы с Захаром вместе? Скорее всего… Если парни дрались, то вполне могли и ругаться. А Вилок всегда таскается за Олегом, как привязанный. Услышал и решил, что теперь его время… Тяпнул чего-нибудь для храбрости, да не рассчитал…
— А ты не завидуй! — неожиданно оживает Риска, я дергаюсь к ней, чтоб закнуть, но не успеваю, — тебе все равно ничего не светит! Прыщи сначала на роже вылечи! А то даже шлюха плечевая побрезгует!
Вот откуда у этой наивной девственницы такой лексикон?
Убила бы!
— Сука! — орет задетый за живое Вилок. Его прыщи становятся совсем малиновыми от напряга, тут Риска, конечно, в точку попала, — подстилка мелкая! На себя смотри! Думаешь, Сом от большой любви за тобой таскается? Спроси у него, что на кону! Хотя… Нихера ты уже не спросишь. Я тебя первую выебу.
Ах ты…
Ебарь-террорист отыскался!
Я затыкаю взглядом Риску, немо открывающую рот. На лице ее осознание слов Вилка. Ох, не завидую Сомику… Если это так, она же ему жизни не даст. Ничего не даст теперь. А, может, и оторвет что-нибудь, не особенно важное. Это если Игорь не подсуетится раньше. А он парень шустрый…
Но вот не вовремя она влезла, конечно, со своим языком.
Вилок топит еще педаль, и тут любая кочка, любая выбоина на пути будет смертельной.
Я чуть наклоняюсь вперед и говорю тихо и убедительно:
— Она дура, Кирилл… Что она в мужчинах понимает? Ты мне давно нравишься… Просто… Я думала, что ты на меня не смотришь, ты же такой хороший друг…
— Че? Реально? — Вилок успокаивается, смотрит на меня недоверчиво.
Так, поднажми, Алька.
— Конечно… — убедительно воркую я, призывая на помощь все свое актерское искусство, — знаешь, я просто Олега боялась… Он такой… Он угрожал… — тут я считаю необходимым сухо всхлипнуть, трогательно сморщить нос. — Я так боялась... Если бы я знала, что нравлюсь тебе... Почему ты не сказал?
— Я думал... — он теряется, перестает давить на газ, скорость чуть снижается. Отлично. Выдыхай, успокаивайся, слушай... — Что тебе Лексус нравится. Он всем нравится, сука.
— Нет... — убедительно говорю я, — нет! Мне вначале нравился, первая любовь, и я глупая была... Ошиблась. А потом осмотрелась и... Давай поговорим, Кирилл? Ближе познакомимся. Я так рада, что ты нашел возможность признаться... Я бы сама не смогла. Инициатива же должна от парня исходить? Ты такой решительный...
Я несу весь этот бред ласковым воркующим голосом, смотрю только в глаза Вилка, как заправский гипнотизер, и даже сама начинаю верить в свои слова.
