Я на мгновение закрыла глаза, чтобы справиться с дурнотой, накатывающей волнами. Сейчас просто в обморок грохнусь.
Соберись, Алина. Соберись, мать твою!
— Ладно, готов обговорить это. В более дружелюбной обстановке, – вдруг произнес Демьян, и я открыла глаза.
Что? Он серьезно?
Кажется, Марат тоже не поверил, судя по его выражению лица.
— Можешь прийти на аукцион.
— Сегодня, да? – уточнил Демьян, и Марат кивнул. — Приду. Там и обсудим. Возможный размер штрафа.
Демьян развернулся, и ушел.
А следом двинулись и мы.
— Уверен был, что придется стрелять, – недовольно прошипел Марат.
— Разочарован, что не пришлось?
Марат просверлил меня глазами, и не ответил.
Иногда мужчины – те еще идиоты. Любят кровь, любят бойню. Но где-то в мире есть и нормальные мужчины, обычные. Хипстеры в укороченных джинсах, айтишники, добирающиеся на работу на электросамокатах. Обычные люди.
Просто меня окружают другие мужчины. И жизнь у меня совсем другая, нежели у других.
— На переговорах я буду рядом. Хотя, Демьян мог бы обсудить все здесь, – процедил Марат, когда мы сели в машину. — Он переоденется, и явится на аукцион. Нам тоже нужно приготовиться.
Аукцион живого товара. И Демьян не стал уточнять – что за мероприятие, где и во сколько. Для него это словно… привычно.
Интересно, он покупал кого-то из девушек?
Я выдохнула сквозь стиснутые зубы, одуряющая злость волной по телу прошлась. Конечно же, Демьян участвовал в подобном. И покупал. И имел их.
— Платье надень, и макияж нанеси, – бросил Марат на прощание. — Аукцион скоро начнется.
В темноте подъехали к казино, и когда я собиралась выйти из машины – Марат удержал меня за руку.
— Волнуешься? – спросил, развернувшись ко мне. — Все будет хорошо.
— Неужели? – вскинула бровь. Он чуть склонил голову, и наши лица на одном уровне. Сидит близко, и до меня долетает запах его парфюма.
Подташнивает.
Он молчит.
— Марат, я устала, – высвободила руку и распахнула дверь, выбралась на улицу.
Снег скрипит под ногами, впереди светятся окна казино, напротив крыльца десятки машин, в “Джентльмен Джек” сегодня будет вакханалия.
Оргия и разгул.
— Алина, ты забываешь, что я тебе не враг, – Марат догнал меня уже в холле, когда я передавала гардеробщице шубу. — Сегодня у тебя был тяжелый день, – он рывком стянул с себя куртку. — Надо расслабиться.
Ощутила его руку на своей шее, и отшатнулась, ладонью накрыла пластырь.
— Болит? – спросил он, проникновенно заглядывая мне в глаза. — До сих пор себя виноватым чувствую.
— Так ты и виноват, – хмыкнула и двинулась к распахнутым дверям зала. — Наверное, мне нужен приличный начальник охраны. И…
— Ну я тебя прошу, – он нагнал меня, рукой обвил талию. — Не начинай. Просто давай выпьем. Расслабься. Отпусти себя.
Прекрасный девиз, вот только место неподходящее. И компания тоже.
В зале темно, лишь отдельные лампы ярким полукругом освещают сцену в углу. Там ведущий – мужчина в смокинге и с черной маской на глазах, он голосит в микрофон.
А вокруг гости. В черных плащах, как Зорро. Спасители. Благотворители. Готовые кучу денег пожертвовать за красоту и любовь на одну ночь.
— Туда, – Марат подвел меня к столику в вип–зоне, за которым Демьян сидел в тот вечер. Когда я его выставила из казино.
— Что вам принести, Алина Руслановна? – он надавил на мои плечи, усадил на диван. — Шампанское? Слышала что-нибудь о традициях пить игристое? Это полезно.
– Давай минералки. Она тоже с пузырьками, – улыбнулась, и замерла, когда в дверях зала показался Демьян.
Его фигура четко обозначилась в полосе света из холла, а возле него нимфа в белом коротком платье. Она накинула ему на плечи плащ и протянула маску.
Демьян надвинул маску на глаза и шагнул в зал. Посмотрел по сторонам.
Неловко взмахнула рукой, показывая, где я, внутренне затрепетала, когда он, немедля, пошел ко мне.
— Зачем надо было уезжать со склада? – привстала на диване, встречая его, — если ты сразу за нами приехал. Ради аукциона? И как часто ты в них участвовал?
— Я тебя поражаюсь, Коваль, – он уселся напротив и к нему тут же бросилась нимфа-официантка с подносом. Он с улыбкой взял бокал. — Работаешь в этом притоне. И моим моральным обликом недовольна.
— Ты ругаться пришел?
— Нет. У меня полно денег. И я пришел их тратить, – он отпил шампанского и поправил маску на глазах.
Недоверчиво уставилась на него.
О чем он говорит? Он ведь не будет…
— Забыл, как тебя уже один раз отсюда выставили? – не удержавшись, подалась вперед, к нему.
— Алин, ты знаешь, чего я хочу, – он тоже наклонился. Крохотный столик, разделяющий нас, и все. — У меня никого нет, – напомнил он, и в его черных глазах блеснули ламы, так гипнотически, как звезды в космосе. — Есть только ты. Женщина, которая убить меня пыталась.
— Ты же знаешь, Демьян.
— Не перебивай, – он придвинулся еще ближе, широко расставив руки оперся на стол. — Мы с тобой всё потеряли. И если что-то с моим ребенком случится – я тебя застрелю.
Его тон спокойный, размеренный. Взгляд потяжелел, стал жестким. Он не шутит, и это не эмоции, он уверен, ведь позади и, правда, больше нет ничего, разрушенные мосты.
— По-твоему, мне плевать, что будет с ребенком? – оскорбилась, как он может такое мне говорить, я ведь уже люблю этого малыша, их обоих.
— По-моему, да, плевать, – подтвердил он, поднял бокал и приблизил к моим губам. — Выпьешь, Коваль? За здоровье.
— Что ты делаешь, – в раздражении отбросила его руку, расплескав по столу Абрау-Дюрсо.
Тяжело выдохнула и откинулась на диване.
— Демьян, приехал уже? – прозвучал над головой голос Марата, он поставил передо мной высокий стакан с минералкой и уселся рядом. Настороженно огляделся. — Ты один?
— Мне не нужно войско, чтобы справиться с женщиной, – Демьян усмехнулся и развалился на диване, заинтересованным взглядом проводил очередную нимфу и залпом допил шампанское. — Аукцион начался, – он поднялся. — Пойду поближе к сцене.
Вскочила на ноги после такого заявления, отмахнулась от Марата и следом за Демьяном шагнула в топлу в черных плащах.
Как стая воронов.
И он так быстро смешался с ними, что я не сразу заметила его, лишь когда ведущий со сцены выкрикнул, что разыгрывается лот номер раз – один из гостей захлопал первым.
— Ты про оружие говорить пришел или на баб пялиться? – не смогла громкость отрегулировать, так разозлилась, со всей силы дернула его за рукав, и он повернулся.
— Ты помнишь мои условия, – он схватил меня в ответ, дернул на себя. Рукой невольно скользнула по его талии, и тяжело сглотнула.
Какой крепкий, теплый, красивый, такой настоящий, родной и недоступный, я в его мир попала, в его бизнес, но оказалась по другую сторону, и между нами забор теперь, стена, высотой до неба.
Встала на носочки и шепнула.
— А что будет, если я сделаю, как ты хочешь?
Он услышал, нерв дрогнул на скуле.
Он наклонился, и мы оказались еще ближе. Лицо в миллиметре от моего, он провел носом по моей щеке и шумно втянул воздух, запах, его руки сжали бедра.
— Не знаю, что будет, Коваль. Посмотрим.
— То есть ты мне даже точного ответа дать не можешь? – отстранилась. — Что ты предлагаешь? На авось надеяться?
— Я предлагаю думать о ребенке.
— А я что делаю, Демьян, – вырвалась, и внутри с прежней силой вспыхнула злость, запустила пальцы в волосы, отбрасывая их с лица. — Я человека убила, и без помощи не выжила бы, у меня обязательства, я уйти не могу. А ты что мне говоришь? Посмотрим?
— Орать перестань.
— Нет.
— Тогда иди спать, Алина, – спокойно послал он меня, — сейчас я тебе ничего обещать не могу.
И я толкнула, ладонями в крепкую грудь, развернулась.
Работая локтями, распихивая гостей, пробралась к выходу.
Конечно, он не может. Я же предательница. С которой сексом заниматься можно, а простить нельзя, тут он подумает.
