груди, и совершенно счастливая выскальзываю из комнаты. Тихо спускаюсь по лестнице вниз… и неожиданно замедляюсь, увидев на кухне Кейт.
Она сидит за столом с пустым стаканом из-под сока в руке и таращится на экран айфона, который показывает какое-то скучное видео. У дочери Патриции неважный вид. Под глазами круги от косметики и вспухший нос, словно она плакала. Не похоже, что просмотр видео доставляет ей удовольствие.
Так неужели Кейт просидела здесь всю ночь?
На пару секунд задержав на девушке взгляд, я вхожу в зону кухни, оставляю маффины на столе и включаю кофемашину. Пока делаю себе горячий напиток, чувствую лопатками какую-то новую неловкость между нами. Но она, заметив меня, молчит, я — тоже, а значит, у нас все по-прежнему.
Однако Кейт еще раз меня удивляет, заговорив первой:
— И что у вас с Палмером — любовь или просто секс?
— Что тебе сделать? Латте или американо? — отвечаю я вопросом на вопрос.
— Капучино. Но я спросила…
— Тебе Мэтью уже ответил — тебя это не касается.
Это действительно не ее дело. Уверена, у Кейт хватает и своих забот. Но она все равно уперто возражает:
— Очень даже касается, если он появляется в нашем доме.
Мы коротко смотрим друг на друга, и я возвращаюсь к кофемашине.
— Неофициально. И только потому, что я тоже здесь живу, если ты забыла. А не для того, чтобы стащить ваше фамильное серебро, — вспоминаю я слова Мэтью. — Так что не переживай, твоей репутации ничего не угрожает.
— А о моей матери ты подумала?
— И репутации Пэйт тоже. Я не стану знакомить его с родителями, пока они не будут готовы принять наши отношения.
Она не согласна со мной, и в голосе Кейт звучат знакомые ноты капризной и самовлюбленной Куклы. Настоящей дочери своего отца.
— Они их не примут. Никогда. Даже не жди.
А вот тут я бы на ее месте не говорила так уверенно — в всяком случае в отношении отчима.
— Я знаю, ты постаралась, чтобы так случилось, — признаюсь. — Но, поживем-увидим. В конце концов, это моя жизнь и мне в ней принимать решения, а не родителям.
Я ставлю кофе на стол, сажусь за него и пододвигаю к себе свою чашку. Кейт тоже забирает напиток. Поколебавшись, вслед за мной берет из коробки маффин.
— Красивым парням нельзя верить, они непостоянны. Палмер многим нравится и знает это. Уже завтра кто-то захочет его у тебя отбить. Неужели, ты хочешь потом страдать?
Маффин тает во рту и вкус темного шоколада в сочетании с миндалем и апельсином — настоящее наслаждение для моих вкусовых рецепторов.
Господи, да Мэтью просто Бог кулинарии! Если бы не сидящая напротив Кейт, я бы сейчас глаза закатила от удовольствия — до того это вкусно! Наверное, поэтому я продолжаю пребывать в хорошем расположении духа, несмотря на присутствие рядом моей сводной сестры.
— Странно, что тебя это волнует, — отвечаю ей в тон. — Или тебе мало Шона и теперь понадобился Мэтью?
Кэтрин дергано ведет плечом, слизывая с пирожного глазурь.
— Он опасный тип. Я еще не сошла с ума с таким связываться!
— Вот и чудесно! Я тоже считаю, что ты заслуживаешь исключительно таких придурков, как Рентон. Зря вы с ним расстались, а вдруг он — твоя идеальная пара? Вы уже друг друга надоели за три месяца, представляешь, что будет через двадцать лет? Заведешь себе парочку бивер-терьеров и откроешь клуб собачьего фитнеса. Твой отец-сенатор будет пищать от восторга!
Кейт вдруг как-то натужно сглатывает и бледнеет в лице. А может, мне только так кажется — свет в кухне падает от боковых панелей, но мне внезапно становится не по себе.
Я наблюдаю за ней, однако она не спешит бросать колкость в ответ, и это странно. Так и сидит, замерев с маффином в руке.
— Что с тобой? — я становлюсь серьезнее. — Что-то случилось?
У Кейт смыкаются губы и заостряется лицо, словно она старается справиться с эмоциями.
— А что может случиться с идеальной Кейт Хардинг? — раздраженно отвечает. — У меня все прекрасно.
— Ну, глядя на тебя, так не скажешь.
— Я ты, конечно, по-прежнему считаешь себя лучше меня?
Странный вопрос для самой популярной девчонки школы, мечтающей стать ее королевой. Но, видимо, Кейт так не кажется.
— Да с чего ты взяла? — удивляюсь. — Вовсе нет! Хотя… — сухо замечаю, вдруг признавая очевидную правду, — я бы с тобой никогда так не поступила. Ни в случае с Шоном, ни в случае с родителями. Но ты оба раза наплевала на мои чувства и влезла в мои отношения, хотя не имела на это права. Так что, да. Подлой я себя точно не считаю.
Ну вот, нечаянный ночной разговор, а мы вновь сверлим друг друга недобрыми взглядами. И теория Мэтью кажется совершенно нелогичной.
— Твои кексы дрянь, — Кейт вдруг бросает недоеденный маффин назад в коробку и резко поднимается из-за стола. Вытирает брезгливо руки о салфетку. — Где ты только их взяла? Отвратительные! Есть невозможно!
Что?
Теперь уже я бледнею, потому что это ложь. И не только наглая, но еще и несправедливая!
Наверное, так я с ней никогда не говорила — одновременно холодно и с ярым волнением. Совершенно забыв, что передо мной дочь Пэйт.
— Отвратительные?!.. Ты врешь, они совершенны! Это твой яд способен отравить что угодно! Их сделал для меня Мэтью. И если ты еще скажешь хоть одно плохое слово… клянусь, Кэтрин Хардинг, я выцарапаю тебе глаза!
Она не скажет. Во всяком случае не о Палмере, потому что мое признание ее удивляет. Мы целую минуту прожигаем друг друга взглядами, пока Кейт все-таки не уходит — не извинившись, но уступив этот раунд мне.
Глава 31
Все движется в природе и видоизменяется — так устроен мир. Люди, события, даты. Ноябрь сменяет декабрь, на смену осени приходит зима, и вот уже к нашей паре с Мэтью постепенно в
