— Ксюш, эй, подожди, — из последних сил выкрикнула я. Подруга притормозила. Но ненадолго. Эмоции настолько захлестывали ее, что не давали остановиться, и она заходила кругами.
— Нет, ты слышала? А? Она моего Вадика прыщом назвала! А ребенок его что, тоже прыщик? Ну что за воспитание, а? Вообще без царя в голове! Говорила мне мамка когда-то, что нет родни, и не надо!
— Ну, Ксюш. Ну чего ты? У каждого своя жизнь, и ты не можешь навязать ей свой выбор. Бабка привыкла уже здесь.
— Жить в такой дыре?
— Человек ко всему привыкает. Вот ты же привыкла к своей беременности.
— Это другое совсем!
— Другое.
— И у меня Вадька был. Ох, ты бы видела его блестящие глаза, когда я призналась тогда, что это он отец ребенка. И что кроме него никого у меня больше не было. — Вдруг заворковала подруга, замедляя движение. Я облегченно выдохнула и разблокировала двери Костиного внедорожника, стоящего на обочине дороги.
— Да, да, ты говорила, как он был счастлив. Я слышала эту историю миллион раз. — Плюхнулась на сиденье и глуповато улыбнулась, с любовью проводя пальцами по рулю.
— И в миллион первый послушаешь. Ничего с тобой не случится. Сама виновата, нечего было нас сводить! — воскликнула эмоциональная подруга и обняла меня за шею. — Что бы я без тебя делала? Без вас обоих? — она опустила взгляд и провела ладонью по животу.
Наконец, темный лес и старая покосившаяся избушка остались позади, а впереди нас ждало чистое белое поле и короткая дорога домой… К любимым.
Кажется, этой зимой любовь ушла в разнос и сотворила самые настоящие чудеса с нами: я и Костя, Ксюша и Вадик, даже Кошина мама нашла кого-то на отдыхе и теперь с нетерпением ждала повода познакомить сына со своим избранником. Он не сопротивлялся, искренне радуясь за нее.
Любовь и зима творили свою магию, рисовали узоры на окнах, распевали вместе с нашими сердцами песни о любви и веселились от души, наблюдая за результатами своей деятельности. Все менялось. Наши жизни менялись. И это было только начало, начало нашей долгой счастливой жизни.
Конец истории
