детей рожают. А я жил их жизнью. По их правилам и законам. И часто действовал с ними заодно. Других способов «брататься» с ними просто не было. И я сам со временем стал одним из них. Одним из лидеров. Я собирал вокруг себя силу, с которой пришлось в итоге считаться очень многим. Людей, которые шли за мной куда угодно, лишь бы было что поесть и набить карманы. Я стал главарем одной из банд. И просто так выйти из этого мне оказалось не по силам. Я действительно стал перетягивать на себя часть финансов. Обороты себе присваивать. Из-за этого началась неразбериха. Бездействовать было нельзя. Это было не по понятиям. Иначе, если бы меня не свои завалили, то «братья» точно бы. Но я успевал заодно работать и на властей, и про себя не забывать. Потом пошли более четкие указания насчет Мариба. В итоге его люди ранили меня, и на весь период восстановления пришлось забуриться в глушь, но так, чтобы была возможность самому разведывать обстановку. В том доме ты и появилась. Мое затворничество уже подходило к концу. Твоя чистота и искренность вдруг превратили мою жизнь в вонючее пятно в собственных глазах. И мне марать тебя было отвратительно. Даже коснуться было страшно. А противиться было еще сложнее. Я когда тебя домой отвёз, помнишь? Чётко намеревался больше никогда не видеться. И я пытался, Ян. Правда.
Разглядываю свои руки с испортившимся маникюром. А слезы так и продолжают капать. И нечего мне ему сказать. Потому что у самой слов нет. Просто нет. Да и что тут скажешь. Я даже и подумать не могла, что такие люди, как он, существуют…
— Честно пытался не вмешивать тебя, — мою руку, всю мокрую от слез, вдруг накрывает широкая мужская ладонь, собирая прозрачные капли, которым нет конца. — А потом не сдержался и приехал. В моей жизни женщинам не удавалось задержаться надолго. В перерывах между перестрелками, мучительным восстановлением и постоянным моральным напряжением было как-то не до этого, сама понимаешь. Но так, как ты, на меня никто никогда не смотрел. И я теперь не могу больше без твоего взгляда. И чистоты твоей. Без тебя в моей жизни нет просвета. А про Карину когда узнал, чуть с ума не сошёл. Я думал, никогда мне не жить обычной жизнью после всего, — прожигает горестным взглядом и головой мотает. — Потому что боялся, что тени прошлого догонят. И захотят поквитаться. А я ничего не смогу сделать. И да, мне бы лучше не привлекать к вам внимания. Ты права, Яна, мне бы оставить все как есть, вот только… Не готов. Не смогу уже. И не отпущу вас.
Слова эти слышать как соль на рану. Чистосердечное… Я так ждала этого когда-то. Ждала... Да и недавно я все еще ждала неосознанно. А теперь боюсь все это принимать. И теперь во много раз больнее уходить будет. Но я уйду все равно. Он меня не удержит. Он никогда Карине не сможет обеспечить спокойный завтрашний день.
Отнимаю руку и пытаюсь подняться. Рома не останавливает, лишь слегка отстраняется, позволяя. Я отворачиваюсь, отхожу подальше и гляжу в окно. А вижу только наше отражение. Мы с ним вдвоем. Как я мечтала когда-то.
— Чем ты сейчас в действительности занимаешься? Кто ты сегодня?
— Как я и говорил. Я владелец завода. Все официально: налоги, взносы. Никаких проблем. Никому я ничего не должен.
— А как ты им стал?
— Дело темное, Ян. Почти все мои знакомства и полезные связи — из криминального мира. Меня своим в доску считали даже те, кто не был со мной заодно. Так вот и получилось, что смог себе бизнес зубами урвать. И теперь вроде как со мной даже открыто остальные считаются. Я тебе знаешь что скажу? Это так странно... не жить в подполье. Не прятаться. Я гражданский уже давно. Около года. Сначала ходил, по сторонам оглядывался. А теперь почти привык перед собой смотреть. Лишь привычка осталась помещения всегда осматривать, местность быстрым взглядом огибать.
Наши взоры пересекаются в холодном отражении, и я задаю ровным голосом тот самый вопрос, который пять лет не давал мне покоя:
— Я хочу знать, что произошло тогда.
Глава 50
— Расскажу, — внезапно Рома направляется ко мне, преодолевая разделяющее нас расстояние, и ошарашивает вопросом, обнимая за талию, пытаясь к себе ближе прижать. — Позволь остаться сегодня?
— Нет, Ром. Ни сегодня. Ни завтра, — уворачиваюсь от таких желанных объятий. Потому что не могу я так. Потому что мне расстояние нужно. Не только физическое. — Не надо.
— Моя разведка донесла, что на меня готовят очередное нападение. Я начал пробивать почву, чтобы тебя отвезти. Но, видимо, что-то не так выяснили, и нападение произошло раньше. Зацепили и тебя, и меня. Ты потеряла сознание. Мне надо было отбиваться или уходить. Пока Хакер тебя не принял у меня, я пытался как-то откусываться. Но все равно зацепили. После ранения Витя меня передал Арсу, и меня вывезли. Думал, сдохну. Но нет. Здесь держало что-то. Не знаю даже. Тебя ждал. Постоянно ждал. Думал, разберусь, оклемаюсь и смогу точку поставить. Вырваться. Витя, чтоб меня не беспокоить, говорил, что все нормально у тебя. Что проверяет. С тобой я сам связаться не мог, потому что обстановку не знал. Мало ли что могло случиться. Мало ли кто наблюдать может. Без информации на изоляции быть сложнее всего. Хоть вторую дырку себе стреляй. И когда совсем невмоготу стало, сказал Вите привезти тебя. Тогда он мне и выдал, что ты уехала. И что за тобой постоянно следили. Сразу сказал, что на Мариба думает. Что подставная ты. А я знал, что он неправ. Потому как понимал, что мои приглядывают. Антона команда. Они всегда так приглядывают, что их видно, если смотреть внимательно.
— А как же ты тогда поверил, если знал, что это ложь? Ты же сам мне говорил, что я предала. Продала тебя.
— Да. Про Витю-то я знал. Но потом мне и со стороны служб сказали, что за тобой смотрели. Внимательно очень. И я бы еще мог подумать, что
