как мне денежку за мои услуги платить, — ухмыльнулась.
— Какие услуги?
— Ой, я тебя умоляю! Глупый что ли? Не догадываешься? — игриво надула губы. — Спали мы с ним.
Разродилась дрянь признанием.
Кулаки чешутся вмазать ей по напудренной морде.
— Рома… — одергивает меня Маша.
Заметила, что я сейчас на взводе.
— Теперь понятно как ты должность получила.
— А это было нетрудно… Папочка твой обещал развестись. Жаль не успел…
— Так вот почему ты на Рому переключилась, — подошла Клинская и села в моё кресло.
— А ты мне как мужик понравился, — скользнула по мне взглядом, остановившись на ширинке брюк. — Только не думала, что крепким орешком окажешься. Любовь, невеста… Теперь понятно ху из ху. Специально её сюда пристроил, чтобы шпионила, — кивнула на Машу.
— Случайно… Но воспользовался моментом.
— Так что я не причём. Все претензии к любимому папочке, — криво улыбнулась. — Ах, да… Ты этого не сделаешь. У него сердце…
— Ну, ты и сука!
— Спасибо за комплимент, — закусила губу и похлопала ресницами.
— Пиши заявление по собственному желанию.
— Да, пожалуйста, — съязвила. — Могу идти?
— Вали, чтобы я тебя больше не видел! — взрываюсь.
Ни капли, не боясь, уходит из кабинета. Она права, что я могу предъявить, если это отец всё придумал.
Чёрт! Как же сейчас резко разрушился мой идеальный мир. У меня ведь была маленькая надежда, что у отца с ней ничего не было. А теперь я знаю правду. Горькую правду…
Блядь, как же это невыносимо давит в груди!
— Рома, не нервничай, — подходит Маша и обнимает. — Главное, что всё в прошлом…
— Как-то не легче… Он маму обманывал…
— Надеюсь, он сейчас об этом жалеет. Ведь она круглосуточно рядом с ним, любит, заботится, — кладёт голову мне на грудь. — Яна бы не стала.
Прижимаюсь губами к Машиной макушке.
Клянусь, я никогда так с тобой не поступлю.
— Ром…
— Да?
— Ты помнишь, что у нас сегодня ужин с моей мамой?
О, да! Знакомство с будущей тёщей. Я не трус, но как-то очково. Вдруг не понравлюсь…
— Помню…
— Может, не пойдём? — бросаю взгляд на окна квартиры Клинских. — Она явно не фонтанирует от желания со мной познакомиться.
— Ерунду не говори! — осаживает меня Маша. — Ты, кажется, в родственники ей набиваешься, а сам до сих пор с будущей тёщей не познакомился.
— Не думаю, что она воспримет меня нормально после того, как я тебя украл прямо из ЗАГСа.
Клинская тихонько хихикнула.
— Не узнаешь, пока не познакомишься. Мама у меня хорошая, так что не надо из неё монстра делать. Пошли!
Выходим из машины и направляемся к подъезду.
Я тащу в руках огромный букет кустовых роз, а Машенька держит муссовый торт. Всё, что мама любит.
— Не дергайся ты! — замечает, что я уже несколько раз подергал нервно за воротник. — Не съест она тебя.
— Не факт…
Маша звонит в дверь.
— У тебя что — ключей нет?
— Я как бы здесь больше не живу, а значит, такая же гостья, как и ты.
Твою мать… Заморочено-то как всё.
Дверь открывается и я сразу немного охреневаю.
Клинская почти копия своей матери. Глаза только у Виолетты Климовны зелёные и причёска каре. А в остальном взрослая версия моей Машеньки. Красивая версия, между прочим. Хочешь узнать, как будет выглядеть твоя жена в будущем — посмотри на её мать. А мама ещё вполне себе ничего.
— Здравствуйте… — выдыхаю после шока.
И, по-моему, слишком грубо отдаю цветы.
Смотрит с каким-то недоверием.
— Добрый вечер! — официальным тоном.
Зависаем молча на пороге, распиливая друг друга взглядом.
Вот что она обо мне думает, а?
— Так и будем тут стоять? — бодренько произносит Маша и проскальзывает в квартиру.
Меня впускают.
Ох, обстановочка внутри с накалом. Будущая тёща явно не питает ко мне тёплых чувств.
Ещё бы!
Украл дочку и продержал где-то в лесу две недели. И волк чуть не загрыз кровинушку. Я бы на её месте меня даже на порог не пустил.
— Ммм… Чем так вкусно пахнет? — потянула носом Маша.
— Свинина под брусничным соусом, запечённая с овощами, — громко произнесла Виолетта Климовна и направилась на кухню, чтобы поставить цветы в вазу.
— Оу, это мамина короночка. Вкуснятина. Только по особым случаям готовит, — шепчет Маша, поправляя мне галстук.
— Я бы и от жареной картошки не отказался. А лучше борща домашнего.
— Картошечку из костра, которую мы запекали на Алтае, я бы тоже поела. И вообще… Это упрёк? — вдруг хмурится. — Потому что я готовить не умею?
— Нет. Просто ради меня приготовить что-то фирменное… Не достоин я этого.
— Очень даже достоин, — тянется и целует в губы.
— Садитесь за стол, — проходит мимо Виолетта Климовна с блюдом.
Маша подпихивает меня в спину двумя руками. Чтобы не показаться невежей помогаю обоим сесть на свои места, подвигая стулья.
Клинская старшая удивлённо приподнимает бровь.
Элементарные правила этикета мне привиты, а вы что думали?! Не настолько я дремучий.
Открываю бутылку вина, разливаю по бокалам, себе чисто символически — на глоток.
— Я за рулём, — зачем-то оправдываюсь.
Сидим и греем, пока Маша не решает взять всё в свои руки.
— За знакомство!
Будущая тёща с небольшим желанием протягивает ко мне бокал, чтобы чокнуться.
Интересно, как она Нормана принимала? Так же скрипя душой? Или с хлебом и солью?
— Маша, не сиди, поухаживай за будущим мужем, — вдруг ошарашивает Виолетта Климовна, после выпитого вина. — Тарелка пустая.
Мы с Машенькой переглядываемся, она прячет улыбку и накладывает мне салат, запечённые овощи и большой кусок мяса, щедро полив соусом.
— Мама, представляешь, а Рома сегодня мошенников на своём заводе поймал, — хвастается Клинская.
— Так и мошенников? Что же Вы, Рома, — делает повышенный акцент, — в полицию не пошли работать?
— А Рома хотел врачом стать, но из-за семейного бизнеса пришлось на экономический пойти, — перебивает меня невеста.
Я успеваю только рот открыть в недоумении.
— Маша, дай мужчине слово сказать! — одергивает её мать.
По-моему не всё так плохо и возможно я даже найду союзника в лице будущей родственницы.
— Значит, в медицину хотели?
— Да. Хирургом мечтал стать.
— Ещё не поздно, — не поднимает на меня глаза.
— Увы, но поздно… Я пообещал отцу продолжить и развивать его бизнес, а без знаний экономики… Это сложно.
— А это хорошо, — посмотрела на меня пристально. — Ответственность — достойное качество. Надеюсь, что и к Маше вы так же относитесь.
— Не сомневайтесь, — сжимаю пальчики любимой. — Я её люблю и клянусь беречь всеми силами.
Клинская краснеет и опускает глаза, её мать первый раз за вечер натягивает добродушную улыбку.
— Ну и нуждаться она точно
