— Ничего, — ответила Кэрли. — Ты напугала меня, вот и все, — она подошла к дочери, слегка обняла и поцеловала.
— Почему ты вернулась домой так рано? Как ты добралась? Ты не заболела?
— Нет, я забыла абонемент на экскурсии, — сказала Андреа, посмотрев на незнакомца, стоявшего позади мамы. — Я пыталась дозвониться, чтобы ты мне его привезла, но никто не подходил. Тогда мне пришлось договориться с Виктором, и он подвез меня домой, — она взглянула на мать с упреком. — А где ты была?
— У меня были кое-какие дела в городе.
Кэрли подошла к холодильнику, вынула абонемент из-под магнита на двери и передала его Андреа. Взяв его, она прижалась к матери, пучок ее волос перекинулся через плечо.
— Кто он? — прошептала она.
Кэрли немного замешкалась с ответом. Андреа почувствовала покалывание в голове, пониже затылка, и звон в ушах. Такое с нею случалось и раньше, когда она заходила в комнату, и разговор между родителями вдруг прекращался. Андреа знала, что разговор шел о ней, хотя они всегда это отрицали. Отец редко говорил с ней. Когда ему что-то не нравилось — ее платье казалось ему узковато или, по его мнению, что-то было сделано не так по дому — то он говорил это не ей непосредственно, а передавал через мать.
Прошло несколько неприятных секунд, прежде чем Кэрли повернулась к Дэвиду.
— Дэвид, познакомься с моей дочерью Андреа, — она снова посмотрела на девочку. — Андреа, это Дэвид Монтгомери.
При упоминании этого имени дюжина кусочков и осколков сложились в голове Андреа в одно целое, и она успокоилась.
— А я знаю кто вы, — сказала девочка улыбаясь. — Вы писатель и раньше жили здесь. Госпожа Роджерс однажды говорила о вас на уроке английского языка. Она рассказывала, что много лет назад вы учились в ее классе.
Учительница сказала больше. Задержав Андреа после звонка, она с глупой ухмылкой просила передать привет господину Монтгомери. Девочка, должно быть, выглядела очень смущенной и молчала, и госпожа Роджерс стала извиняться. Она сказала, что господин Монтгомери, по ее мнению, может навестить папу и маму, поскольку раньше они втроем были очень дружны. До этого времени девочка даже не предполагала, что ее родители могут быть знакомы с кем-то из знаменитостей.
Дэвид улыбнулся и погладил подбородок:
— Она все еще продолжает протирать очки каждый раз, когда ей нужно посмотреть на что-нибудь?
Андреа кивнула в знак согласия, а также от того, что ей было приятно поговорить с известным человеком. Раньше ей никогда не представлялся случай познакомиться с кем-нибудь даже менее знаменитым, если не считать Майкла Дж. Фокса. Это было в ресторане в Кептоне, и тогда она даже попросила у него автограф.
— Носила ли она в то время туфли на трехдюймовой шпильке?
Посмеиваясь Дэвид добавил:
— И у нее всегда были волосы, крашенные в очень неприятный светлый цвет.
— Только они теперь короче, — заметила Кэрли, нежно подталкивая дочку к двери и с укоризной сказав: — Хватит разговоров, как бы ты опять не пропустила биологию.
— Вы не собираетесь остаться у нас на обед? — Андреа спросила Дэвида, как будто не замечая подталкиваний матери.
Вряд ли она удержится, чтобы не сказать Сюзанне и Джуд, что у них в гостях находится настоящая живая знаменитость. Том Круз или Кевин Костнер были бы намного лучше, но и Дэвид Монтгомери тоже не плох.
Вместо прямого ответа Дэвид вопросительно посмотрел на Кэрли. Она взволнованно, запинаясь сказала:
— Господин Монтгомери собирается пробыть здесь еще только пару дней и ему нужно повидаться со многими знакомыми…
— Но ему надо же где-то поесть, не так ли? — настаивала Андреа, посылая матери просящие взгляды.
Ей не хотелось упускать возможно единственный в жизни случай, чтобы одержать верх, хотя бы в чем-то, над Дженис Вильберн. Ее двоюродный брат играет в рок-группе, которая была разогревающей на концерте «Ганс энд Роузиз», побывавших здесь на гастролях.
— Ты можешь попросить его отобедать у нас?
Кэрли покачала головой:
— Не думаю…
— Я бы с удовольствием, — ответил Дэвид.
— Фантастика! Я сейчас же расскажу об этом всем!
Андреа поцеловала Кэрли в щеку и побежала к двери:
— Мне надо бежать! Я обещала Виктору не задерживаться долго.
Кэрли подождала немного и, убедившись, что Андреа ушла, повернулась к Дэвиду с крепко сжатыми кулаками:
— Зачем ты это сделал? Я же сказала, что Итен просил меня не встречаться с тобой.
— А ты всегда делаешь то, что он тебе говорит? — спросил Дэвид. — Даже когда ты этого не хочешь?
— Это его дом. Он имеет на это право.
— Его дом?
Она пропустила его ироническое замечание и продолжала:
— Ты не можешь прийти сюда сегодня вечером.
— А как ты объяснишь мое отсутствие Андреа?
— Я скажу ей, что ты сегодня обедаешь с кем-нибудь другим и забыл нам об этом сказать.
— Она может и поверит, но Итен ни за что. Если я не покажусь здесь сегодня, он подумает, что мы с тобой скрываем что-то от него.
Важно было, чтобы Итен вообще не узнал, что Дэвид тут был. Но выхода не было. Придет Дэвид, и Итен будет пить весь вечер. Он не остановится на обычном коктейле перед обедом… Она уже сотни раз слышала, что алкоголь лучшее и не самое вредное средство для преодоления проблем, которые возникают почти каждый день у мужа на работе. Она часто думала, есть ли женщины-домохозяйки, живущие без стрессов. Ее отвращение к спиртному не было связано с Итеном, еще раньше она ненавидела, когда напивался ее отец. «Я принял немного лишнего», — иногда объяснял Итен, когда делал или говорил что-нибудь не то. Поводом для выпивки были дни рождения и годовщины, победы сыновей в баскетбольных первенствах и успехи Андреа в плавании, а также многое другое. Для него было постоянной загадкой, почему Кэрли обвиняет его в том, что он любит дочь меньше, чем сыновей.
Хватит. Кэрли встряхнулась. Ладно, если есть ад, она заплатит за все. Пройдя в прихожую, она сняла пальто Дэвида и передавая его сказала:
— У нас обед в семь.
— В семь? Хорошо, — он встретил ее решительный взгляд. — Прошу прощения, если это создает для тебя какие-то неудобства. Но я пришел сюда с конкретной целью. Я долго ждал и без этого отсюда не уеду.
Она грустно покачала головой:
— Ты не тот Дэвид Монтгомери, которого я знала.
Он не спеша надел пальто и только потом ответил:
— Кого ты стараешься убедить, меня или себя?
Мурашки побежали у нее по спине. Если она так понятна для него, то он еще более опасен, чем она думала раньше.
