— Добрый день.
— Здравствуйте, — портье занял свое место, оценивающе оглядев новых постояльцев с ног до головы.
«Да-а-а, девушка явно не из богатых, — подумал он. — А мужчина недавно побывал в драке…»
Привыкший к всеобщему поклонению, Фернандо несколько развязно проговорил:
— Мне нужен номер на двоих.
— С двухспальной кроватью? — уточнил портье, открывая учетную книгу.
Молодой человек кивнул и недоуменно вскинул брови.
— Разумеется…
Решив не задавать больше глупых вопросов, портье приготовился записывать.
— Ваше имя?
— Фернандо Салинос.
— А вашей супруги?
Фернандо растерянно оглянулся на Мануэлу. Он совершенно забыл фамилию девушки.
— Мануэла Вереццо де Салинос, — на удивление уверенно произнесла она, словно носила фамилию де Салинос не меньше пяти лет.
От всеведущего портье не укрылась маленькая заминка в поведении гостей. Ледяным голосом он потребовал:
— Ваше свидетельство о браке, пожалуйста.
От такой наглости сеньор Салинос побледнел, намереваясь устроить скандал. Лишь присутствие Мануэлы удержало его от этого. Делая вид, что ищет свидетельство, мужчина пробормотал:
— Дело в том, что мы попали в аварию на дороге… и я подумал…
Пауза затянулась, а портье, нервно постукивая рукой по столу, молчал.
— У тебя в сумочке нет свидетельства? — наконец обратился к своей спутнице Фернандо.
Девушка, приняв правила игры, заглянула в свой ридикюль и пожала плечами.
— Нет, я думала, что оно у тебя.
— Мы с тобой столько женаты, что я не думал, что оно может понадобиться, — хохотнул Фернандо и, понизив голос, обратился к портье: — Это не вызовет осложнений?
При этом, будто бы совершенно случайно, сеньор Салинос вытащил из кармана пиджака пухлый бумажник.
— Обычно мы очень строго придерживаемся правил, — не спуская с портмоне глаз, заметил служащий.
— Какая досада… — Фернандо достал из бумажника банкноту.
Портье заколебался.
— Я не могу нарушать инструкции…
— Я понимаю, — Салинос добавил к банкноте еще одну. — А можно это как-нибудь уладить?
Быстро схватив из рук гостя деньги, служащий отеля что-то быстро записал в журнал.
— Нет ничего невозможного, сеньор! — наконец воскликнул он и протянул Фернандо ручку. — Пожалуйста, подпишите вот здесь.
— Спасибо, — искренне отблагодарил Салинос, расписавшись за себя и за Мануэлу. Получив солидную прибавку к жалованью, портье моментально вызвал дежурного.
— Проводите, пожалуйста, сеньора и сеньору в комнату номер четырнадцать, — попросил он, кивая на чемодан новых жильцов.
Благодаря стараниям портье, молодом людям выделили один из самых лучших номеров — с огромной двухспальной кроватью и прекрасным видом из окна.
Впервые попав в такие апартаменты, Мануэла немного растерялась. Фернандо же, дав дежурному на чай, отпустил его и запер дверь. Заметив расстроенное лицо любимой, мужчина нежно обнял ее и поинтересовался:
— Ты устала?
— Да, немного, — кивнула Мануэла и, виновато улыбнувшись, присела на край кровати.
Окинув взглядом напряженную позу девушки и робко сложенные на коленях руки, Салинос догадался:
— Ты расстроена…
— Нет, — покачала головой девушка. — Я чувствую себя немного неловко от того, что выдаю себя за твою жену…
Услышав такое наивное признание, мужчина расхохотался.
— Не думаю, чтобы там, внизу, поверили, будто мы женаты, — хитро прищурившись, заметил он.
Мануэла, вполне серьезно восприняв шутку Фернандо, немного обиделась.
— Но ведь мы не женаты, — сдавленно проговорила она.
Салинос уловил в ее словах глубоко запрятанную уязвленную гордость и лишь сейчас понял, как крепко любит его эта хрупкая на вид девушка.
— Мы будем женаты! — уверенно заявил он, присаживаясь рядом.
Совершенно непроизвольно девушка отодвинулась.
— Когда? — едва слышно просила она.
— Если бы это было возможно, хоть сейчас, — быстро согласился Фернандо и, немного помолчав, добавил: — Мануэла, мне не нравится, что мы прячемся, как преступники…
«Боже, какая я эгоистка!» — вздохнула девушка и нежно погладила руку Салиноса.
— Я люблю тебя, — горячо прошептала она. Фернандо широко улыбнулся и, наклонившись к любимой, поцеловал ее.
— Я тоже люблю тебя, — мужчина попытался вложить в эти простые слова всю глубину переполнявших его чувств.
После продолжительного поцелуя Фернандо уже совершенно иным тоном поинтересовался:
— Ты позвонишь домой?
— Да, — кивнула Мануэла и, потянувшись, призналась: — Я очень устала, и мне надо отдохнуть. А ты, наверное, тоже устал — все время за рулем.
Фернандо приятно поразила забота подруги.
— Ты знаешь, для меня это совсем неважно — устал я или нет, — равнодушно махнул он рукой и вновь обнял Мануэлу. — Для меня самое главное, что я рядом с тобой… — Немного помолчав, он добавил: — Я так счастлив…
Слезы радости выступили на глазах у Мануэлы.
Если до этого ее время от времени навещали сомнения, то сейчас девушка совершенно позабыла о них.
— Это правда, Фернандо? — затаив дыхание, спросила она.
— Правда, любимая, — не задумываясь, ответил мужчина. — Но от тебя потребовалось много мужества, чтобы совершить такой поступок — уйти из родного дома…
— Да, — Мануэла твердо сжала губы. — Мне было нелегко это сделать, но ради тебя я готова на все.
Салинос, глядя в большие, робкие глаза Мануэлы, прошептал: «Любимая» и крепко поцеловал, больше всего на свете жалея о том, что так поздно разыскал эту прекрасную, чистую девушку.
«Как опустел дом без Мануэлы, — подумала Марианна, заходя в гостиную. И хотя девушка была родной сестрой Руди, она не осуждала свою кузину. — Такой обаятельный мужчина, как Фернандо, мог кого угодно свести с ума…»
Марианна улыбнулась, вспоминая мужественную красоту Салиноса.
«К тому же, любимый Мануэлы сказочно богат…»
Марианна и Мануэла вместе выросли в доме Вереццо и были больше, чем сестрами.
«Ты — моя единственная подруга», — всегда говорила Мануэла и делилась с кузиной самыми сокровенными тайнами.
И вот теперь она уехала и скорее всего надолго…
Марианна присела на диван и принялась вспоминать неудавшуюся свадьбу. Вся деревня наблюдала за кулачным поединком Руди и Фернандо, и все местные жители поддерживали жениха. На стороне Салиноса была лишь Мануэла, да и Марианна, которая лучше других знала, как ее кузина любит Фернандо. Мужчины отделались лишь ушибами да синяками, но если Салинос чувствовал себя победителем, то моральный дух Руди был явно надломлен.
