Отцовская кадровая инициатива идеально работала целых пять лет до тех пор, пока не стала мишенью для спекуляций охочих до громких заголовков журналюг.
— Извини, — вдруг посерьёзнел Никита, правильно истолковав прорезавшуюся в голосе друга сталь. — Я не со зла, просто… бред, конечно. К тому же, если уж по справедливости, ей тоже досталось.
Взгляд Андрея снова, почти против его воли, приковался к изящной фигурке:
— Ей-то? Ей-то — каким образом?
Брови Никиты взлетели вверх:
— Да ладно? Ты разве не знаешь?
И чего же такого он о своих подчинённых может не знать? Вряд ли мимо него прошла бы незамеченной какая-нибудь действительно важная информация.
— За сплетнями не слежу, — нахмурился Андрей.
А вот Никита любил болтать с младшим персоналом, когда подворачивалась такая возможность. Что, впрочем, стоило признать, позволяло ему время от времени разживаться крупицами полезной информации.
Но для этого нужно было обладать его складом характера. Андрей, в отличие от друга, никогда рубахой-парнем не был, и круг его близких знакомств не имел обыкновения разрастаться до объёмов населения не последнего в стране областного центра.
— Значит, тебе повезло, что я слежу. Короче, я так понял…
Он вовремя оборвал себя на полуслове, когда дверь отворилась и в приёмную впорхнула уже оправившаяся от своих недавних переживаний Ольга с долгожданным кофе.
— Нет, погоди-ка, — включил заднюю Никита, отхлебнув из своей кружки, — ты серьёзно не в курсе?
Андрей уставился в свою кружку. А что он мог такого слышать? И вообще, на кой чёрт ему, спрашивается, следить за тем, о чём шепчутся по углам в его офисе? Слишком уж большой, вообще-то, офис, слишком много в нём углов. А у него слишком много дел, чтобы охотиться за сплетнями.
Никита истолковал его молчание единственным верным способом — как знак согласия, и даже присвистнул.
— Ох-ре-неть… Слушай, может, мне с тебя не только за консалтинг, организацию переговорных процессов и остальные свои услуги деньги брать?
— А за что ещё? — Андрей приподнял бровь. — За сплетни?
Он успел заметить, как Миронова на прощание выпалила нечто такое в лицо своему собеседнику, что он весь будто скукожился. И лицо, лицо у неё было точь в точь, как тогда…
— Ну а ничего, что эти сплетни так или иначе тебя касаются?
Андрей внутренне вздрогнул, когда слова друга ворвались в его мысли, но взгляд его, как прикованный, следовал за ней.
— Что? — отозвался он
— А то! Блин, Волков, это же климат внутри коллектива. Как-то, я не знаю, надо же отслеживать хотя бы среднюю температуру по палате. Она вообще-то старший специалист твоей пресс-службы. Ты время от времени её на всякие брифинги с собой таскаешь.
— И?
Бледная и явно чем-то сильно расстроенная, она скрылась в дверях его приёмной. Скомканные бумаги в её руках, очевидно, рано или поздно окажутся у него на столе — очередная порция корреспонденции, не более того.
Интересно, она поделится со своей подружкой, чем так расстроил её этот белобрысый толстяк?..
— …и на другие мероприятия, когда надо по работе. То есть, ну, вы как бы мелькаете вместе, понимаешь?
— И?
— И… ну… слушай, а что у вас с ней вообще за история? Ну, кроме того, что стряслось на прошлый Новый год?
— Нет у нас никакой истории, — отрезал Андрей, и слова его внезапно прозвучали жёстче, чем предполагалось. — Она моя подчинённая.
— Ага, — Никита сделал новый глоток. — Ты не злись, я так спросил… Просто, мало ли, может, я всё-таки чего-то тут не понимаю.
— Никита, не тяни.
Он ни за что, даже себе не стал бы признаваться, что все эти хождения вокруг да около невольно поселили где-то внутри него неприятные, муторные ощущения. Потому что с какого бы чёрта ему переживать о судьбе подчинённой, из-за которой весь этот дрянной сыр-бор год назад и загорелся?
— Ну, если не вдаваться в подробности… Раз уж тебе реально на всякие разговоры внутри твоего собственного коллектива отвлекаться некогда… Короче, я бабских сплетен касаться не буду. Там непонятно, чего больше, собственных домыслов, зависти или ещё чего. А вот мужики из нескольких отделов, это я знаю точно, на неё охоту объявили.
Андрей с обманчивым спокойствием отставил от себя кружку. Кофе на языке странным образом загорчил сильнее обычного.
— Никита, осторожнее со словами. Если это какие-то твои цветастые обороты…
— Да нет же! — Никита замотал головой. — Говорю тебе, они там сделали какие-то свои выводы из всей этой ситуации и, раз уж ты её так и не уволил, посчитали, что не просто так. Ну, понимаешь?
Андрей медленно втянул в себя воздух. Спокойно, Волков, спокойно. Не давай своей буйной натуре выходить из-под контроля только потому, что в твоей фирме некоторые мужики треплют языками похуже баб.
— Не просто так? — повторил он ровным голосом. — Поясни.
Никита вдруг замялся. Возможно, нутром чуял, что в друге просыпалась злость, пусть снаружи это пока никак и не проявлялось.
— Ну, типа, ты к ней неравнодушен или вроде того. Посчитали, что после всей этой катавасии на корпоративе ты её прикрыл, а она тебя отшила, а ты в ответ послал её подальше, и теперь назло ей встречаешься с Катериной. Но её всё равно посчитали за достойный трофей, мол, не побоялась отказать боссу, который вообще-то из жалости принял её на работу. Как-то так.
Как он умудрился сохранить бесстрастное лицо, выслушав всю эту адскую ересь, Андрей и сам не знал. Господи, куда там всем этим журналюгам до сочинителей прямо у него под боком…
А Никита, кажется, действительно не заметивший эффекта, который произвели на друга его слова, продолжил:
— Ну вот, и они теперь как бы соревнуются, кто первый её таки закадрит. Ты же знаешь, как её после всего этого у вас называют?
— М? — только и смог мыкнуть Андрей.
— Ледышкой. Она Юрьева из отдела финансов отшила. Потом ещё двоих — из отдела планирования. И этого… как его… ну, такой, рыжий, оттуда же.
— Левин.
— Точно. Это при том, что мужик за ней полгода волочился. И вот этот ещё, который с ней только что разговаривал, он из младших юристов. Не помню его фамилию.
Андрей тоже не помнил. Да и не обязан был по именам помнить всех работников в этом здании. Зато лицо его запомнил наверняка. На лица у него память хорошая.
— Она кому-нибудь на их поведение жаловалась? — он сделал глоток потерявшего всякий вкус кофе.
— Миронова? — Никита пожал плечами. — Не слышал ничего такого. Ну, слушай, они себе лишнего не позволяют. Просто, я так понял, подкатывают. Говорю же, чисто между собой соревнуются.
Соревнуются, значит…
Кажется, впервые за всё время он действительно, искренне пожалел, что не обращал такого пристального внимания на сплетни, гулявшие по его собственному офису.
К чёрту. Как бы он к ней ни относился и что бы между ними на самом деле ни произошло, но это… это уже слишком.
Потому что таких паскудных активностей на рабочем месте он никому спускать не намерен.
Потому что вот такие «соревнования» — это уже за гранью.
Потому что, может быть, у них с Мироновой была история — история, о которой даже она до сих пор не догадывалась.
Глава 6
Я влетела в приёмную Волкова с трясущимися руками, грохочущим сердцем и на едва гнущихся ногах. Не собиралась я говорить Самойлову, что слышала все эти сплетни, но вот поди ж ты…
От переживаний меня отвлекла Ольга, которая при моём появлении с такой скоростью дёрнула на себя монитор, что я и не знала, плакать или смеяться. Увидев, что это я, она облегчённо вздохнула и отняла руки от экрана.
— Оля, ты в своём…
— Ш-ш-ш-ш! — яростно зашипела она, потыкав пальцем в сторону двойных дверей. — Волков у себя. С Фроловым.
Я подошла к столу, сгрузила на него конверты и предприняла заведомо провальную попытку их разгладить.
— Я вот, почту твоему боссу принесла. Извини, помялась…
