полежит недельку.
— А если уйти захочет. Привязать?
— Не надо. Пусть в себя приходит.
— Ты не передумал, себе забрать хочешь?
— Пацаны недовольны, что упустили такой лакомый кусочек. Не заберу, очнется в подворотне, натянутой на их елдаки.
— Чувствуешь себя героем, спасая юную деву?
— Нет. Просто хочу ее себе.
— Как по мне, зря ты. Мозг она тебе вынесет знатно.
— Ну у вас же в клинике вроде и психологи есть? Подлатают.
— Ахах. Точно. Марта кстати спрашивала о тебе. Ждет на ужин.
— Передай супруге, что на днях обязательно. Но сейчас сам понимаешь, не до того. В общем, позвони, как она очнется. Держи в курсе.
— Поцелуешь свою спящую красавицу?
— Очень смешно, — стреляю в него взглядом, потом последний раз оглядываю Веру и наконец выхожу из палаты. Чертовщина. Нельзя так на бабе залипать. Чревато. Мне и так парни темную готовят, просто за тот факт, что я себе законную добычу забрал. Впрочем, размять косточки я всегда готов. По-другому в свое время мне было не выжить.
— Леон, я тут подумал, она мне кого — то напоминает, а я головой качаю.
— Олька ангелом была, а эта скорее ведьма.
Вера
Автобус двигается с черепашьей скоростью. Мне не терпелось доехать до клуба и спросить, куда подевался Коля.
Там наверняка скажут в какую тюрьму его отправили. Узнаю, а потом пойду в полицию. Расскажу все как было. Наверняка найдется управа на головорезов, которые упекли его за решетку. Ни за что!
В автобусе тесно, но я все равно выкраиваю место и почти сразу засыпаю, приложившись головой к окну. В сознании мелькают образы, темные, кровавые. Боль, что колючей проволокой пронзает тело. Пустота, из которой я пытаюсь безуспешно выбраться.
И снова я в чертовом туалете без света, куда меня так любила запирать воспитательница моего детского дома. Сука старая.
Просыпаюсь резко, автобус качает вперед.
До моей остановки всего пара улиц, и я встаю. Вздрагиваю, купаясь в солнечном свете.
Ненавижу темноту.
Выхожу, чуть пошатываясь. Меня кто — то придерживает, отчего я сразу дергаюсь. Наверное, еще долго буду, вспоминая голодных волков, которым меня приготовили на обед.
Мне бы полежать, себя пожалеть, но разве это поможет? Разве это поможет забыть тот ужас, что теперь со мной будет всегда?
Вот была жива мама, я бы поехала прямо к ней, положила голову на колени и долго-долго плакала, оплачивая мечту о красивом первом сексе, о свадьбе, фотографии с которой буду показывать внукам. А так… У меня только Коля. Мечта снова оказаться в его надежных объятиях.
Надеюсь однажды я смогу положить голову ему на колени, чтобы вместе поплакать над произошедшим.
Клуб «Голод» находится на одной из центральных улиц.
Главный вход закрыт, значит нужен черный. Обхожу дом и нахожу арку. Вывески тут нет, зато плакаты довольно ярко говорят, что здесь посетителей ждут самые яркие развлечения.
Я работаю примерно в таком же клубе, но в маленьком. Может я бы и устроилась сюда, но Коля говорил, что тут почти притон. Делать мне тут нечего.
Почему — то эта мысль возникла и сейчас. Нечего мне тут делать.
Я убираю телефон в карман, завязываю растрепавшиеся на ветру волосы, застегиваю кофту под горло. Словно планирую войти в логово вампиров. Не хватает только кольев и чеснока.
Нажимаю на звонок. Раз. Другой.
Тишина.
Ну уж нет. Я что, зря через всю Москву сюда тащилась?
Стучусь ногой. Другой. Оборачиваюсь спиной и снова стучу.
Наконец, с той стороны замок с крежетом открывается, и я отпрыгиваю.
На пороге мужчина, на лице шрам, а в глазах удивление.
— Вот это да. Я думал мы тебя больше не увидим.
Пацаны, кажется Леон плохо с ней поработал, сама пришла. Проходи, сучка, мы как раз твои сиськи обсуждали.
Я узнаю голос и мне становится плохо. Между ног начинает неприятно тянуть, боль тело, как ядом заливает.
Мне нужно спросить про Колю. Я ради этого пришла. Но все, что могу сделать сейчас это развернуться и бегом рвануть в сторону арки.
Не успеваю. Только кричу. Сказать ничего не могу. Мой рот зажимает рука, а тело втаскивают в темный коридор. Запах сигарет острый до тошноты. Паника захлестывает, как волной.
Меня пытаются раздеть, я кричу. Меня бьют по лицу до слех в глазах, до красных пятен под веками.
Падаю на пол, забиваясь в угол. Страх иглами пронизывает тело. Зачем пришла, зачем я сюда пришла! Теперь меня точно убьют.
— Гош, стой, ее же Звереву подарили.
— Да похуй, сама пришла. Ты видел ее сиськи? Охуенные же. Я такие только в кино видел.
— Гош, Зверев башку тебе оторвет. Никакая дырка этого не стоит. А узнает Макар, что ты девчонку на пороге изнасиловал, тоже мало не покажется.
— Вот ты, блять, весь кайф ломаешь, — отпихивает этот Гоша лысого мужика. Я помню его, он был вчера в комнате, когда Леон заворачивал меня в одеяло. — Звони Леону, пусть забирает свою шлюху. Чтобы глаза мне не мозолила. Ничего, он с ней наиграется, я потом все равно тебя суку найду.
Гоша отходит, а я жмусь к стене, когда на корточки рядом садится лысый.
— Ты чего пришла-то? Леона искала?
Головой яро качаю. Вот еще, урода этого искать.
— А зачем?
Я молча, сказать ничего не могу, только бью его, когда он пытается меня коснуться.
— Пойдем, провожу, дождешься его.
Снова головой качаю. Я лучше пойду, — встаю, к выходу двигаюсь, но на плече оказывается тяжелая рука.
— Деточка, стоит тебе уйти отсюда, как Гоша с дружками тут же тебя поймают. Хотя может тебе сильно хочется закончить начатое? Я бы может даже присоединился.
Качаю головой, страх сковывает горло.
Перед глазами рожа этого Гоши. Он меня за грудь трогал, я никогда этого не забуду. И этот тоже. Тоже хотел.
Лысый тащит меня по коридору, толкает в комнату похожую на номер отеля и закрывает дверь со словами:
— Жди здесь и не рыпайся. Будут ломиться, кричи. Есть шанс, что Зверев успеет.
Я сажусь на кровати, обнимаю себя руками, совершенно не понимая, что мне делать дальше. Прикладываю руку к месту удара. Завтра будет синяк, это точно. А голова еще кружится. Гудит.
Как найти Колю, как спасти его. Как спасти себя.
Можно только представить, что сделает Леон, который оставил меня отдыхать в больнице, когда найдет меня здесь.
Дура, ну почему не догадалась просто позвонить. Нахрена было ехать.
Минуты текли очень медленно.
