Мимо прошествовала в обнимку еще одна родственная пара: худенький паренек и девушка из самолета – было заметно, что брат по-глупому счастлив – они громко переговаривались, хохоча и перебивая друг друга. Все, кто возвращался на базу, были веселы, горды собой, смеялись и бессвязно обменивались впечатлениями, только Сергей молчал, но глаза его сияли, словно вобрали в себя отсвет лучезарных высей.
– Ну, что скажете? – подошел Дмитрий. Он приземлился вслед за Сережей. – А ты молодец, Серега, прыгнул все-таки. Я думал, не решишься.
– Так для того и сеструху взял. Она прыгнула, я за ней, не мог я выглядеть последним трусом. – Он поцеловал Аню и добавил очень серьезно: – Спасибо, Анюта.
– А у вас какие впечатления, Анечка? – не унимался Дмитрий.
– Потрясающие! Но все так быстро кончилось, время спуска показалось мне слишком коротким.
– Так приезжайте еще. Только учтите, лучше не втягиваться – это не лечится.
– Теперь понятно, почему парашютисты «прыжканутые», – заулыбался наконец Сережа. – Приедем, обязательно. Надо все поскорее повторить.
Прошло еще две недели. К удивлению Анны, Сережа больше не просился в аэроклуб. Аня даже рискнула позвонить Дмитрию и поинтересоваться, не посещал ли Сергей аэроклуб без нее.
Сережа серьезно готовился к выпускным экзаменам. Каждую минуту пребывания брата в доме Аня заставала его за учебниками. Часто он вручал Ане какой-нибудь текст и писал под ее диктовку.
Ежедневно с раннего утра, еще до пробуждения Анны и Темки, Сережа облачался в спортивный костюм и совершал длительные пробежки вокруг пруда у Новодевичьего монастыря.
Огнивцев и Виктор наперебой предлагали свои услуги.
– Можете совершенно не беспокоиться о его будущем, – уверял Артур. – Я позабочусь о том, чтобы мальчик поступил в приличный институт, выберем что-нибудь поближе к его нынешним занятиям. Образование получить необходимо. Что греха таить, Анечка, вы лучше меня знаете: пока юноша молод и красив, на него будет спрос, ну а дальше ему придется рассчитывать только на собственные силы.
– Да уж, нового вы ничего мне не сообщили. Как только он станет не нужен, вы попросту вычеркнете его из списка своих знакомых, не так ли?
– Что же делать, Анна? Это бизнес, а в бизнесе ценится только то, что приносит доход. Разумеется, если Сергей станет моим родственником, то сможет рассчитывать на мое вечное покровительство.
Разговоры примерно того же содержания происходили между Анной и Виктором.
– Не понимаю, почему ты упрямишься, – раздражался Виктор, осаждая Аню в кабинете дизайнерской фирмы. – Насколько я понял, твой летчик тебя бросил. У него, вероятно, не все в порядке с головой. Я с самого начала понял, что он с приветом. Сапог до мозга костей, чурбан, одержимый слепым патриотизмом!.. Правда, мне это на руку. Очень рад, что он оказался непробиваемым служакой. Теперь, когда твой неудачный роман канул в прошлое, подумай о себе… да и обо мне тоже, в конце концов! Взвалила на себя двух мальчиков, для одной женщины ноша слишком тяжела. Темка подрастает, у Сережи вступительные экзамены – сложный период. Аннушка, возвращайся домой. У меня без тебя ни к чему душа не лежит. И другие женщины мне не нужны. Все пройдет, раны затянутся – и твои, и мои. Подумай, я предлагаю компромисс, взаимную поддержку, надо быть совершенно бесчувственной, чтобы меня отвергать…
Аня смотрела на Виктора и чувствовала, что он кругом прав, а она кругом виновата. Одного мужчину не смогла полюбить, другому не смогла отдать свою любовь, на что ты годишься, Анна Иртеньева?
Виктор ушел без ответа в очередной раз, но с каждым визитом отпор любимой женщины ослабевал, а в нем росла уверенность, что она уступит рано или поздно. Виктор умел добиваться своего.
Тихим весенним вечером Анна спустилась с Артемом во двор на детскую площадку. Он встретил знакомых детишек и увлекся игрой с ними. Малыши лазили по мосточкам, домикам, съезжали с горок и мчались наперегонки к качелям.
Подошел Сережа, и Аня изумленно вскрикнула:
– Это ты?! Я тебя сразу не узнала. Богатым будешь.
Волосы брата были острижены почти под ноль.
– Зачем так коротко? Длинные тебе больше шли, – сказала Аня.
– А, надоело одно и то же. Лето подкатывает, жарко с патлами.
– Так ты сам решил? А я подумала, для съемок надо. Твои режиссеры могут не одобрить.
– Обойдутся, не собираюсь жить по чужой указке.
Темка спрыгнул с качелей и бросился к Сереже.
– А где твои волосики? – поинтересовался мальчик.
– Мне их отрезали.
– И я так хочу. Мам, отрежь мне волосы. Я буду как Сергей.
– Вот еще выдумал. Сережа, когда ты что-то с собой делаешь, помни о племяннике. – Аня запустила пальцы в светлые локоны сына, которые делали его похожим на амурчика с картин старых мастеров.
– Раскачай меня повыше! – потащил Темка Сережу к качелям.
Аня смотрела на них, как всегда, с удовольствием. Во всем, что случилось с ней за последние восемь бурных месяцев, был один выигрыш, одно утешение: ее Сережа, родная кровиночка; она делала для него что могла, хоть здесь себя не в чем упрекнуть. Ей хотелось думать, что она смогла сделать его жизнь хоть чуточку легче. Теперь он, кажется, совершенно раскрылся, отбросил искусственную сдержанность, напускное спокойствие, перестал язвить и нападать на взрослых; стал просто резвым, непосредственным юношей, очень добрым, отзывчивым, каким и был на самом деле.
Вечером Аня читала сыну сказки Андерсена. Книжка затерялась среди других и уже давно не попадалась Темке на глаза, но, как это часто бывает, неожиданно нашлась, когда искали совсем другое.
Когда Темка заснул, Аня нашла в книге иллюстрацию, где были изображены двенадцать принцев, Элиза и жених-король. Аня вспомнила свой вещий сон, навеянный сказкой, затем мысли ее унеслись в недавнее прошлое, она увидела себя в спортивном самолете, Матвея в передней кабине, блики солнца на остеклении фонаря, небо, лоскутную землю внизу, потом в поле зрения появились собственные ноги – это она уже спускалась на парашюте и проваливалась в облако…
Теперь понятно, почему братья-принцы смотрят в небо с тоской: заклятие снято – путь в небеса закрыт. Только не удержать мятежной души под панцирем сестринской заботы. Тому, кто прежде парил в небе, не будет покоя на земле.
Аню внезапно прошиб озноб. Она села, в немом потрясении глядя на картинку.
У младшего вместо руки – крыло, не успела сестра связать последнюю рубашку…
…Сережа сидел в своей комнате за столом. Перед ним лежал учебник и тетрадь, исчирканная математическими знаками. Он что-то решал, грыз ручку, быстро заполнял тетрадные листы.
Аня медленно опустилась на стул лицом к брату.
