– почти не сомневалась. Потому что если и успела за прошедшее время что-то понять, так это то, что, как бы ни поступил со мной мой муж, а Мише с ним будет лучше.
Я листала в своей голове все наши общие прожитые годы, я под микроскопом рассматривала воспоминания о совместной жизни… И пришла к одному, очень простому выводу: человек, за которого я вышла, не был никогда ни подлым, ни злым. Он не бросил бы своего ребенка на растерзание злой бабке, как это сделала Даша. И он заслуживал моей помощи…
Но пока – только этого. Я не знала, смогу ли простить ему все, что случилось. Не понимала, перевешивает ли все хорошее, что у нас было, все дурное, что приключилось за последнее время. Не знала, смогу ли жить с ним как прежде… без этого горького осадка, без сомнений, без чувства брезгливости к тому факту, что он касался другой женщины – самым интимным образом…
Но все это было совсем неважно сейчас. Миша – вот что самое главное во всей этой истории. Мальчик, который заслужил быть счастливым. Любимым…
– Злата, расскажите, когда и как вы впервые увидели Мишу, – донесся до меня голос адвоката.
Я сосредоточила на нем взгляд. Ответила четко и ясно:
– В конце января. В день рождения своего мужа. Он привел его к нам домой.
– Как выглядел мальчик?
– Напуганным. На следующий день я обнаружила, что его одежда далеко не новая, со следами многочисленных заплат.
– Как он вел себя с вами?
– Полагаю, боялся. Поначалу ел только руками и сидя на полу.
– Что-то еще показалось вам в его поведении странным?
– Он был приучен к уборке по дому. Сам умел застилать постель. Когда я проснулась следующим утром, он самостоятельно подметал…
– Хотите сказать, его могли эксплуатировать?
– Да. Это выглядело ненормально.
– Мать мальчика ведь была вашей подругой, верно?
– Да.
– Вы часто бывали у нее дома?
– Постоянно. Я дизайнер, лично обустраивала ее квартиру.
– Видели ли вы когда-либо у нее дома детские игрушки, следы присутствия ребенка?
– Нет.
– Вы знали, что она была беременна?
– Нет.
– Как это возможно?
– Был период, когда она несколько месяцев работала за границей. Полагаю, именно тогда и родила Мишу.
– То есть заботливая мать всячески скрывала существование ребенка… Вам известно, где он находился все это время?
– Да. У моей свекрови. Эта женщина приходила ко мне и просила денег в обмен на имя матери Миши. Сказала, что ей больше не платят за то, что она его воспитывает.
– Она показалась вам подходящей кандидатурой для воспитания ребенка?
– Нет. Ей был безразличен Миша. Кроме того, мне известно, что она была очень жестока с моим мужем, когда растила его. Поэтому он сбежал от нее при первой же возможности…
По залу суда прошел тихий, потрясенный гул.
– Протестую, к делу не относится!
Я не отвела глаз от Давида, но было очевидно, что с места вскочил адвокат Даши.
– Отклонено, – произнес судья.
Давид продолжил:
– Злата, вы когда-либо видели вместе мать и сына?
– Только раз.
– Как они себя вели?
– Даша нервничала. Миша никак на нее не реагировал. Он ее абсолютно точно не узнал.
– Домыслы! – снова донеслось с половины Даши.
– Отклонено.
– То есть сын даже не знает свою любящую маму в лицо, – повернулся с нарочитым недоумением Давид к залу. – Странно, не правда ли?
– Продолжайте допрос, – вмешался судья.
Давид снова повернулся ко мне с едва заметной улыбкой, но в ней таилось предвкушение победы.
– Скажите, Злата, правда ли, что мальчик назвал вас мамой?
– Правда.
– Этому были свидетели?
– Мой муж.
– А где это произошло?
– В больнице. Я лежала там некоторое время назад.
– Как вы туда попали?
– К делу не относится! – снова завопил адвокат Даши.
– Ваша честь, это имеет прямое отношение к делу. Вы поймете, если позволите продолжить допрос, – обратился Давид к судье.
Тот кивнул:
– Продолжайте.
– Так как вы оказались в больнице, Злата?
– Кто-то толкнул меня в тоннеле, который строит мой муж. Этот человек был вооружен, я слышала выстрелы.
– Ваша подруга, кажется, имеет разрешение на ношение оружия?
– Да.
– Вы видели у нее пистолет?
– Да.
– В тот день, когда вас толкнули, вы заметили что-нибудь странное на месте происшествия? Или неподалеку от того тоннеля?
– Протестую! – снова вскочил Дашин юрист.
Я смотрела, не отрываясь, на Давида. Он упрямо продолжил:
– Злата?
– Да, я видела рядом со стройкой машину Даши.
– Вы уверены?
– Да. Не сразу, но я вспомнила, почему мне сразу показалось, что это она. Красная наклейка на водительской двери. Я ее видела.
– То есть, она была там. Возможно, толкнула вас, пытаясь нанести вред…
– Я протестую! Все это домыслы, не имеющие никакого отношения к делу!
– Свидетель ваш, – спокойно ответил Давид адвокату Даши, возвращаясь на свое место.
Я посмотрела на человека, подошедшего ко мне. Его взгляд был злым, давящим. Он чувствовал, что проигрывает дело. И от этого был опасен.
– А может быть, все было совсем наоборот, – проговорил он с тонкой, угрожающей улыбкой. – Скажите, вы когда-нибудь завидовали своей подруге?
Я осталась невозмутимой. Ответила просто, как есть:
– Может быть, поначалу. У нее было все: красота, деньги, заботливые родители.
– Вы имели какую-либо выгоду от этой дружбы?
– Смотря что вы называете выгодой.
– Она дарила вам вещи, приглашала в гости к своим родителям…
– Да. Но разве это не естественные проявления дружбы?
– А может, вам просто стало мало, Злата? И вы, со своей завистью захотели еще больше? Захотели вместе со своим мужем отобрать у нее еще и сына?!
Его
