Но к тому времени, когда она добралась домой, слезы высохли и на их место пришло чувство долга и наметившаяся цель. Она ни за что не станет вести жизнь, подобную той, которую сейчас чуть было не начала, — муж и ребенок дома и любовник на стороне. Нет, любовника она надеялась иметь — а возможно, и с перспективой на что-то более серьезное, — но не раньше, чем разберется с создавшейся ситуацией.
Когда Марта подъехала к дому, свет в окнах не горел. Джо оставил включенными только лампочки над плитой. Марта тихо прошла в спальню и всмотрелась в спящего мужа. Нет, он так и не принял душ и не побрился. Бедняга Джо, подумала она мимоходом, ведь, помойся он до ее возвращения, все могло быть иначе. Но он не захотел изменить их будущее.
Марта прошла в примыкающую к спальне супружескую ванную, собрала косметику, фен, прочие свои вещицы и отнесла в общую ванную, расположенную дальше по коридору. Потом пошла в гостевую комнату, разделась и легла в кровать. Сон долго не шел к ней, она ворочалась с боку на бок и даже сдавленно всхлипывала.
Утром она встала, приняла душ, а когда вышла из кабинки, наткнулась на стоявшего под дверью мужа.
— Когда ты вернулась? — спросил он напряженно.
— В половине двенадцатого, — ответила она.
— И не легла в постель?
— Нет, — подтвердила она, заворачиваясь в полотенце. — Я больше не буду спать с тобой. Не буду смотреть футбол, ходить в спортивные бары, походы, убирать за тобой и страдать от запаха твоего немытого тела. Я всем этим сыта по горло.
— Что ты несешь? — спросил он зло.
— И еще я больше не собираюсь это обсуждать, — сказала она. — Я все надеялась, что если стану повторять одно и то же, то в конце концов ты меня услышишь, но бесполезно. Ты глухой. Ты безнадежен.
Она включила фен, заглушая его ответ, и сосредоточилась на укладке волос.
Джулия и Билли вместе поехали к врачу, подписали бумаги на вазэктомию, после чего посетили консультанта по кредитам. Это был высокий худощавый мужчина с приветливой улыбкой, понимающим взглядом, и Джулия с первой минуты почувствовала себя с ним легко, сама того не желая. Она поняла, что люди избегают помощи такого рода потому, что лечение здесь хуже, чем сама болезнь. Перебирание деталей частной финансовой жизни с посторонним человеком причиняет такую же неловкость, как раздевание при людях.
Он достал составленный им список, чтобы сравнить его со списком Билли и Джулии и убедиться, что ничего не упущено.
— Парикмахерская? — напомнил он. — Косметический салон?
— Я сама подстригаю Билли, — сказала Джулия. — Детей и себя тоже.
— Гмм. — Он вычеркнул эти пункты. — А развлечения? Ужин в кафе, пиццерия, кино?
— Нет, — покачала головой Джулия. — Мы встречаемся только с родными и друзьями, в складчину. Можем купить бутылку недорогого вина или банку пива баксов за пятнадцать, не дороже. Я включила это в продуктовые расходы. И бывает это редко.
— Весьма экономный бюджет, — кивнул он.
— Детские вещи я покупаю на распродажах или в комиссионках. Для себя шорты или джинсы покупаю в «Костко», Билли ходит в форме, а в мастерскую надевает старые джинсы. Он обходится дешевле всех.
— А затраты на ветеринара?
— Почти никогда не тратимся. Слава богу, Тесс — здоровая собака.
— Интернет подключаете по самому низкому тарифу… Это хорошо. Об этом мы еще поговорим. А вот расходы на педиатра и лекарства высоковаты…
— Тут я рассчитывала по максимуму — все же трое детей. Если один что-то подцепит, двое других тоже болеют. Но лекарства по рецепту выходят дешевле, чем без него.
— Подарки? Дни рождения? Годовщины? Особые даты?
— Мы этим не слишком увлекаемся, — сказала она, и на миг ей стало очень грустно.
Ее брат и невестка, родители, подруги получали в качестве подарков дешевые канцелярские принадлежности (хотя кто теперь пишет письма!), соль для ванн, фигурные свечи, подставки для бокалов, всякую такую мелочь. Они же с Билли дарили друг другу сущую ерунду, чисто символически. У нее даже обручального кольца нет.
— Мы так давно сидим без денег, что от нас никто многого не ждет.
Зато родные и друзья дарили им очень милые, порой даже роскошные подарки. И детей частенько баловали, зная, что их собственные родители просто не могут этого делать.
— Хорошо, Джулия, давайте вспомним поподробнее то, что вы заодно включили в расходы на еду. Можете это сделать прямо сейчас?
— Попробую. Незапланированное угощение, что-нибудь к общему столу на семейные праздники — курицу, салат, бутылку вырвиглаза…
— Вырвиглаза?
— Ах, ну да, Билли же говорил, что вы мормон, — улыбнулась она. — Вино Чарли Шоу, два доллара бутылка, кстати, совсем не такая уж кислятина. Ну еще пиво — конечно, не импортное, самое простое. Какие-нибудь закусочки и энергетический напиток для школы или спортивной команды Джеффи. Подарки для друзей детей, когда те приглашены в гости. Косметика — минимально необходимая. Почтовые расходы. Еще Билли настоял, чтобы я включила сюда посещение «Макдоналдса», два раза в месяц, для детей, хотя до сих пор мы обходились без этого. Сами мы там не едим, только покупаем детям «хеппи мил».
— Коммунальные платы вы правильно указали? — спросил он.
— Зимой у нас холодно, летом жарко, — беспомощно сказала она.
Он отложил ручку.
— Вы урезали бюджет до предела.
— Видимо, все равно недостаточно.
— Пока мы этого не знаем. Теперь, когда я представляю, на что вы готовы ради уплаты долгов, я могу выйти к вашим кредиторам с конкретным предложением. Но предупреждаю — не питайте особенных надежд. Иногда они выжидают, чтобы убедиться — вы на самом деле готовы все выполнять? Иногда их политика вообще исключает компромиссы. Но я смогу обратиться к ним, только точно зная, на что вы согласны обречь себя.
— На что можем обречь?
— Вы не против, если я сам произведу кое-какие расчеты, прежде чем мы на этом остановимся? То есть если наши исчисления совпадут и я договорюсь хотя бы с одним вашим кредитором… я так понимаю, что вы предпочли бы избежать банкротства?
Джулия подалась вперед на стуле и пристально взглянула на него:
— Я только хочу, чтобы мой муж стал прежним! Раньше он ничего не боялся и никогда не унывал. — Она отыскала руку Билли и сжала ее, не сводя глаз с Джона. — Мы давно в этом увязли, но он всегда был оптимистом. Хочу, чтобы муж снова стал самим собой, а на деньги мне плевать. Я хоть песок согласна есть остаток жизни. Вы понимаете меня?
Он улыбнулся:
— Конечно. У меня у самого семья. Я хорошо знаю, что вы испытываете.
— Да, но разве вы сами оказывались в такой ситуации? — спросила она.
