вещей, которой он страшился больше всего при возвращении, — ходить по дому, ощущая ее отсутствие.
Он не думал, что ему будет так не хватать ее. Присутствие Натали каким-то образом помогало.
Она снова посмотрела ему в глаза:
— Оно проходит или мне придется жить с этим до конца жизни?
«Хороший вопрос, ребенок».
Джеффри доел и отодвинул тарелку:
— У кого-то проходит. Не могу сказать наверняка, пройдет у тебя или нет. Но хорошо, что ты получаешь помощь. Многие слишком боятся даже признать, что с ними происходит.
— Через несколько месяцев после аварии меня пришлось госпитализировать, — сказала она то, что уже было ему известно, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. — Потом меня отправили в школу-интернат. Я заставила себя жить с этим, смириться. Со временем стало лучше. Некоторое время все шло хорошо. Иногда меня мучали кошмары, но я научилась справляться. Я думала, все будет нормально. А в этом году, в начале июня, все началось снова, хуже, чем раньше.
— Что-то спровоцировало срыв?
Натали отвела глаза, ее щеки порозовели. Он воспринял это как подтверждение, но ей явно не хотелось говорить об этом.
— Дядя Джефф, если ты сегодня не занят, не мог бы ты отвезти меня в Сан-Франциско? Сейчас у меня проблемы с вождением.
— Конечно.
Он воспользуется любой возможностью выбраться из «Майлиос» на несколько часов. Подальше от неловких разговоров с отцом и ледяных взглядов, которыми одаривала его Сара при встрече.
— Я с удовольствием отвезу тебя.
— Спасибо.
Когда они закончили есть, Натали собрала тарелки и отнесла в раковину. Джеффри посмотрел на свою поношенную футболку «Роллинг Стоунз» и подумал, что надо бы переодеться. Когда он поднялся на ноги, на кухню вошел сын Сары — забыл, как его зовут. Джеффри протянул руку:
— Доброе утро.
В ответ он получил только краткий кивок.
Натали отвернулась от раковины, ее лицо слегка побледнело.
Интересно.
— Натали, ты готова?
Парень качнулся на пятках, в его голосе слышалась нерешительность.
— Таннер, что ты здесь делаешь?
Джеффри прислонился к столешнице, наблюдая за ними.
— Среда. У тебя же сегодня встреча, верно? Я сказал, что отвезу тебя.
— А я написала тебе, что не надо. Ты не получил сообщение?
— Получил, но... — Он почесал затылок. — Ты серьезно злишься из-за того, что мне пришлось отменить поездку в понедельник?
Натали выдернула пробку из раковины, с шумом выпустив воду.
— Отменить? Ты ничего не отменил. Ты просто не пришел.
— Чего? — Парень прищурился. Что происходит между этими двумя? — Ты не получила мое сообщение?
— Какое сообщение? — Она убрала чистые кружки и захлопнула шкафчик. — Таннер, я прождала два часа. Ты не пришел и не позвонил, и нет, я не получала твое сообщение.
Он прошел к автоответчику и включил его. Аппарат пикнул и проиграл сообщение: «Натали, это Таннер. Кое-что случилось. Извини. Перезвоню позже».
— Да ты мастак говорить.
Джеффри захлопнул рот. Он не собирался произносить это вслух.
Таннер наградил его ледяным взглядом в точности как у матери:
— И как вас это касается?
— Абсолютно никак. — Джеффри не удержался от ухмылки. Первое развлечение за месяц. — Натали, я поднимусь за чистой рубашкой. Десять минут?
— Спасибо, дядя Джефф.
Он оставил ее с угрюмым Таннером Коллинзом в полной уверенности, что она прекрасно справится сама. А если он ей понадобится, она может крикнуть.
* * *
— Натали? — Таннер стоял, ничего не понимая. — Ты попросила его отвезти тебя?
— Да. — Она вылила остатки кофе в раковину и поставила кофейник в посудомоечную машину. — После понедельника я не знала, вспомнишь ли ты. Я знаю, что у тебя много дел, поэтому...
— Ну, я здесь. Я освободил расписание. Все хорошо.
За исключением того, что явно нет.
— Не хочу быть обузой. Лучше пусть меня отвезет дядя.
Она стояла у раковины спиной к нему.
— Слушай, мне жаль, что ты не получила мое сообщение в понедельник. Пресс сломался. Я чинил его все утро, пришлось ехать в Напу за запчастями. И мы с мамой всю ночь не спали из-за Джени. У нее ангина. Вообще-то, она до сих пор в постели.
— Джени заболела? — В ее глазах мелькнуло беспокойство. — Кто с ней сейчас? Твоя мама здесь.
Он кивнул.
— Знаю. — По пути сюда он видел, как она полирует обеденный стол. — Няня. На день. Ну, пока мама не закончит тут.
— Понятно. — Натали обошла стол с другой стороны. — Что ж, ты можешь идти домой и отпустить няню. Уверена, с тобой Джени будет гораздо счастливее.
Таннер прочитал правду по ее лицу, прищурился и загородил ей дорогу к двери:
— Это из-за субботней ночи?
Удовлетворили свое детское любопытство, ага, как же.
Он до сих пор не мог поверить, что она такое сказала. И он знал, что это неправда. Если судить по тому, как она отвечала на его поцелуи.
Ее глаза вспыхнули, но губы сжались в тонкую линию.
— Нет, я... — Она вздохнула. — Извини, что подумала, будто ты кинул меня в понедельник. Но, может, это и к лучшему. Я не уверена, что нам... — Она опустила глаза в пол. — Слушай, меня отвезет дядя. Давай просто оставим это. Завтра я планирую снова сосредоточиться на винодельне. Кажется, я придумала бизнес-план, который может сработать. Мы его обсудим и, если ты решишь, что он годится, расскажем дедушке.
— Ла-адно.
Определенно, это из-за субботней ночи. И она отшила его по-крупному. Замешательство разрушило его надежды на сегодняшний день, разом развеяв хорошее настроение. Неужели он настолько ошибался насчет нее?
— Я буду на связи.
Она отказывалась смотреть ему в глаза.
Таннер пошел к двери.
— Отлично. Хорошего дня.
Нет смысла стоять там и таращиться на нее. Он вышел из кухни, прошел по коридору, не ответив на мамино приветствие, рывком открыл входную дверь и захлопнул ее за собой.
Дядя Джефф ждал ее в вестибюле с клубничным коктейлем и пончиком с джемом.
— Ты помнишь, — улыбнулась Натали, когда они вышли из здания и направились к стоянке.
— Ваша мама ненавидела, когда я приезжал и забирал вас гулять. Говорила, я разрушаю ваши здоровые пищевые привычки.
— Похоже, она была права.
Натали наслаждалась липким угощением и сладкой густотой во рту. Она
