— Варежки тебя бы не спасли, белки палки перегрызают! — попугал для порядка Стрельцов и продолжил общее руководство ситуацией: — Так, соседи дорогие, как обычно вы свое животное ловите?
— Загоняем в угол и вот, шаль кидаем, белка из нее не может выбраться, — пояснил мужик и потряс шалью для убедительности.
— Ну что ж! — принял на себя окончательное командование Стрельцов, снял пальто, зашел на кухню и протянул его Машке. — Инга, слезай!
— Хрюм-хрю! — опомнился Степан Иванович, засомневавшись в правильности решения Стрельцова.
— Да ладно вам, Степан Иванович, — пожурил Стрельцов за недоверие. — Все получится!
И приступил к раздаче указаний:
— Дверь закройте! Инга, сверни коврик и заткни им щель под диваном.
Щель имелась только одна, спереди, боковушки диванные состояли из цельного массива, одновременно служа ножками-опорами без выемок.
— Как вас зовут? — обратился он к соседу.
— Михаил, — пробасил мужик, упустив отчество.
— Значит, так, Михаил! — расстегивая и закатывая рукава рубашки, рулил Стрельцов. — Я поднимаю и быстро отодвигаю тот угол дивана, где она сидит, вы, одновременно со мной, кидаете свою шаль-ловушку.
— Добро, — согласился сосед, но предупредил: — Только Милка, ну, белка, шустрая, может в секунду смыться.
— Попробуем! — решил Игнат. — Если смоется, будем думать дальше, как ловить.
Стрельцов ухватил диван за боковушку, сосед суетно пытался расположиться как можно ближе
к Игнату, «мамон трудовой» мешал, но Михаил настойчиво старался, пыхтя по-тихому и держа шаль на вытянутых руках.
— Готов? — спросил Стрельцов, получил утвердительный кивок и приказал: — На счет три! Раз, два, три!
Он дернул вверх и в сторону угол дивана, соседушка Михаил не глядя кинул в образовавшийся проем шаль, снизу раздался надсадный писк.
— Попал! — расплылся щекастой улыбкой сосед, ухватился за диван рядом с Игнатом, помогая отодвинуть его подальше.
Попал. Действительно. Под шалью билась и металась в припадочном поиске выхода белка. Михаил сгреб шаль вместе с нею, как узелок с провиантом.
— Милочка! — боевой лошадью ломанулась к ним дебелая соседка и выхватила из рук мужа верещащий тюк. — Девочка моя! Напугалась! Безобразница такая! — и, переключив внимание на присутствующих, принялась объяснять: — Вы представляете: мы с Софочкой собирались гулять, но я заговорилась по телефону, а Софочка обиделась и отворила дверку Милочкиной клетки. А тут Михочка пришел из гаража, и только он дверь открыл, как Милочка шасть мимо него на лестничную площадку, а тут ваша дверь открывается, и она нырь туда!
— Так, стоп! — тормознул красноречие дамы Стрельцов. — Кто у нас Софочка? Может, ваша белка ее покусала? И кто такой Михочка?
— Михочка — это я, — чуть брызнув румянцем на щеках, признался сосед. — А Софочка — наша собака.
— И где она сейчас? — старательно придерживая неизбежную улыбку, спросил Игнат.
— Михочка! — заорала трубным гласом дама. — А где Софочка?!
Михочка встрепенулся, озадачился и зычно проорал:
— Софочка!
В ответ откуда-то донеслось нечто придушенное, отдаленно напоминающее лай.
— Софочка!!! — оглушила соседка мощью своих легких и ринулась на звук, прижимая к бюсту — пардон, не так, с большой буквы — к Бюсту узелок с белкой Милкой. За женой по пятам с возможной для него стремительностью двигался Михочка.
Софочку нежная супружеская чета обнаружила запертой в гостиной, видимо, во время отлова белки, в пылу охоты закрытой и позабытой там.
— Вот ты где, девочка моя! — расчувствовалась соседка, сунула узел с белкой мужу и присела, перекрыв своим мощным телом обзор, поэтому рассмотреть, что там за любимица номер три или два, не удавалось. — Испугалась? А зачем ты Милочку выпустила?
Дама распрямилась, повернулась к стоявшим вокруг нее полукругом соседям, и Стрельцову наконец удалось увидеть нашкодившую Софочку.
Прижавшись к Бюсту, некая животина, больше похожая на дулю, а не на собаку карманной породы, забившись лапами в ложбинку между грудей хозяйки, тряслась припадочно так, что колыхался волнообразно великий Бюст, а вместе с ним и красный бант на шее этого недоразумения.
— Это ваша собака? — чуть не подавился Стрельцов, с большим усилием удерживаясь от смеха.
— Да, Софочка! — гордо сообщил сосед, довольно улыбаясь.
— Софочка! — кивнул Игнат и прикрыл ладонью глаза.
— Па, ты чего? — обеспокоилась Машка. Стрельцов мотнул головой, ничего, мол, нормально, и у него затряслись плечи.
— Что это с ним, Тусечка? — спросил у жены, озабоченно поглядывая на Игната, Михочка.
— Испугался, наверное, — настороженно посмотрев на Игната, предположила она.
Все! Это уже никому не выдержать! Стрельцов запрокинул голову назад и расхохотался в полный голос.
— А что тут смешного? — поинтересовалась Тусечка, на всякий случай прикрыв ладонью живую вибрацию на Бюсте по кличке Софочка.
— Ой, не могу! — подхватил хохот Федька, хлопнул себя по бедрам, согнувшись пополам. — Со-о-офочка вы-ы-пусти-и-ила Ми-и-илочку!
— Не-е-е, не так! — вторила ему Машка, махая припадочно ладошками и заходясь хохотом. — Со-о-офочка Ми-и-илочку, Ми-ми-ихочка дверь, а-а-а… а она ша-а-асть!
Инга привалилась спиной к стене и тряслась всем телом, ухохатываясь с остальными, аж глаза прикрыла.
— Ну что ж! — оглядела живописную картину маслом Фенечка. — Театр бурлеск, усиленный зоопарковой группой! По-моему, живенько получилось! С огоньком!
И присоединилась к семье приступом смеха, прикрывая глаза ладонью.
Соседи непонимающе переводили взгляды с одного хохочущего на другого, откровенно не понимая, что тут смешного, тайно заподозрив всех пятерых в ненормальности душевной. Или, может, модный стресс с ними случился?
— Пошли, Михочка! — распорядилась Тусечка. — Надо девочек покормить и успокоить!
— Хм-хрю! — поддержал идею Степан Иванович и вдруг несколько раз шкодно так хрюм-кнул, как чихнул: — Хрюм-хрюм-хрюм!
— По-моему, это был смех, — уставившись на кабанчика, предположил Стрельцов, вытирая слезу.
— Степан Иванович обладает хорошим чувством юмора, — подтвердила его догадку Фенечка.
— Идем, Тусечка, они тут все с ума посходили! — подцепив под локоток леди Бюст, двинулся к двери Михочка.
— Ой, мама дорогая! — простонала Инга и, зайдясь новым приступом непереносимого смеха, съехала спиной по стене и уселась на пол.
Так и хохотали несколько минут, заходясь припадочно, в том числе и Степан Иванович, когда за соседями закрылась дверь, успокаивались, смотрели друг на друга и начинали с новой волной ухохатываться, пока, спасая от обуявшего всех веселья, у Инги не зазвонил телефон в кармане.
