— Танцуешь классно. — Из-за перегородки появляется Саша. — А значит, все свободные парни будут твоими, а ты ими с нами поделишься, как добрая девочка.
— Детский сад какой-то. — Качаю головой. — Я не фанат клубной музыки.
Но когда днем созваниваемся со Швецовой, она уговаривает меня пойти с девчонками.
— Тебе надо выдохнуть, Петра. Ты же сама еле живая уже, только вспомни, когда мы вместе с тобой выбирались?
— Сейчас не вместе.
— Ты же сама хотела больше общаться и тусить со своими! Да и место крутое. Я всю жизнь мечтала побывать в «Зодиаке».
— Бросай Толика и пойдем вместе. — Невольно улыбаюсь в трубку. Наташка такая счастливая сейчас.
— Ну нет, не до такой степени я хочу туда попасть, а парень классный. Ты же не обидишься?
— Нет, конечно.
После работы сразу домой, чтобы переодеться. Девчонок предупредила, что до утра не останусь, хотя, подъезжая на такси к клубу, уже не так уверена. «Зодиак» и правда самое крутое место, и лишь бы кого сюда не пускают. У входа не толпится привычная очередь, стандартный фейс-контроль — это не про «Зодиак». Швецова права, я очень давно не отдыхала как следует — так, чтобы полностью расслабиться и выбросить всех из головы. И из сердца.
— Петра! — Вижу, как у подъезда останавливается машина, из которой чуть ли не вываливаются на асфальт наши девчонки. Явно во всем самом лучшем. Сашку я только в джинсах на работе и видела, а тут… тут умопомрачительное мини.
Внутрь нас пускают легко — Юлька что-то показывает охраннику. И вот мы уже в «Зодиаке».
— Вау! — Осматриваемся, наконец, куда попали. Валя с Сашкой чуть не в голос восторгаются, и, в принципе, я их понимаю. Очень круто и драйвово. Так же, как в любом другом приличном ночном клубе. Не сказать что я большой спец, хотя со Швецовой мы многие места по разу, но обошли.
— В «Лагуне» не намного хуже, — озвучивает мои мысли Юля. — Ладно, пошли бар найдем.
И все-таки отличия бросаются в глаза, как только мы начинаем двигаться вглубь. Сначала неуловимо, а потом все четче становится видна разница с той же «Лагуной». Тусовка совсем другая — более пафосная и расслабленная, ну и все на стиле, конечно. Бренды, бренды и еще раз бренды. Можно себе спокойно поглазеть — пока народа не очень много, весь движ здесь явно позднее.
— А мне нравится. — Валя рассматривает девицу напротив нас. — Но тут наверняка все дорого.
— Каждой по одному коктейлю за мой счет, девчонки!
Как черт из табакерки перед Сашкой появляется Глеб. Раскрасневшийся, уже навеселе, белая рубашка расстегнута до груди, в руке полупустой стакан. Зато на губе видна маленькая ранка — надеюсь, от моего кулака осталась.
— Глебчик! — Юлька кидается обнимать мажора, а я смотрю на его самодовольную морду, и до меня начинает доходить.
— Это он сюда всех нас провел?! — Оборачиваюсь к Сашке, но та делает вид, что внимательно рассматривает бутылки за спиной бармена. — Валь?!
— Ну а ты думала, как бы вас еще пустили?! — Глеб отцепляет от себя ассистентку Кораблева. — Скажи спасибо, что…
— Спасибо и до свидания. — Решительно встаю со стула и подхватываю сумку. — Если бы знала, не пошла бы.
Девчонки недовольно фыркают, но я уже пробираюсь к выходу.
— Стой! — Глеб хватает меня за локоть и толкает в сторону, в какой-то коридор. — Из-за тебя меня уволили, вообще. Могла бы и понежнее.
— Могу еще раз в челюсть дать! Глеб, отвали уже! Что прицепился? И тебя давно надо было выгнать. — Неожиданно в голову приходит мысль, что я даже не знаю, чем этот придурок занимался у нас в компании.
Отталкиваю мажора, чтобы вернуться в общий зал и найти выход, но натыкаюсь на каких-то здоровых парней, от которых воняет алкоголем.
— Глебка! Малыш! — Слышу над головой незнакомый бас. — Бабки принес?
Оборачиваюсь на блондина и вижу, как улыбка слетает с его губ, глаза резко трезвеют. Он напуган. Ну класс, не хватало еще в разборку попасть из-за этого идиота.
— Паш, ты же знаешь, я все верну. — У Глеба голос срывается от страха.
— А это кто у нас тут? — Тот, кого блондин назвал Пашей, склоняется надо мной, и я вижу маленькие злые глаза на узком бледном лице. — Люблю рыжих.
— Парень, это ваши разборки, я тут ни…
— Твоя телка? — обрывает меня Паша.
— Моя, — врет мажор.
— Что?! — ору на Глеба, но тот лишь отводит взгляд.
— Сегодня моя! — Раздается громкий смех. Я с ужасом понимаю, что стою одна в полутемном коридоре, а вокруг меня пять незнакомых парней. — То есть наша телка. Должок верни, Глебыч, а она у нас пока побудет.
Изо всей силы толкаю Пашу в сторону, но меня тут же кто-то хватает сзади и тащит внутрь коридора.
— Глеб! — только и успеваю крикнуть до того, как мужская рука зажимает мне рот.
— Пшел отсюда! — Мажора толкают в сторону грохочущей музыки. — Утром вернем девку. Или не вернем.
Внутри все цепенеет от страха, я вижу перепуганного Глеба, который, как вытащенная на берег рыба, молча хватает ртом воздух. А потом он делает то, что ему приказали, — отворачивается и уходит.
Глава 38
— Тащи ее в бильярдную, Гной! — Слышу голос Паши.
Брыкаюсь изо всех сил. Есть же здесь еще люди! Всего три метра в сторону — и там целая толпа.
— Ай! Кусается тварь!
Парень, что закрывал мне рот, на мгновение отдергивает руку, и я ору:
— Помо… — Тут же получаю сильную пощечину и захлебываюсь в собственном крике.
— Нехай орет, — равнодушно тянет высокий смуглый парень с огромной татуировкой на шее. — Кто полезет-то?
Меня тащат вперед, я не всегда касаюсь ногами пола. Вдруг откуда-то справа в коридор вываливается целующаяся парочка — худая девчонка и высокий бритый качок. Я снова дергаюсь в руках Гноя, пытаясь привлечь внимание, но бесполезно: парень, оторвавшись на мгновение от своей подружки, равнодушно окидывает нас взглядом, а потом снова липнет к девчонке.
А меня тащат дальше.
— Открывай уже, — шипит Гной. — Вертлявая, коза!
Дергаю локтем назад и слышу сдавленный «ох». Попала в гада! И тут же слепну от яркого света, а через мгновение меня кидают на пол. Сумка, которую я изо всех сил прижимала к себе, отлетает в сторону. Слышу, как за спиной захлопывается дверь. Тело жутко болит, но я вскакиваю на ноги и бросаюсь обратно и… снова лечу на пол.
— Шустрая какая! — ржет Паша. — Мне нравится.
— Ну так и тащил бы ее сам, — огрызается Гной. — Девка борзая.
— Ненадолго. А ничего так подружка у Глебки.
Глаза постепенно привыкают к свету. Озираюсь по сторонам — два здоровых деревянных стола, похоже, бильярдных, комната огромная, кругом диваны, кальян на столе. Их пятеро — здоровых ублюдков, которые что-то не поделили с Глебом. Старше меня, на вид лет 25—27, «упакованы» с ног до головы. Главный явно Паша — высокий и жилистый, с мордой психопата. Гной, который меня тащил, ненамного выше меня, но крепкий и бритый наголо. Толстяк, чернявый бугай с пустыми глазами и холеный блондин а-ля Глеб.
— Значит, так! — Сама встаю с пола, пока ко мне никто не подошел. — Я не подружка Глеба, ясно? Ему на меня плевать, и ничего он вам не вернет за меня, что должен.
Голос дрожит, но я прямо смотрю на Пашу, в памяти застревает каждый миллиметр его страшного лица.
— Рот закрой, сучка, — равнодушно тянет блондин. — Пока еще можешь.
Его слова и мерзкий хохот вокруг заставляют похолодеть от страха. Но если они поймут, как сильно я их боюсь…
— Меня будут искать, и у вас всех будут проблемы.
Снова ржут, Паша — так громче всех. И смотрят на меня, как на зверушку в зоопарке, а я и правда чувствую себя будто в клетке без железных прутьев.
— Ниче так, — лениво выдает чернявый. — На шлюху не похожа. Иди-ка сюда.
И по дивану рукой похлопывает.
— Уймись, Дава, не ломай игрушку, после тебя уже не заведется.
Опять хохот, смуглый зло бросает ругательства, но потом встает и подходит к бильярдному столу. К нему присоединяется блондин, достают кий и шары. На меня внимания не обращают, не пристают. Парни расслаблены, знают, что я никуда не денусь, вот и растягивают «удовольствие». Еще двое хмырей растягиваются на диванах, включают плазму, висящую на стене, тут же комната наполняется громкой клубной музыкой. До двери метров пять, но даже если и метнусь быстро, то все равно перехватят, и тогда уже точно хана. Главный, долговязый Паша, вытаскивает откуда-то бутылки, а я тихонько отхожу к стене, где валяется моя сумка.
