она ни разу не упомянула моего бывшего мужа. Это было удивительно. Наверное, ее испугала болезнь Жени, и родительница наконец-то решила, что он мне не подходит. Я даже почувствовала себя родной дочерью. Она спрашивала обо мне, о Ване, о том, как у меня идут дела на работе. Я даже услышала, что она мною гордится. Хорошо, что я в этот момент сидела, а то бы точно свалилась. Поэтому, когда она изъявила желание приехать и проведать нас, потому что очень соскучилась, я не смогла ей отказать. Пусть погуляют с Ванькой, а я немного времени уделю себе. Нужно записаться в салон: подстричься, сделать маникюр, педикюр.
Вчера звонил Андрей, хотел нас с Ваней гулять пригласить, но узнав, что сын заболел, конечно, не стал настаивать. Андрей вот звонил каждый вечер и интересовался здоровьем Вани, пытался отвлечь меня веселыми рассказами, а мне так хотелось услышать другой голос. Который всегда был самым родным. Моя любовь к Егору навсегда, и ничем ее не уничтожить, я словно зависимая. Услышав звонок телефона, несусь к трубке в надежде, что это он. Вот и сейчас. Увидев незнакомый номер, удивляюсь, но вызов принимаю, все еще надеясь, что это Егор.
— Рада привет, — голос звучит немного неестественно, но я узнаю в нем бывшего мужа.
— Ты номер сменил? — вместо приветствия.
— Сменил. Ты почему ко мне ни разу в больницу не приехала? — с претензией в голосе.
— Должна была? После того, как ты моему боссу сообщил, что я ВИЧ-инфицированная?
— А это не так? Ты здорова? — пытается меня перебить, но я уже завелась и продолжаю выговаривать:
— Ты ждал, что я приеду в больницу и поблагодарю тебя? Ты хоть на миг задумался, что из-за твоих откровений я могу работу потерять и на улице остаться.
— Не преувеличивай, вернулась бы к родителям! — не хочу его слушать, но все, что кипит, я должна высказать.
— Ты о моем сыне и обо мне не беспокоился, но требуешь, чтобы я о тебе думала. Ты никто в моей жизни, запомни и больше не звони!
— Кстати, о твоем боссе. Он меня избил, — долетают до сознания очередные его слова. Я шокирована. Егор мне этого не говорил.
— Просто так Егор бы тебя не тронул. Что ты сделал?
— Ничего. Попросил немного в долг, — со злобой в голосе.
— Женя, начни сам зарабатывать на жизнь! — вновь срываюсь я.
— С моим диагнозом кто меня возьмет? Ты ведь здорова, я правильно понял, вот и будешь меня содержать!
— И не подумаю. Ты совсем с головой поругался? — моему возмущению его наглостью нет предела.
— Будешь. Твой босс не знал, что Ванька не мой. Не просто так ты скрываешь от Лютаева эту информацию. Думаешь, я слепой и Ваньку не помню? Он на твоего босса похож. Если не хочешь, чтобы я ему сообщил, переведи мне пять тысяч. Ты меня поняла?
— Ты совсем сдурел? Белены объелся? Я тебе ничего не пришлю, даже если бы деньги у меня были, а их нет, — мое сердце тревожно бьется в груди, но я стараюсь ничем себя не выдать. — Последние копейки потратила на лекарства сыну.
— Хорошо, подождем зарплату, — совсем не расстроившись, заявляет Женя. — Сорок процентов переведешь мне, или я звоню Лютаеву и все ему рассказываю. Номер его телефона у меня сохранился.
* * *
Рада
Я рассмеялась. Грубо. Вызывающе. В нервном смехе и злость, и возмущение, и ненависть. Умел бывший муж вызвать все самое темное из глубины души.
— Женя, сорок процентов? Что так мало? Давай я тебе восемьдесят отправлять буду, а сами как-нибудь протянем, — он меня так разозлил, что меня всю трясет.
— Ты сейчас ерничаешь, но знаешь, сорок процентов действительно мало. У тебя богатый любовник появился, не пропадешь, — продолжал нагло давить на меня.
— Я не пропаду, потому что работаю. Делиться своим заработком ни с кем не собираюсь. Ты, главное, не пропади. Вместо того, чтобы начать лечение, взяться за ум, пересмотреть жизненные приоритеты и попробовать все исправить, ты бросаешься во все тяжкие.
— Не надо учить меня жить, Рада. Не боишься, что я твоему хахалю позвоню? Так я могу и на телевидение позвонить, — продолжает он меня запугать. Не могу сказать, что я спокойна, в душе полный хаос. Здесь и страх, и желание самой все рассказать Егору, и злость на Женю. Я не хочу, чтобы Лютый узнал о сыне, поэтому угрозы бывшего мужа заставляют меня нервничать, но я не собираюсь поддаваться. Один раз уступишь — это будет продолжаться до бесконечности. Лучше сразу обрубить.
— А тебе не говорили, что клевета и шантаж — уголовно наказуемые деяния? Не боишься? Можно ведь и по-крупному залететь за желание обогатиться. В сети ходят слухи, что Егор не может иметь детей, а ты решил на этом заработать? — я точно помню, что читала подобный бред. Если Евгений не поленится покопаться в интернете, то и сам найдет информацию. Глядишь, выбросит из головы эту идею. — Наш с тобой разговор я записываю. Попытаешься испортить мне жизнь, напишу заявление, что ты меня шантажируешь, — ничего я не записывала, но решила, что не будет лишним его припугнуть. Такие методы ему ближе и понятнее.
— Рада, ты об этом пожалеешь! — кричит он в трубку, обрушивая на меня тонну мата и проклятий.
— Угроза жизни и здоровью — тоже статья, Женя, — спокойным голосом предупреждаю. — Больше не беспокой меня своими глупостями. Не хочешь идти работать, начни попрошайничать, но ко мне со своими проблемами больше не лезь. Ты для меня чужой человек. Все светлое, что я когда-то к тебе испытывала, ты уничтожил, — не прощаясь, сбрасываю вызов, не даю ему возможности что-то добавить.
Глава 41
Егор
Поговорив с Маратом, я направился домой. Опустил окна в салоне автомобиля. Прохладный воздух бил в лицо. Проветривал мозги. Отчетливее стал понимать, что мне все это время не давало покоя. Может ведь быть, что Ваня мой сын?
Я отчетливо помню, что в ту ночь не предохранялся. Не пацан ведь был, осечек до того случая ни разу не произошло, а тут… Хотел
