учителя тоже.
Мы расположились возле плит, открыли и разлили по стаканчикам бутылку шампанского. А потом как-то все замолчали.
— Ну вот и всё, — проговорил Стас без своей привычной хохмы в голосе.
— Да-а, — протянула Настя Белова и положила ему голову на плечо.
Ромушин хмыкнул, Слава Нестерчук поправил пальцем на переносице очки, скромная Соня Пантелеева вздохнула.
— А мне понравилось, — философски пожал плечами Пашка Кутузов и улыбнулся. — А помните…
И тут началось. Перебивая друг друга, мы начали вспоминать приколы нашей школьной жизни, хохотать как сумасшедшие, держась за животы. Чего мы только не творили! Вот вам и «золотой» выпуск.
Да. Дружили и не очень, ссорились и мирились, смеялись, когда было весело, и плакали вместе, когда авария забрала одного из наших в восьмом.
— Мы были семьёй, — проговорил Илья Ромушин. — Столько всего пережито, даже не верится, что не увидимся в сентябре.
— А Дёма как влился, — Виденин похлопал Бахурина по плечу. — Мироновский, а как родной оказался. Чувак, помнишь, как в сентябре… И осёкся, сделал делано невинные глаза, посмотрев на меня.
— Придурок! — толкнул его в ответ беззлобно Демид и прижал меня ближе.
— Да, Демид, помнишь, как в сентябре? — вдруг раздался пьяный голос Соколовой. — Интересно, Злата в курсе?
Она перевела на меня взгляд полный ярости и торжества. Столько времени прошло, неужто она меня действительно так ненавидит? Мы ведь раньше были близкими подругами.
Я почувствовала, как на моей талии напряглась рука Бахурина. Сразу внутри всколыхнулась злость на Таню за то, что тогда преподнесла так всё моей маме. Сколько слёз мне пришлось тогда пролить!
Но я, продолжая прижиматься к своему Бахурину, повернулась и спокойно смерила её взглядом.
— Ты о том, как легла под него, прекрасно зная, что тебе ничего не светит? — отчеканила негромко, но в полной тишине. Она сама решила вывернуть это перед всем классом. — Конечно, в курсе. Как и то, что ему не понравилось.
Все замерли. Пашка резко повернулся к Соколовой, а та вся пошла пятнами. Ну и поделом. Сама начала.
— Да пошли вы все!
Она шмыгнула носом, подхватила атласные длинные юбки платья и, пошатываясь на высоких каблуках, пошла прочь в сторону города.
Домой я вернулась настолько вымотанной физически и эмоционально, что едва выбралась из платья и сразу рухнула в постель. Даже не смыла макияж. Проспала почти до четырёх вечера. Трудной задачей оказалось распутать волосы, намертво залитые лаком. Но кропотливый труд, расчёска и шампунь помогли справиться.
Когда вечером за мной зашёл Бахурин, я была уже снова свежей и красивой. И необычайно притихшей, когда мы вышли на улицу. В груди грохотало, а его ладонь я сжимала крепче, чем обычно. Разговора не получалось. Так, обрывки какие-то. Во рту сохло, и я изжевала изнутри всю нижнюю губу.
— Мама уехала утром, — сообщил Демид. — Ей дали всего два выходных, и те едва выбила.
— Хорошо, что вообще смогла вырваться, — заметила я.
— Да, точно.
— У тебя очень красивая мама.
— Спасибо, — усмехнулся Бахурин, а потом остановился и развернул меня за руку к себе лицом. — И девушка у меня тоже очень красивая. Я улыбнулась и как-то смущённо заправила волосы за ухо. Ну в самом деле, что же такое, не впервые он мне комплименты говорит.
— Маркиза, ты слишком напряжена. Мы можем просто погулять. Давай сходим в парк, если хочешь.
— Нет, — я решительно подняла глаза на него, а потом подошла ближе и обняла, смело скользнула губами вдоль щеки и прошептала на ухо: — у нас были планы, Бахурин. И я намерена им следовать.
Глава 44
И мы последовали. Описать то, что между нами произошло вчера вечером в квартире Бахурина, словами невозможно. Эти эмоции, ощущения нельзя облачить в слова. Теперь я была полностью его. Принадлежала телом и душой. И это было прекрасно. Физический дискомфорт компенсировался необычайным состоянием в груди, когда её распирало от восторга, что я теперь его, а он мой. Без границ и запретов.
Утром я словно стала другой. Та же Злата Королёва, но ощущала себя иначе. Не представляю, что чувствуют девушки, у которых первый раз проходит не по любви. Да и не только первый. Это же ужасно. Совершенно немыслимо!
Школа окончена, экзамены сданы. Теперь можно было выдохнуть. Оставалось лишь ждать результатов.
Целых две недели прошли в напряжении. А потом в почтовом ящике я обнаружила письмо с адресом отправления — город Сочи! Руки затряслись, дыхание спёрло. Открыть его у меня не хватило смелости. Дрожащими пальцами я натянула сарафан, обула шлёпки и побежала к Демиду. Он встретил меня у подъезда с таким же письмом. В глазах то же волнение. Мы молча поднялись к нему и обменялись конвертами. Вскрыли на счёт «три».
— Поступил!
— Прошла на бюджет!
Вскрикнули одновременно. А потом обнялись крепко-крепко и простояли так минут десять, не меньше.
Нас переполняла радость. Всё получилось! Мы оба попали на бюджет! Демида утвердили даже без второго этапа, но нужно было привезти чертежи. То есть, мест у них много, но формально второй этап будет. Однако он уже в списке. И приехать нужно к концу следующей недели. У меня тоже было написано, что оригиналы документов нужно сдать в деканат до пятнадцатого августа.
— Пока заселимся, там практика с пятнадцатого августа, написано, что можно заплатить, но мы и так поработаем, да? — я сразу стала строить планы.
— И на море отдохнём, город изучим.
— Да!
Но была ещё одна проблема — мои родители, с которыми я так и не поговорила. Папа вчера уехал в командировку на пять дней, а без него с мамой разговор заводить не хотелось. Пока буду готовиться, а там, как папа приедет, и скажу радостную новость, что их дочь станет морским биологом и будет учиться на бюджете в одном из самых красивых городов страны!
Но, как оказалось, радость со мной разделить они не спешили. Папа вернулся в пятницу, а в среду нам с Бахуриным уже нужно
