Ты изменилась, он изменился. У него вроде сейчас пристрастия прямо противоположные твоим.
— Нет у него никаких пристрастий, Кай, как и у меня. Он всеяден как таракан. И знаешь, я по нему даже скучала. Только он мог ударить по лицу с ноги, а потом плакать надо мной, замазывая синяки.
Она встала, и махнув ему рукой, пошла как обычно, покачивая бёдрами на своих высоченных каблуках. И Кайрат точно знал, что и Таня, если надо, тоже может зарядить с ноги не задумываясь. Вот только на счёт того, будет ли потом жалеть, был не уверен.
Пока по крупинкам его команда собирала информацию, Кайрат решил использовать те источники, что были доступны ему.
Мэр принял его радушно. Даже без предварительного звонка. Просто пригласил его в приёмную, и запер изнутри дверь.
— Рад, рад, что вернулся, я же, не поверишь, скучал, — похлопал он его по спине.
— Поздравляю, Юрий Борисович, с очередной победой на выборах, — рад был встрече Кайрат.
— А, — махнул рукой мэр. — Ты, я надеюсь, по делу?
И Кайрат замялся, не зная, как ему сказать, что на самом-то деле ему бы с Анькой поговорить. Из-за утерянного телефона, у него теперь плохо с контактами.
— А у вас на меня планы? — спросил он проницательно.
— Ещё какие, Кайрат! — обрадовался мэр. — Тяну с заявками как могу, всё жду не одумаешься ли.
— А что за предложение? — заинтересовался Кайрат.
В конце концов, деньги должны работать. И он сам подумывал, что не мешало бы часть активов вложить и в родную экономику, а не только в американскую.
Покупая остров, он решил сделать ход конём, и вложил два миллиона долларов в гостиничную сеть. Получить сразу несколько привилегий: визу инвестора, Грин карт и возможность сделать свой остров частью этой гостиничной сети, возможно, даже выкупить её.
Но тогда он строил планы на Роберту, сейчас он тоже о ней думал, только несколько в другом ключе, а жизнь свою планировал с другой девушкой, поэтому и мыслить стал шире.
— Ты даже себе не представляешь, сколько всего надо городу. И всё надо успеть за те четыре года, что я ещё у власти. Кирпичный завод — раз, — начал загибать пальцы Юрий Борисович. — А лучше парочку. Своих. Задолбали эти китайцы!
— Строительство сейчас в заднице, кризис, — пытался остудить его пыл Кайрат.
— Сейчас да, но и заводы строят не за один день. Ты на перспективу думай! Говорю ж тебе, отбоя нет от китайцев. А земли глинистой у нас как грязи. Больше для того кирпича ничего и не надо. Какого ж мы будем нашу землицу в руки басурманские отдавать?
Кайрат качнул головой, признавая правду мэра.
— А то! — ответил ему Юрий Борисович. — А мусор. Норвегия плачет, им мусора не хватает, у них там вся экономика на его переработке построена, а у нас восемь свалок по окрестностям, — поднял он палец, — и это только санкционированных. Вот жду, когда кто-нибудь возьмётся мусороперерабатывающую фабрику построить.
— Далековато нам до той Финляндии, свой мусор то туда поставлять, — почесал стриженный висок Кайрат.
— Мы и не будем. Нам бы свои технологии, доморощенные. И город очистим, и рабочие места создадим, и след о себе в истории оставим.
— Масштабно мыслите, — искренне восхитился Кайрат.
— Так должность у меня такая. И ты мне нравишься. Есть в тебе что-то настоящее, цельное, без гнильцы. Не украсть, а заработать. Не поиметь, а вложить. Ну, в-общем, я тебе сказал, а ты думай, — встал мэр. — Прости, должен бежать.
— Юрий Борисович, а Анька в городе? Разговор у меня к ней, — решил сказать как есть Кайрат.
— Да, понимаю, чего уж, дело молодое, — улыбнулся мэр. — В городе.
— Мне бы телефон, — потупился Кайрат.
— Ах, ты ж, прохиндей, — улыбнулся мэр и полез за телефоном. — Ну, лови!
И, похлопав Кайрата по плечу, вышел вслед за ним из кабинета.
В дорогом кафе, развалившись на мягком диванчике, Анька допивала второй коктейль, когда Кайрат решил задать вопрос ради которого пригласил девушку в это пафосное место.
— Всегда хотел спросить, а где ты познакомилась с Роб?
Он подозвал официантку, чтобы повторить коктейль и заказать ещё что-нибудь съестное. Но даже, когда она ушла, Анька не торопилась с ответом, рассматривая огни за окном.
Центр города, со второго этажа здания, в котором они сидели, выглядел нарядно. Расцвеченный неоном вывесок, кованными фонарями уличного освещения и фарами проезжающих машин, он околдовывал и создавал настроение праздника.
Но Аньку что-то не радовал.
— Знаешь, — наконец, сказала она. — Бывают в жизни такие моменты, вспоминать о которых не хочется. Не только без особой надобности, но и вообще.
— Ладно, — вздохнул Кайрат. — Нет, так нет. Забей! Не думаю, что для меня это так уж и важно. Просто есть одна вещь, которую я, наверно, никому не смогу сказать, кроме тебя. Потому что только ты поймёшь.
Она подняла одну бровь, и села, опустив одну из задранных на диван ног на пол.
— Заинтриговал.
— Это не интрига. На самом деле это стыдно.
Он отхлебнул своё безалкогольное пиво, думая, стоит ли ей говорить. Но без ответной откровенности она не раскроется. А Каю казалось, это важнее, чем он старался показать.
— Я вся в предвкушении.
— Я боюсь Роберту.
— И всё? — её брови поползли вверх.
— Ты считаешь для тридцатилетнего мужика, который на ней чуть не женился, этого мало?
— Ну, там такие горячие фоточки, особенно с лайнера, — она ткнула вилкой в оливку, но промазала.
— А тебе не показалось странным, что там нет моего лица?
— Ты известная персона, чего ж твоим табло светить.
— То есть голой задницей нормально? Хэштеги Кайрат Сагатов ставить нормально? А рожа не удалась?
Она погоняла оливку, наколола, наконец, откусила, а потом только ответила:
— Тогда рассказывай!
Кайрат поведал минимум. Только про её бесконечные попытки забеременеть и крайние меры, на которые она для этого пошла.
— Значит, грибы, — хохотнула Анька. — Дилетантка! Надо было «винт» колоть. Вот с чего ты бы сам за ней гонялся. Знаешь, как винтовые говорят? «Если тётку я хочу — я ей перещелочу». Стояк часами. Гиперсексуальность как у подростка, и просто животная похоть.
— А потом? —
