– замешкался, на стуле начал ёрзать и, выдохнув, продолжил: – Нас уже развели, у меня скоро свадьба с Агнесс, и я хочу, чтобы ты тоже была счастлива, чтобы ты наслаждалась жизнью, то, что ты не делала до сих пор. Ты жила с целью, не замечая, как жизнь проплывает мимо тебя. Это неправильно. Как и то, что у вас обоих есть чувства, и вы оба упираетесь как бараны, – выпаливает на одном дыхании.
– Он не упирается, – тихо шепчу себе под нос.
– В каком смысле? – наклонив голову, спрашивает он.
– Филипп просил прощение и сказал, что хочет всё начать сначала… если в двух словах, – опускаю глаза в пол, чувствуя стыд за то, что не говорила другу о признании Филиппа.
– Господи, – нервно усмехается он. – И вправду бараны. Значит так, – не давая мне слово вставить, продолжает тараторить, словно его к розетке подключили. – Я вчера с ним встретился.
– Что? – выпучив от удивления глаза, я даже чашку чуть не роняю.
– Да, прости, – пожимает плечами. – И я предлагаю тебе с ним встретиться, попробуйте всё сначала по всем правилам.
– Я не смогу, – мотаю головой.
– Сможешь, – уверено заявляет. – Хватит прятаться от самой себя и от своих чувств. Решено! И отказ не принимается.
* * *
Миша человек слова и заделался свахой, судя по тому, что принялся организовать нашу с Филиппом встречу. Насколько я не уверена, что стоит этого делать, даже говорить не буду. Мне откровенно страшно! От волнения ладони влажные, а из-за трясущихся рук я не могу элементарно волосы расчесать. Не говоря уже о горе одежды на кровати, из которой я не могу выбрать, что надеть.
– Анна, – после едва слышного стука в комнату входит Миша. – В чём дело? – спрашивает, видя, как я сижу рядом с этой кучей шмоток и, опустив голову, готова расплакаться.
– Это так глупо, Миш, – мотаю головой, вздыхая. – Мы взрослые люди, за спиной столько проблем и ненависти… О каких свиданиях может идти речь?
– Струсила? – задаёт вопрос и присаживается рядом.
– Не без этого, но… Я не понимаю тебя. Зачем устраивать этот цирк? – поднимаю взгляд и смотрю на него.
– Анна, – тяжело вздыхает и берет меня за руку. – Вам нужно поговорить, просто провести вместе время, и узнать друг друга с другой стороны. Это не цирк и не свидание, вы съездите в какой-нибудь ресторан и пообщайтесь в непринуждённой обстановке. Хочешь, я могу отвезти тебя?
– Да, – сдавлено отвечаю.
План был, что Филипп заедет за мной, но мне и так страшно, пусть хоть ненадолго, но оттяну эту встречу.
– Хорошо, – кивает друг. – Я позвоню ему и сообщу, что я сам тебя привезу.
– А, может, ты с нами останешься? – тут же цепляюсь за эту ниточку.
– Нет, Анна, это уже слишком, – с серьёзным лицом и укоризненным тоном говорит он.
– Ладно, – обречённо опускаю голову.
Конечно, он прав, это уже перебор, как и прав в том, что мы должны попробовать. Ведь он на самом деле знает меня лучше, чем кто-либо, и о том, что Филипп мне не безразличен, он понимает, наверное, лучше, чем я сама.
Да что врать, тот трепет, которого я испытывала каждый раз, как Филипп появлялся в нашем ресторане, вспыхнул словно спичка и разжёг костёр, что тлеет, словно ему на хватает сил набрать обороты без него.
Решив несильно готовиться ко встрече, чтобы не показать, как оно мне важно, я остановила свой выбор на простом чёрном платье, что обтягивает моё тело словно перчатка, и такого же цвета лодочки. Краситься не хотелось вообще, но заметные мешки под глазами из-за недосыпа пришлось маскировать.
По дороге к ресторану я тряслась, словно лист на ветке, но, когда подъехали к месту назначения, сердце и вовсе забилось так, будто задалось целью сломать мне пару рёбер.
– Готова? – в мои мысли врывается голос Миши.
– Нет, – уверено отвечаю и смотрю на вход в ресторан, где швейцар с вежливой улыбкой открывает дверь посетителям.
– Как подсказывает мне интуиция – ты никогда не будешь готова, так что, чем дольше сидишь, тем больше оттягиваешь момент, когда ты переступишь через этот страх.
Поджав губы и кивнув, я открываю дверь, выхожу из машины и, нацепив на лицо хладнокровную маску, уверенной походкой направляюсь ко входу в ресторан. Мужчина с обязанной улыбкой вежливо открывает мне дверь и пропускает внутрь роскошного заведения.
– Добрый вечер, – приветствует меня милая блондинка. – У вас зарезервировано? – спрашивает и опускает взгляд в журнал перед собой.
– Меня ждут, – хриплым голосом отвечаю я. – Филипп Горюнов, – добавляю спокойным тоном, но пальцы, сжимавшие маленький клатч, побелели от того, как сильно я напряглась.
– Да, конечно, – словно она меня ждала, девушка расплылась в широкой улыбке и вышла из-за стойки. – Я вас провожу, – говорит она и направляется вглубь зала.
Следую за ней, замечая популярность данного заведения. Почти все столики заняты, и вроде посетители стараются говорит тихо, но шум всё равно стоит. Устремляю взгляд на свои ноги, при этом стараясь несильно опускать голову, чтобы не выглядеть нелепо со стороны. Чувствую, как начинаю задыхаться, и уже думаю, как бы развернуться и убежать на улицу, на свежий воздух, как девушка открывает передо мной дверь.
– Прошу сюда, – вежливо приглашает меня пройти, и я неуверенно, но шагаю вперед. – Приятного вечера, – доносится мне в спину, и дверь за мной закрывают.
Свежий вечерний воздух и хвойный запах ели наполняет лёгкие, и, прикрыв глаза, я успокаиваюсь, не дав панике взять верх.
– Привет, – до боли знакомый голос заставляет вздрагивать.
– Привет, – полушёпотом отвечаю.
– Я выбрал балкон, – говорит он, стоя в полтора метре от меня.
Как всегда, одет в дорогой чёрный костюм, идеально отглаженную белую рубашку с расстёгнутыми пуговицами и спрятанными в карманы брюк руками. От него веет уверенностью и силой, в отличие от меня, у которой коленки трясутся так, что я чувствую себя той девочкой с косой и в протёртых джинсах.
– Так мы будем сидеть в тишине и не будем отвлекаться на посторонний шум, – продолжает фразу, и я тут же ловлю его взгляд, в котором читается: «Я сделал это для тебя, потому что ты больна».
Может, мне стоит на это разозлиться, но на душе спокойствие и радость, что он подумал об этом. Подумал, что мне будет некомфортно в шумном зале, и вечер может закончиться новым приступом.
– Спасибо, – едва слышно говорю и, бегло осмотрев просторный балкон, замечаю, что на всех столиках стоит табличка «Reserved».
Поднимаю взгляд на Филиппа, и он жестом руки приглашает присесть за уже накрытый стол. Неуверенно шагаю к нему,
