в главной роли моя жена-мститель. Тут же просыпаюсь. Вот, значит, почему мне заместитель столько названивал. Я с болезнью сына совсем выпал из ведения дел. Боюсь даже ехать и смотреть убытки. Влетел я конкретно так.
– Это же ваша жена? – для чего-то переспрашивает следак.
– Она самая, – киваю.
– Вы не подскажите, куда она могла исчезнуть из города? Может, подруги какие?
Молча беру ручку и на чистом листе записываю адрес.
– Здесь живёт её мать. Она, скорее всего, к ней уехала. Попробуйте там поискать.
В полицейском участке задержался недолго. Написал заявление на свою жену о нанесённом мне ущербе и поехал в свои заведения. Я приехал в «Высотку». Там всего-навсего пострадали лишь раздевалки для персонала и половина кухни. Остальные помещения не были задеты. И спасибо моему помощнику, который вовремя среагировал. И теперь в помещении делается ремонт. Завтра или послезавтра «Высотку» откроют, так что одна проблема решена.
А вот с «Оазисом» дела куда хуже обстоят. Выгорела половина здания и пострадала охрана, которая перекрывала выход наружу. Мужчины получили небольшие ожоги и надышались дымом. Сейчас их здоровью ничего не угрожает, но вот моральная компенсация меня ждёт немаленькая. А ещё придётся полностью делать ремонт в здании, на что я тоже влетаю в кругленькую сумму.
Безумно чешутся руки заказать киллера и грохнуть, к чёртовой матери, свою жену. Но вместо этого я еду в свой офис и напиваюсь вдрызг. Устал. Устал морально и физически. Устал оттого, что моя жизнь летит куда-то в тартарары и без надежды на обратное возвращение. А ещё чувствую себя погано из-за того, что до сих пор не сказал Софи правду. Боюсь узнать, что она просто притворяется и играет со мной. А мне бы прикоснуться к ней, как раньше. Вдыхать её сладкий запах, который сводит с ума. Почувствовать теплоту её тела. Но всё уже не будет как раньше.
– Оскар Леонидович, – очень осторожно в дверь кабинета просовывается голова секретарши. – Я всё сделала, можно мне уже идти?
– Да, Люда, идите. До завтра.
– Оскар Леонидович, я перенесла на завтра нянь, которых вы просили прийти на собеседование.
– Спасибо, Люда.
– У вас всё хорошо? Вам точно ничего не нужно?
– Нет.
– До завтра. – Секретарша испаряется, и я остаюсь один в офисе.
Жанна
Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь.
Франсуa де Ларошфуко
Смотрю на свою мать, которая, словно королева, восседает на своём троне в гостиной. Она, как всегда, надменна, горда и чувствует свою власть. Моя мать никогда не отличалась жалостью, и она очень хорошая актриса, готовая принести любые жертвы, только чтобы выйти победительницей.
– Ну? – цедит она и смотрит внимательным взглядом на меня. Прожигая. Всегда боялась такого взгляда, он готов был убить и растоптать.
– Я ошиблась, мам, – шепчу я, словно несмышлёный ребёнок. – Я сделала большую глупость. – Рассказываю матери о своём ночном подвиге в виде поджога детища своего мужа. После нашего с ним разговора я была безумно зла и напилась, а потом решила оставить его ни с чем. Оскар безумно любит свою работу, но больше неё он любит своего сына и мою сестру, которая оказалась жива. Это я увидела по камере видеонаблюдения, когда вернулась в дом отца после разговора с мужем. Не знаю, зачем полезла в компьютер, но увидев записи, я словно с катушек слетела. Я заказывала её смерть, и мне сказали, что всё выполнено. Но меня обманули.
– Дура! – орёт на меня родительница, вскакивая с трона. – Даже не верится, что я могла родить и воспитать такое убожество!
– Не говори так, мама! – на глазах наворачиваются слёзы. С самого детства боялась свою мать, а больше всего боялась, что она во мне разочаруется.
– А как мне нужно говорить? По головке тебя, тупицу, погладить? А-а? – она смотрит испытующе. – Я чему тебя всегда учила? Быть умной, хитрой и влезать в любую щель без мыла, а ты что? Проучить его решила? У тебя было всё! Я сделала так, что твой меркантильный и заносчивый отец ушёл раньше времени от нас, подменила его бумаги о наследстве, где половину он завещал своей Софушке. Будь неладна эта мерзавка! Ты вышла замуж за перспективного мужчину, у которого было всё. Ты оказалась бесплодной! Но и эту проблему мы решили. Но ты всё просрала! – орёт мать.
– Я не смогла так жить, мам! – слёзы льются уже градом.
– Что? Не смогла? А я, по-твоему, как жила все эти годы? Ты думаешь, что я твоего отца любила? Да я только ради тебя с ним жила, чтобы ты ни в чём не нуждалась. И скрывала, что ты не его дочь. Если бы не я, то ты бы на помойке сейчас жила. А ты все мои труды одним своим поступком разрушила!
– Я люблю его, мам, понимаешь? Люблю. А он только о Софье и думает. Я думала, что она умерла, но оказалось, что она выжила. Я не знаю, как Оскар её нашёл. Я рассказала ему, что это она убила его брата, но ему всё равно. Его любовь к ней намного сильнее. Я не знаю, что мне делать, мама! Скажи, что?
И тут мама делает то, чего я так всегда от неё ждала. Она подошла и погладила меня по голове. Стою на коленях, не двигаясь, боюсь потерять этот тёплый родительский момент, которого мне так не хватало в детстве.
– У тебя остались те деньги, которые ты должна была Софье заплатить за ребёнка? – вдруг произносит мать.
– Да, – отвечаю тихо.
– Я тебе помогу, но это будет последний раз. И больше не приезжай ко мне. Просто забудь, что у тебя есть мать. Если полиция будет искать тебя у меня, я скажу, что ты приходила, но ушла. Куда, я не знаю. – Мать заканчивает свой диалог, а я поднимаюсь с пола. – Вот, возьми номер. Скажи, что от меня. Этот мужчина поможет выехать из страны и с документами.
– Спасибо. – Я разворачиваюсь и на дрожащих ногах иду в сторону двери.
– Надеюсь, что ты ещё когда-нибудь будешь счастлива. – Ловлю в спину слова матери и покидаю её дом.
Софья
Почти невозможно пронести факел истины через толпу, не опалив кому-то бороду.
Зигмунд Фрейд
Из спальни Оскара раздаётся такой смачный храп, что боюсь, он может разбудить ребёнка. А Серёжа только что уснул. Никак не могу поверить словам мужчины о его жене и в то,
