вырывались вопросы по типу таких: а проснусь ли я после всего? Что будет со мной, если получится, и я узнаю всю правду? Но доктор заверила меня, что всё будет хорошо.
– Елизавета Дмитриевна, расслабьтесь и слушайте мой голос, – проговорила Олеся Витальевна. А после её слов я провалилась в яму. И словно в 3D-кинотеатре начали прокручивать фильм с моим участием в главной роли, только в ускоренном режиме. Я вспомнила всю свою жизнь до сегодняшнего дня. Вспомнила отца, лицо мамы, как я пошла в садик, а затем в первый класс. Свою мачеху Ингу и сестрицу Жанну. Все проделки сестры, которые порой заканчивались трагично. А затем я вспомнила свою первую любовь, Марка, как он отдал меня своим дружкам и как я сбежала, а потом сбила человека и пряталась семь лет. Прилёт в Россию, встречу с Оскаром, угрозы сестры и рождение сына. Как я вместе с ним хотела сбежать, но сестра поймала меня и попыталась убить. Словно на быстрой перемотке у меня промчались двадцать восемь лет моей жизни.
А когда я очнулась, то было трудно говорить. На меня навалился такой шок, что я первые минуты теряла равновесие и не чувствовала под собой земли. Попив горячего чая, Олеся Витальевна вызвала мне такси до дома. Женщина настоятельно рекомендовала мне не быть одной, потому что последствия просто непредсказуемы. Но я чувствовала, что хочу побыть одна. Мне нужно всё обдумать и принять решение.
Софья
В былом не знали мы добра,
не видим в предстоящем,
а этот час – в руках у нас.
Владей же настоящим!
Роберт Бёрнс
Вы что-то знаете о депрессии? Нет? А я вот прочувствовала её целиком и полностью. Хотелось просто молчать и биться головой о стену. Хотелось орать на весь мир и возненавидеть себя. Несомненно, прошлое оставляет следы в нашей душе. А моё прошлое – это перевёрнутый ад, из которого нет выхода.
Дома взаперти я просидела практически целую неделю. Отключила телефон, заранее предупредив секретаршу, что заболела и не знаю, когда выйду на работу. Заперлась дома и просто лежала на кровати, иногда принимая еду и посещая душ. Хотелось молчать. Уйдя в себя, я совсем позабыла о Батуре и что от моего отсутствия мужчина может волноваться. Но, как оказалось, ему докладывала охрана, что я делаю и о моём состоянии. Меня разбудили горячие аккуратные поцелуи. Открыла глаза, и улыбка сама появилась на моих губах.
– Батур! – бросилась на шею мужчине. Я безумно по нему соскучилась. А ещё мне стало отчего-то стыдно, что не сказала ему обо всём, что случилось.
– Красавица моя. Ты меня напугала. Не делай больше так. – Он целовал меня, обнимал. Батура не было практически целый месяц, и за время своего отсутствия он сильно постарел. Невооружённым глазом можно было увидеть седину в его волосах, осунувшееся лицо и усталые глаза.
– Я тоже скучала.
– Можно прилечь с тобой?
Я одобрительно кивнула, и он в офисном костюме забрался ко мне на кровать. Обнял так крепко, что стало тяжело дышать.
– Как мама? – тихо спросила я.
– Неважно. Я приехал, чтобы найти заместителя и передать все дела. Я в ближайшие недели возвращаюсь в Стамбул. Навсегда, – словно приговор, сообщил он. Я знала, что он рано или поздно уедет, но не так же скоро. К этому я не была готова. И прошлое, которое открылось мне совсем недавно, словно балласт, тянуло меня назад.
– Что с тобой произошло, моя маленькая Лизи? – ласково проговорил Батур.
– Со мной произошло прошлое, – сухо ответила я. Почувствовала, как напрягся мужчина. А потом я рассказала ему всё. Ничего не утаила. Обо всём, что вспомнила. И об изнасиловании меня теми подонками, и о том, как я спала с мужем сестры, от которого родила ребёнка. О том, что я сбила человека, и мой отец покрывал меня все эти годы. Батур молча слушал и не перебивал. А когда я закончила свой рассказ, наша комната погрузилась в тишину.
– Ты не поедешь со мной, да?
– Нет. Не могу.
– Я понимаю, милая, ты здесь нужнее сыну.
– Я боюсь, что Оскар не отдаст мне его.
– Расскажи ему всю правду, как рассказала мне только что. Оскар – умный мужчина, он должен понять. Но ты знаешь, в том, что ты остаёшься, есть и свои плюсы.
– Какие?
– У меня есть на кого оставить свою фирму, и не беспокоиться.
– Ты хочешь сделать меня директором твоих ресторанов?
– Ты одна из немногих, кому я доверяю, Лизи.
Этот день мы провели вдвоём. Много говорили и наслаждались друг другом. Я безумно полюбила Батура, но не как мужчину, а как близкого, родного человека. Он, и правда, стал для меня частью семьи. Неотъемлемой частью жизни. Моим кусочком спасения и радостью.
А затем дни летели так неумолимо, что я не успевала за ними следить. Батур уехал через неделю, переписав на меня право управления его бизнесом в России. Я пообещала ему, что приеду в гости, но уже не одна, а со своим малышом.
И самым трудным для меня было рассказать всё это Оскару. Всю правду, не скрывая ничего. Мы с ним говорили долго, а затем пришли к компромиссу, что наш сын будет жить с мамой. Со мной. Я взяла отпуск на месяц только для того, чтобы переехать в собственный дом, который для меня купил Батур в качестве подарка.
Софья
2 года спустя
Чтобы стать счастливым в будущем, надо в настоящем отпустить всё обиды из прошлого.
– Софья Сергеевна, к вам тут гости, – произносит секретарь, открывая дверь моего кабинета.
– Гости? – удивлённо приподнимаю брови. Секретарь распахивает дверь моего кабинета, и в него врывается маленький ураган в виде моего сыночка.
– Мама! Мама! Мама! – кричит сын и бежит в мою сторону. Выпорхнув из-за своего рабочего стола, я подхватываю его на руки.
– Сладенький мой! – прижимаю сына к груди и носом утыкаюсь в его макушку. Мой сладкий пирожок. Моя радость, так бы и съела!
– Софи, а ну отпусти его! Тебе же нельзя поднимать тяжести! Сын, я что тебе говорил? – грозит мой муж пальцем крохе, и я поднимаю на него свои глаза. Довольный Оскар стоит в дверях моего кабинета с огромным букетом роз. Отпускаю сына на пол.
– Ты долго ещё будешь в своих бумажках копошиться? Нас родители ждут. Мама сказала, что без нас не начнут праздновать.
– Иду я, иду!
