— Подожди.
Взволнованно глядя на Макса, Лика робко коснулась ладошкой выпирающей части мокрых его штанов.
— Лика! — зарычал он вдруг и перехватил ее руку.
— Отпусти. Максим, отпусти.
Она всего лишь хочет чуточку облегчить его состояние. Пусть времени у них нет на нормальную полноценную близость, да и обстановка не самая подходящая, но отпускать его в таком состоянии попросту жестоко. А от ладони ее дрожь по всему телу проходит…
— Предпочитаю другой способ удовлетворения, — недовольно отметил Макс, разгадав ее план; напрягся, но, поддавшись ее взгляду, руку все же убрал, позволяя продолжить знакомство с его телом.
Дрожь его Лика заметила. И как взгляд его потемнел, потяжелел в ту же секунду — тоже увидела.
— Я знаю, мой хороший. Все будет, обещаю. Чуть позже. А сейчас я просто хочу тебе немножечко помочь…
Лика осторожно провела ладонью по бугру, ощущая, как там, под тонкой тканью, дрожит закаменевшее тело, чувствуя ласку. Глаза его шальные, почти черные… Ноздри раздуваются, шум дыхания слышен даже через льющуюся воду — а она всего-то чуть крепче сжала скрытую под тканью живую, вожделеющую плоть. Твердую, налитую… Как же хочется большего… Как хочется коснуться… Почувствовать, прочувствовать… Лика к пуговичке штанов потянулась и, глядя Максу в глаза, робко провела рукой по убегающей дорожке черных жестких волос ниже, туда, где гладкая, горячая плоть куда более сговорчива, чем ее хозяин.
Макс не остановил. Только еще больше напрягся, ощутив чужие робкие пальчики на своем теле. Только чуть дернулся, когда Лика опустилась еще ниже…
С затаенным любопытством Лика изучала мужское тело, чуть задерживаясь на выпирающих венках. Ей в новинку подобное — она мужчин не знает. Она действует на инстинктах, и единственный ее ориентир — его потемневший взгляд. Власов, кажется, доволен. По крайней мере, он вроде бы совсем не против, что она залезла к нему в штаны и теперь бесстыже хозяйничает там, заставляя взгляд его пьянеть, а плоть в ее руке — напрягаться еще сильнее.
Власов следит за ней; ему даже интересно, как далеко зайдет она в своем бесстыдстве. А пальцы ее скользят по отзывчивому телу, изучают, пока не замирают, нащупав нечто непонятное, неожиданное на гладкой коже.
Макс знает, что она нащупала, и клянет себя, что забылся, поддался этой ласке. Он знает, что это, а вот Лика — нет. Но, даже не зная мужчин, она понимает, что под ее пальцами сейчас что-то инородное, неправильное, не должное быть там. Оно небольшое, имеет края, чуть шершавое и вмято в кожу. А ведь он сидел в тюрьме. А ведь он сидел за изнасилование. Она никогда не задумывалась, что пришлось пережить ему там, но вот сейчас, ощущая под пальцами непонятное нечто, она вспоминает все страшилки, ходящие в народе, и понимает, что там, под ее рукой, может быть что угодно вплоть до венерических заболеваний. И ей бы руку убрать, испугаться… Да только чувствует она, что если сейчас выдаст свой страх, то Макса потеряет.
— Не бойся, это не заразно, — ответил Макс на немой ее вопрос. Он видит ее растерянность, но не понимает, почему до сих пор ее рука покоится на злополучной метке. — Это просто шрам. От сигареты…
— От чего?! — еле слышно переспросила Лика, и он почувствовал, как палец ее прошелся по искореженной вмятинке, проверяя услышанное.
И в жилах стынет кровь от предположений. Откуда ТАМ шрам от сигареты?! Его пытали? Его… Все вопросы так красноречиво поочередно отражаются на ее лице…
— Тебя…
Она побоялась произнести это слово. А услышать положительный ответ еще страшнее.
— Нет, меня не насиловали. Я боксом раньше занимался — оказалось очень кстати. А за шрам спасибо твоему отцу.
— Что?!
— Ничего, Лик, закрыли тему. И раз уж ты залезла ко мне в штаны, просто закончи начатое — обхвати его покрепче, не бойся…
Глядя на растерявшуюся, опешившую от неприятного открытия Лику, Макс понимал, что сейчас так и останется он до края доведенным и неудовлетворенным. И тогда он сам накрыл ее руку своей ладонью, направляя. Понадобилось совсем немного — всего лишь несколько раз этой робкой, явно неопытной ладошкой провести туда-сюда, и все, он уже готов; Макс дернулся, и через пару секунд горячая, вязкая субстанцию выплеснулась Лике на руку.
Отборная брань Влада обрушилась на их бедные головы. А как тут не заматериться? Вместо того, чтоб бежать отсюда, сверкая пятками, один стоит с приспущенными штанами, другая жмется к нему — им что, больше негде понежиться? Потерпеть никак нельзя? Там невесту вовсю уже ищут — вот-вот сюда нагрянут! А уж если Горский сюда доберется, да Макса увидит, да дочь свою голую в его объятьях… Нет, эти двое — самоубийцы, не иначе!
— Не, ребят, я, конечно, все понимаю, но вам не кажется, что вы выбрали не то место и не то время?!
— А тебя стучаться не учили? — Макс едва успел прикрыть собой Лику от взгляда мальчишки.
— Вот сейчас Горский сюда придет и постучится! Ох как постучится! — возмутился Влад, вручную вырубая подачу воды. — Ребят, я серьезно, вы чего ждете? Он там с ума сходит, ищет тебя, Лик! Давайте уж как-то определяйтесь…
Определяться, конечно, пора, и валить отсюда надо, пока не поздно. Поправляя штаны, Макс внимательно посмотрел на Лику:
— Лик, я не буду на тебя давить, решать только тебе…
— Я уже все решила, — встряхнула Лика головой, гоня от себя навязчивые мысли о шраме. — Давай не будем больше к этому возвращаться. Мне только надо маму как-то предупредить…
— Тогда одевайся. Мама твоя в курсе уже. Беги, Лик, нам, правда, пора уходить. Владик, ты бы отвернулся хоть…
Влад отвернулся, и Лика тут же убежала в раздевалку. Осталась, правда, еще одна маленькая такая, деликатная проблемка… Как-то все очень спонтанно получилось с этим душем, как-то не по плану все пошло… Но разве виноват Макс, что на свадебные платья у него, оказывается, аллергия — так и хочется стянуть их, разорвать в клочья и развеять по ветру! А когда стянешь, да увидишь тельце под ним, да представишь вдруг, как какие-то крендели зализанные это тело лапали… В общем, повезло Лике, что рядом оказалась душевая, а не речка — утопил бы еще чего доброго сгоряча! Но вот теперь Макс насквозь мокрый — и что делать?
Ох не понравился Владу этот задумчивый, скользнувший по нему взгляд!
— Макс, а ты чего так смотришь на меня? — насторожился парень.
— Раздевайся.
— Чего?!
— Говорю, штанишки снимай.
— А больше ничего тебе не снять? Так, вот вам ключи от дома, вот — от машины, — Влад выудил из карманов ключи и протянул Максу. — А это доверенность на машину. Штаны не дам, и не надо так на меня смотреть. Жди, я тебе принесу сейчас что-нибудь.
Вот только Макс ждать и рисковать не собирался — забрал ключи, бумажку и обошел парня, отрезая путь к двери.
— Нет времени, Владик. Ты же не хочешь, чтоб Горский нашел нас с Ликой здесь? Нет? А чтоб я твою машину замочил? Давай-давай, снимай, — требовал Макс, кивая на такие же беленькие, какие и у него были еще недавно, штаны.
— Власов, да иди ты…
— Пойду, — кивнул Макс. — Только штанишки дай мне. Ты все равно провинился сегодня — вот Горский придет сюда, а ты, вон, душевую драишь, наказание отбываешь… Зачем тебе штанишки? Давай, Владик, не тяни время!
— Власов, ты… Ты знаешь кто?
— Знаю. Влад, не заставляй меня самому снимать, а? А я ведь сниму… Или ты еще не понял? Вот умница! И футболку давай. Мы ж не хотим привлечь ко мне внимание, да?
Лика выскочила из раздевалки и невольно заулыбалась, глядя на возмущенного друга, оставшегося в одних трусах, и довольного Макса, «раздобывшего» сухую одежду.
— Лик, ну ты с кем связалась, а? — заныл Влад. — Бандит! Грабитель! Дикий человек!
— Еще маньяк и похититель невест, — подсказал Макс, раскладывая по карманам своего приобретения ключи от Владиковой машины, ключи от Владикова дома…
— Владик, ты прелесть! — подлетела Лика к парню и чмокнула в щеку. — Настоящий друг! Спасибо тебе за все. Скажу маме, чтоб повысила тебе зарплату!
