– Тебя посадят, дурак! – закричала Ленка уже из приемной, напугав Нину Васильевну. – Теперь не старые времена!
– Сама дура! – наддал Клюев и тоже выскочил в предбанник, чтобы полнее донести свою мысль до аудитории. – Достала своими нравоучениями! Так не делай, сяк не делай! Вот накроется все медным тазом, пойдешь в школу училкой начальных классов, им и трынди про мораль! А меня оставь в покое!
Ленка на секунду онемела – надо же, в пылу дискуссии шеф вспомнил о ее дипломе педагогического института! – но тут же набрала побольше воздуха, чтобы наповал сразить распоясавшегося начальника убийственной фразой. Но поперхнулась на полуслове и бросилась к нему.
– Дима, тебе плохо?! Нина Васильевна, у вас есть что-нибудь от сердца? Или врача…
– Есть, есть, – засуетилась Нина Васильевна и принялась что-то капать в стакан с водой.
Клюев, бледный и испуганный, пошатываясь, добрался до своего кресла и рухнул без сил. Нина Васильевна принесла стаканчик с чем-то остро пахнущим, Клюев, сморщившись, выпил и замахал на нее рукой. Ленка, прохиндейка, тут же принялась выпроваживать Нину Васильевну из кабинета, а сама осталась, да еще и дверь закрыла, начисто лишив Нину Васильевну возможности позаботиться о здоровье начальника и узнать, что же, собственно, его так расстроило. Но разговор, состоявшийся в кабинете, не предназначался для чужих ушей.
– Дим, ну чего ты, а? – бормотала Ленка, неловко распутывая клюевский галстук. – Не по зубам нам это дело. Бывает. Отступись. Поймет твой Новиков. Ну не бандит же он, – то есть теперь не бандит, – поправилась она, увидев, как сморщился Клюев. – Мы же думали, там старики да алкаши, расселим по-тихому, и все дела. А они все в отказ. И что с ними делать? Это раньше можно было. А сейчас нельзя, пойми, Дим. Верни Новикову аванс. Ну проорется он, подумаешь. Потеряем клиента, так на нем свет клином не сошелся. Здоровье дороже. А, Дим?..
– Не могу-у, – сквозь утешительное Ленкино бормотанье простонал Клюев. И опять взялся за сердце. – Нету аванса. Просрал я все.
– Проиграл? – ахнула Ленка. – Опять? Ты же вроде…
– «Лексус» купил. И долги раздал. Ну, и в игровые автоматы…
– Много?
– Все! А он сказал – вернешь вдвое, потому что он взятку давал какому-то козлу в мэрии. Теперь, говорит, придется новому козлу давать, а новый еще не прикормленный, жадный. Не отступится он, сволочь. Ты же знаешь, он как бультерьер, вцепится – не оторвать. Он меня удавит, я и пикнуть не успею. Я его ребят знаю, вместе работали.
– Сейчас никого не удавливают, Дим, – откровенно перепугалась Ленка. – Я по телику видела – он в партию вступил, на выборы собирается. Ему скандал не нужен. Мальчики нахапали денег и хотят стать приличными дядями. Да он и шагу без юриста не сделает.
– Да не будет никакого скандала, не надейся, – безнадежно сказал Клюев. – Он меня по-тихому удавит. За такие бабки я и сам бы себя удавил.
Последний аргумент Ленку, похоже, убедил. Но все же она была не просто сотрудницей его фирмы, она была боевой подругой, с которой на пару хлебнули всякого. И имела право задавать вопросы.
– А… что теперь делать, Дим?
– Что делать… – Клюев усмехнулся, но усмешка вышла кривая. – У меня выхода нет. Не хотят уезжать по-доброму – я их к едрене фене… Ты меня лучше не спрашивай. Меньше знаешь – крепче спишь. Главное – тебя этот дом больше не касается, поняла? Ты туда не суйся. И вообще – помалкивай.
Ленка больше вопросов задавать не стала. Погладила его по руке, повздыхала – и убралась из кабинета. И правильно. Дружба дружбой, а клюнет жареный петух – она его продаст, как и все, подумал Клюев. Вопрос суммы. Возможно, она поторговалась бы – как друг. Он бы ее тоже продал, если что. Так делали все вокруг: партнеры не раз кидали Клюева так, что он, утерев слезы и сопли, начинал все с нуля. Он тоже проделывал этот трюк, если того требовали обстоятельства, и считал это одним из условий бизнеса. С клиентами тоже бывало всякое. Особенно в начале девяностых. Лет на двадцать по старому УК. Спасибо, что ментам тогда не до него было – каждый выживал как мог и рвал свой кусок из чужих жадных рук. Или шел на дно. Клюев был среди тех, кто выплыл, и гордился этим. Теперь вроде все устаканилось, жить бы да жить, и черт его дернул связаться с этим Новиковым. Таких, как он, кидать нельзя, с тоской подумал Клюев. Не та весовая категория. Он, Клюев – пехота, мелкая сошка. А Новиков – танк. Встанешь поперек дороги – раздавит, и мокрого места не останется.
В общем, оказался он между молотом и наковальней – остро жалея себя, думал Клюев. Кинет Новикова – ему конец. Но и с криминалом нынче связываться не лучше, права Ленка, изменились времена. То есть изменились для таких мелких шавок, как он. Шавкам пришлось стать законопослушными. А Новиков жил в высших сферах, там и ставки, и правила игры были другие. Построил же он пять лет назад сорокаэтажный дом на месте какого-то исторического домишки. Народ пикеты устраивал, архитекторы письма писали, сам мэр возмущался по телевизору, прокуроры проверки устраивали – смех! До сих пор снести обещают. Документов на строительство у Новикова как не было, так и нет, а он рядышком уже третью очередь достраивает. На сей раз пятьдесят два этажа – получите и заткнитесь. Новикову можно. Мысли опять пошли по кругу, и Клюев не мог ни на что решиться. А решаться надо было. И быстро. Помощи ждать неоткуда.
– Дмитрий Сергеевич, к вам можно? – заглянула в дверь Нина Васильевна. – К вам девушка. Говорит, по поводу дома на Ленина.
– Какая еще девушка? – неприязненно посмотрел на нее Клюев. Секретарша раздражала его хотя бы потому, что у нее не было таких, как у него, проблем. – В этом гребаном доме одни бабушки и дедушки. Какого черта ей надо?
Нина Васильевна поджала губы и промолчала, всем своим видом показывая, что к такому обращению она привыкать не намерена.
– Пусть войдет, – махнул рукой Клюев.
Девушка Клюеву неожиданно понравилась. Совсем юная – хотя, впрочем, кто их теперь разберет – хорошенькая и серьезная. Клюев любил таких – неразвязных, которые не бросаются с места в карьер строить глазки. К тому же у девушки были строгие карие глаза и толстая каштановая коса, ни дать ни взять – «Мисс Екатеринбург». Выборы «мисок» Клюев регулярно посещал, и с двумя конкурсантками даже заводил знакомство, правда, они потом ничего не выиграли. А выиграли бы – были бы ему не по карману. «Вот ведь кобель, – удивился сам себе Клюев, обнаружив, что лицо против его воли расплылось в улыбке. – Только что думал, как задницу свою спасать, а увидел хорошенькую девчонку – и хвост пистолетом».
– Здравствуйте, меня зовут Женя, – не отвечая на улыбку Клюева, представилась девушка и присела на краешек стула. – Я живу у Германа Ивановича. У Мокроносова.
